Каратель. Том 1: Шпион поневоле
Шрифт:
— А вы… я имею в виду Чрезвычайный Отдел… разве не можете сделать так, чтобы корабль использовал стерк-тоннель? — спросил Макс.
Мария-Анетта отрицательно покачала головой.
— Вам не хуже меня известно, лейтенант, что все рейсы в стерк-тоннелях поблизости спланетами согласуются заранее. Иначе может произойти столкновение. Мы не станем рисковать. Корабль полетит на обычной фотонной тяге.
— Значит, я буду на Уране…
— Через полтора часа.
— А задержка составит?
— Около часа.
— Ясно.
Час — это чертовски много для человека, который стремится встретиться с другими заговорщиками, отлично понимая, что из-за задержки рейсов те и так на взводе. Да, Сеймор себе не позволил бы прохлаждаться ни минуты.
В этот момент поезд прошёл, и Мария-Анетта снова погнала машину по шоссе. Скорость всё увеличивалась, но автомобиль шёл ровно — только справа и слева проносились пейзажи.
Мария-Анетта явно предпочитала колёсный режим магнитной подушке. Лишь немногие люди ездили по земле в эпоху глайдеров, парящих над дорогой, и виртуальных магистралей, по которым на разной высоте проносились всевозможные транспорты. Должно быть, агентша предпочитала классику — как и Макс. А может, ей просто нравилось чувствовать сцепление покрышек с асфальтом. Хоть какое-то ощущение надёжности необходимо людям, чья профессия связана с постоянным риском и неожиданностями.
Автомобиль Марии-Анетты был почти точной копией одного из представителей марки «Гепард», выпускавшихся в конце двадцать второго века. Его восстановили по сохранившимся изображениям и видеозаписям. Разумеется, только внешне. Внутри стоял современный мотор, работавший от энергоблока, а бортовой компьютер имел уровень интеллекта, о котором когда-то можно было только мечтать. Ну, и, естественно, автомобиль был оснащён антигравитантом Серля-Герша, разработанным ещё в двадцать третьем веке, когда польский физик Станислав Герш развил идеи и продолжил исследования Ричарда Серля, английского учёного, предложившего в середине двадцатого века способ победить земное притяжение.
Глядя на машину Марии-Анетты, Макс думал о том, что когда-нибудь и он сможет купить себе нечто подобное. Возможно, не такой шикарный автомобиль, как у агента ЧО, но, во всяком случае, личное средство передвижения. Пока денег у него было немного — хватило бы разве что на самый дешёвый гравибайк — но если он справится с предстоящим заданием, и его возьмут в ЧО, то дела могут пойти в гору. Разумеется, в случае, если для него не уготована роль пешки, которой пожертвуют в нужный момент. Макс решил, что постарается избежать такого поворота любой ценой.
Макс взглянул на профиль Марии-Анетты и отвернулся. Пожалуй, ему действительно нужно закрепиться в разведке — это гораздо лучше, чем быть карателем. Возможно, сама судьба бросила его под Плезант, чтобы потом компенсировать мясорубку, в которую он попал, перспективной карьерой.
Макс усмехнулся собственным мыслям. Что за чушь, как можно всерьёз думать о таких вещах?! Ему просто повезло остаться в живых и не очень повезло попасть в лапы Чрезвычайного Отдела, шантажом вынудившего инвалида стать проводником своих интересов. Интересов, о которых Макс не имеет почти никакого понятия. Ему нужно постараться остаться в живых, а не грезить о машинах. «Сосредоточься! — приказал себе Макс раздражённо. — И перестань, наконец, мечтать!» Прошло время, когда фантазии заставляли двигаться вперёд, побуждали вырваться из той жизни, на которую его обрекла смерть родителей. Хватит! Он солдат и мужчина, а потому не позволит управлять своей судьбой никому. Если ЧО хочет использовать его — пусть попробует. Но рано или поздно настанет момент, когда Макс сможет взять всё в свои руки — и он не упустит его!
Глава 29
Они прибыли на космодром за четверть часа до начала посадки.
— Ваш корабль называется «Хорошее предчувствие», — сказала Мария-Анетта, передавая Максу билет из гибкого, тонкого пластика, пока они шли по терминалу космопорта мимо касс, таблоидов, кафе и ресторанов. — Времени осталось мало, так что обойдёмся без страховки, — она кивнула на ряд приземистых автоматов, продававших полисы всем желающим.
— Хорошо, как скажете, — бросил Макс на ходу.
— Но если вам предложат купить её в салоне, не отказывайтесь.
— Да зачем она мне?
— По статистике девяносто семь с половиной процента пассажиров приобретают разовые полисы на полёт, — объяснила Мария-Анетта, разглядывая надписи над стойками регистрации. — Не стоит выбиваться из общей массы. Будьте, как все. Люди обычно тревожатся перед отлётом. Вот и берут полисы. Безопасней от этого не становится, но пассажиры хотя бы воплощают свои страхи в нечто материальное.
— Меня полёт не страшит.
— Верю. Но не нужно, чтобы кому-то это пришло в голову.
— Почему?
— Потому что полисы чаще всего не берут жмоты, люди со склонностью к саморазрушению, террористы, знающие, что их родственники всё равно ничего не получат, и те, кого ждёт большая опасность.
— В общем, сплошь подозрительные личности, — понимающе кивнул Макс.
— Не сплошь, но в основном, — поправила Мария-Анетта. — Нам сюда, — она указала на одно из светящихся табло. — Рейс 17-Б. «Хорошее предчувствие».
Они встали в очередь на посадку. Впереди громко переговаривалась семейная пара — пожилые китайцы. И муж, и жена держали в руках по два клетчатых пухлых чемодана с кодовыми замками, а у мужчины на спине ещё был туго набитый рюкзак, облепленный яркими значками с лейблами благотворительных организаций и наклейками. В замочки молний владелец продел не меньше дюжины позвякивающих при каждом движении брелоков.
Очередь двигалась быстро, и Макс подал динсботу-регистратору свои билет и паспорт уже через пять минут.
— Ваше место 12-С, левая сторона, — сообщил робот, возвращая документы. — Сдаёте багаж?
— Да, — Макс положил вещи на ленту конвейера, и через пару секунд они исчезли за лёгкими створками накопителя, где автомат наклеил на них соответствующие билету ярлыки.
— Удачного полёта, сэр, — проговорил динсбот.
Мария-Анетта получила талон сопровождающего. Она прошла с Максом до узкого зала, из которого пассажиры рассаживались по своим каютам. Эти каюты были четырёхместными отсеками, которые можно было добавлять или убирать в зависимости от размера космического лайнера. После завершения посадки специальный, похожий на руку гигантского робота кран подхватывал состыкованные друг с другом отсеки (так называемую «обойму») и загружал в корабль-носитель. Отчасти это напоминало аттракцион в парке развлечений, но только снаружи. Внутри пассажиры ничего особенного не ощущали — система была создана так, чтобы минимизировать дискомфорт.