Каратели
Шрифт:
Я хотел, чтобы он гордился мной, но видимо, не получилось и уже не получится.
Зашел в кухню. Включил свет. Долго массировал виски пальцами, сидя на стуле, пока в окно, уцелевшее после налета Карателей не стукнулся неизвестный предмет. Что-то черное и тяжелое. Я повернул лениво голову в том направлении. Предмета больше не было.
Меня ничто больше не интересовало в жизни. Я считал дни…часы…минуты…секунды…
Странно, стук в окно прекратился, а через секунду что-то стучать начало в дверь на кухню. Я открыл дверь, успел пригнуться
Ворона! Поганая птица! Черная тварь уселась на стол передо мной и повернула голову, будто подзывала к себе.
А на ее лапе углядел привязанную белую бумажку. Странно. Распечатал. Развернул и увидел на белом листе черные закорючки. Красивые закорючки.
Листок сантиметров десять на десять я долго читал. Читал и читал беспрерывно. И улыбался имбецильной улыбкой.
«Если захочешь, напиши мне, а Василий принесет ответ. Я бы хотела поддерживать с тобой связь.
Диана.»
Всю оставшуюся ночь аккуратно вырезал из альбомного листа квадрат ровно двадцать на двадцать. Нашел у Анжелы в комнате фломастеры и вырисовывал на квадрате огромное ровное сердце. Позднее разрисовал его кроваво-красным.
Под ним написал то, что не успел произнести. Не хотел осквернять Диану пустым признанием в любви.
На сердце написал.
«Мое сердце. Дарю. Обращайся бережно.»
Ладно, напоследок можно побыть романтичным. Пусть знает. Диана все же девочка и я уверен, что ей понравится.
***
В полуразрушенное здание Карателей вошел ближе к вечеру. В блестящий, некогда залитый золотым светом холл -- это единственное помещение, уцелевшее после взрыва. Верхние этажи рухнули, а здесь среди завалов камней осталась небольшая площадка. Затемненная, почти без света.
Под кроссовками хрустели камни, превращаясь под давлением в мелкую крошку. Со всех углов поднялись с корточек несколько теней и одна самая главная – огромная, размером с двух мужчин. Давид и Ден.
Звон ножа о камень, намеренно раздражал мои нервные клетки. Предостерегал или скорее угрожал, предсказывая что последует после этого звука. Дальше послышался звон шипов напульсников, которыми пренебрежительно провели по стене, сдирая побелку.
– Ребят, давайте без детского сада? Ваши методы запугивания для маленьких мальчиков очень сильно смешат.
Что я от души с огромным желанием и продемонстрировал, засмеявшись.
– Ох, насмешили, ребятки, насмешили! – вытер рукавом куртки мнимые слезы, выдохнул, раскинув руки в разные стороны сделал круг. Рассматривая мелькающие повсюду рожи Карателей, которые пришли по мою душу. Остановил верчение тела возле Дена и Давида.
– Мы тебя предупреждали, Гектор, - горечь в его голосе унизительно сейчас плюнула мне в рожу. Я почти физически ощутил этот плевок-жалость в рожу. Хотелось взять пальцами и содрать ногтями противное ощущение.
– Не надо меня жалеть…- предупреждающе проговорил шепотом.
– Народ Приама всего лишь требует отомстить за теракт, за жертв. Сколько их
– А можно без прелюдий? Переходите, мальчики, к делу. – перебил демонстративно разглядывая сквозь полумрак маникюр. У меня под ногтями, наверное, въевшийся слой крови. Все руки прогнили от запаха крови.
После минут десяти побоев палками, кастетами и всяческими приспособлениями дали десять секунд восстановить дыхание. Я так и остановился, руки на колени поставил и согнулся.
– Вот это был удар! Давид прям в десяточку! – голову поднять не мог, но вот палец поднял в неопределенную сторону, где должен быть сиамский близнец.
– Это коронный удар по почкам! – гордо донесся ответ.
С трудом перевел дух, сплюнул кровь. Противный привкус металла жутко бесил.
– То-то я думаю поссать кровью захотелось… - пробубнил себе в ноги, а потом более громко. – А долго еще наша встреча продлится?
– Ровно в девять назначена казнь…
– Что будет прям эта клоунская казнь на площади? – кивком Ден подтвердил страшные догадки об моей участи. Я собрался с мыслями, привстал, указательным пальцем поманил ребятишек к себе.
– - Хрен вам, а не Абрамова, а от меня надеюсь отравитесь. Во мне полно яда.
А потом медленно прошел по внутреннему кругу, останавливаясь напротив каждого из Карателей, стоявших непроходимой стеной.
– И с каждым из вас, - улыбался каждому Карателю, пока еще хватало сил улыбаться. – Мы непременно встретимся в АДУ. И там-то я вас всех ВЫ-Е-БУ! Поехали…
Резким жестом рванул куртку на груди, сорвал ее и кинул на грязный пыльный пол.
POV автор
Казнь на главной площади состоялась в девять вечера. В былые времена там казнили Клеймённых в угоду бушующей ненавистью толпе. Та бесновалась, кричала, бросалась камнями в жертву, привязанную к столбу. Когда же гнев толпы стихал, то наступал черед сожжения. После чего хрипящее от страданий тело, сжираемое огнем, продолжали убивать. Два Карателя забивали колья в горло Клеймённого, чтобы тот перестал выплескивать боль и раздражать округу своим криком. А из раны жертвы кровь скатывалась на деревянный помост.
Когда Клейменный свешивал голову, огонь выключали, а обугленное тело скатывали на помост и оставляли валяться без права захоронения. Они недостойны покоиться в земле, их участь -- остаться пищей падальщиков.
Глава 41
POV Диана
Который день лежала на пляже, грелась под лучами солнца и смотрела на океан. На пузырьки белой пены, искрящиеся, бурлящие в потоках воды. В пузырьках и то больше смысла и жизни, чем во мне. Я почти не двигалась, словно застыла где-то там в день, предсказанный гадалкой. Время остановилось.