Каратель
Шрифт:
— Да вы охренели что ли? — я от боли не сдержался и пнул каблуком по взъему ноги самого старательного из продолжавших висеть на мне милиционеров, так, что он взвизгнул: — Я же передал с людьми, напала банда, я отбил нападение….
— Какая банда?
— Я ехал на этом «КАМАЗе», нам перекрыли проезд «Жигули — тройка», цвет «какао», государственный номер…. Мы остановились. К машине подошли три парня, потребовали, чтобы мы из кабины вылезли, достали и стали угрожать оружием…Вон оно, в кабине, только руками не хватайте. Ну я и открыл огонь. Водитель на «Жигуленке» успел уехать, а эти трое остались.
По
— Не трогай руками, отпечатки сотрешь!
— Ладно, с этим разберемся. Сейчас доктора подъедут и начнем процессуальные действия. Только объясни, что ты здесь делал?
— А до вас Алдын-Херел разве не доехал?
— Ты его живого видел? Где и когда? Его конь мертвым привез. Давай рассказывай! — начальник местных правоохранителей от волнения схватил меня за штормовку.
— Рассказываю. Приехал к ветерану на стоянку, хотел поохотиться, а он обещал мне ружье дать. Юрта разграблена, дед на пороге в крови лежит, собака мертвая рядом, скотины нет.
— Мы это уже видели. Дальше говори!
— Я деда в юрту затащил, хотел перевязать, но там тряпка, которой он рану зажимал, уже присохла, да и аптечку мы не нашли. Он сказал, чтобы я посадил его на коня, который единственный рядом бегал, а меня попросил по следу ехать, сказал, что там в стаде овцы больших начальников, поэтому вы скоро меня догоните….
Майор гаркнул на «греющих уши» рядом подчиненных: — Что стоим? Идите делом занимайтесь!
После чего подхватил меня под руку и потащил в сторону.
— Да ты понимаешь, мы старика поздно нашли, на стоянку приехали, по следам прошли, поняли, что говно овечье уже старое, не догоним мы их, вот и не поехали. А ты видел, куда их погнали?
— Я два дня по следу на мотоцикле ехал, на второй вечер догнал. Там мужики какие-то с оружием у костра сидели, я по ним несколько раз выстрелил. Они раз десять в ответ выстрелили, а потом по темноте смылись. Дед сказал, что это монголы были. А утром я место осмотрел. Там овраг какой-то, куда они овец загнали. Я тогда выход стволами и ветками завалил и назад поехал. А потом на дорогу лось выскочил и моему мотоциклу бензобак раздавил, который я у вас, в отделе взял…
— Да хрен с ним, с мотоциклом! Ты хочешь сказать, ты знаешь, где овцы?
— Ну я там метки оставлял, надо попробовать найти…
— Бля…Подожди, сейчас соображу — майор замер на десяток секунд, потом начал орать на туземном языке, отдавая команды подчиненным.
— Ехать далеко?
— Километров сорок.
— УАЗ пройдет?
— Должен, там, в принципе, почти до самого места степь…
— Поедешь с нами!
— Э, ты куда его забираешь — мгновенно влез в разговор следователь прокуратуры: — Я его не отпускал.
— Слушай, Агар, ты его потом допросишь— опросишь. У тебя вон работы здесь сколько. Я его потом привезу. Давай, ругаться не будем.
Прокурорский зло сплюнул и отвернулся, а начальник стал подталкивать меня к автомобилю:
— Тебя как зовут, забыл?
— Павел Громов.
— Давай Павел, поехали скорее,
— Мне собаку надо взять и вещи.
— Давай, давай, бери скорее и поехали.
Я вытащил из кабины «КАМАЗа» свой рюкзак, свистнул Демона и полез на заднее сидение вездехода. С усмешкой взглянув на мой «сидор», к карману которого я прикрепил старый, облупившийся котелок армейского образца, найденный на месте ночного боя, с лязгающей, неровно прилегающей крышкой, аборигены потеряли интерес к моему имуществу. С собой, кроме водителя, майор взял еще одного сотрудника, и через пару минут «УАЗик», с тоскливым завыванием, стал разгоняться по шоссе.
Майор, сидевший на переднем сидении, вдруг с тревогой обернулся:
— Скажи…Павел, а местные тебя там не видели?
— Нет, я никого не видел. А что?
— Да, если они тебя там видели, то пойдут посмотреть, что ты там делал, и угонят овечек, так что мы их никогда не найдем.
— Я рано утром поехал, как расцвело. Еще никого на дороге не было.
— Ну и хорошо.
«УАЗик», под хмурым взглядом начальника, смог разогнаться до ста километров в час, руль стало сильно бить в руках водителя, машину «повело» по дороге, но скорость мы не снижали.
Увидав смутно знакомые места я крикнул, перекрикивая шум воющего, как истребитель на взлете, вездехода:
— Так, здесь давайте по тише.
— Что случилось? Проскочили? — майор, извернувшись на сиденье, уставился на меня.
— Пока, вроде, нет. Слева, на столбике будет темно-красный шнур привязан, там стоп. Там я на шоссе выехал.
Машина пошла медленнее, чтобы через пару километров остановиться у белого бетонного столбика, на котором пламенел бархатный лоскут от почетного вымпела.
— Это?
— Да, это! А сейчас через кювет надо перебраться и вон к той березе.
Советский «джип» перевалил через край дороги и медленно спустился в кювет. Пара неприятных секунд, когда казалось, что машина неминуемо ляжет на бок, но мы все-таки съехали в степь и бодро покатились в сторону одиноко торчащей невысокой и кривоватой березки. Пару раз мы ошибались с направлением, но дети степи видели вдаль очень хорошо, и в конце концов, мы добрались до знакомой мне сопки.
— Выгружаемся, приехали — я потянул вверх блестящую ручку и приоткрыл металлическую дверь. Вездеход заскрипел тормозами и встал.
— Точно здесь?
— Точно, я вон ветки ломал, чтобы не потерять, где мотоцикл прятал.
Конечно, часть овец перелезла через мое хлипкое заграждение, но к счастью майора, в основном они далеко не разбежались, а бродили тут же, возле оврага. Начальник отправил водителя с заданием заехать на видневшуюся в километре лысую сопку, чтобы с высоты попытаться связаться с Улусским отделом и вызвать помощь, переговоры вести иносказательно, чтобы на шум не приехали правоохранители райотдела, на земле которого мы находились, что, как я понял, было чревато финансовыми потерями. Пока «водила», через колыхающуюся на высоте метра полтора на крышей машины, антенну, пытался связаться с «большой землей», второй милиционер с азартно лающим, в восторге от новой игры, Демоном, сгоняли в кучу разбежавшуюся скотину, мы с майором, с блаженными улыбками, сидели на краю оврага, греясь на солнышке.