Каратели
Шрифт:
Видимо, она конченная совсем… либо алкоголичка, либо наркоманка, словила галлюцинации, и мне очень страшно находиться с «такой» женщиной рядом. Было решено по результатам обследования определить Лилю в психиатрическую клинику, меня на основании этого документа (УРА!) освободили от официальных обязательств. И мою фамилию больше не будет осквернять Лиля.
Теперь по паспорту я молод и холост и в случае непредвиденных обстоятельств всё имущество, накопленное мной, отцом и матерью, переходит ближайшим родственникам: Лене, Анжеле
Я пытался достать Люду, но отец неплохо скрыл ее от меня, поэтому банально не хватило времени.
Мог еще позаботиться об Игоре – Единственном сестры, но решил оставить проблему для Лены. Если захотят с Андреем, если примет его, моих денег вполне хватит для процедуры разрыва связи.
Даже Клеймённым в округе представлена возможность выживать. Они свободны.
Осталось последнее дело.
***
Февральский солнечный день снаружи, а внутри меня -- покой и уют. Встречу со знакомым назначил в кафе. Расположились за столиком с мужчиной в черном костюме, на его тонких закрученных усах остались капли кофе. Это худой и вышколенный рабочий юрист для моей семьи.
Пока я пил кофе и набирал сообщения на телефон, на стол легла кипа бумаг. Мужчина сверху похлопал ладонью.
– Илья Владимирович, подпишите. Проверьте…
– Я уверен, вы выполнили все указания точно.
Заулыбался, как и всегда. Я – это улыбка, общаюсь только посредством улыбок. Во мне же нет чувств? Я – робот из кожи и крови, и без сердца. Не умею чувствовать и мне не бывает больно. В груди никогда не болит, не сверлит зудящая, протяжная пустота одиночества. Пусть так и будет в дальнейшем.
Поднял кипу бумаг, скользнул взглядом по наиболее интересовавшим местам, которые исправил в документах. Всё в порядке. И принялся закорючками подписывать фамилию Смирнов. Смешная фамилия – Смирный. Я -- не смирный!
Дверь открылась, заставив отвлечься от подписания важных документов. Всего на секунду.
При входе показалась живая улыбчивая статуя Андрея, который остановился, пропуская выходящих мамочку с девочкой.
Его только не хватало.
– Здравия, господа! – поздоровался друг.
Я рукой махнул на приветствие и максимально быстро закончил подписывать документы. Лишь бы не заметил Андрей, а то не оберешься лишних вопросов.
– Михаил, всё готово! Спасибо за работу, - взял быстро кипу шершавых бумаг и буквально воткнул в руки мужчины, поторопил юриста, чтобы избежать лишних вопросов. Встал со стула. Нарисовал на лице эмоции радости и удовольствия.
– Михаил, мы вроде все вопросы решили. Будьте добры! – указал я в сторону двери. Юрист, как раз поднялся для рукопожатия с Андреем. Озадаченно посмотрел на меня, удивленный бестактностью, но прокашлявшись кивнул.
– Конечно, Илья Владимирович, здоровья вам и вашим близким.
Ноги в черных брюках (не мог Каратель появиться при мне в плохом виде, ниже его достоинства) прислонил друг
Андрей внимательно проводил взглядом уход юриста, повернулся ко мне с озадаченным вопросом на лице.
– Это кто? – плюхнулся на стул, растопырил ноги в разные стороны и закинул руки за голову.
– Дела, - отмахнулся я. Пришлось несколько минут, чтобы не вызвать подозрений, сидеть пить кофе и смеяться, изображая веселье. Хотя градус терпения упал до критической отметки.
– Слушай…давай сегодня бухнем…я замотался, как раб. Устроим полный отрыв? – предложил Андрюха.
– Конечно! – кивнул, отсчитал несколько купюр и швырнул на стол. Цвета перед глазами расплывались, всё стало серое, блеклое. Былые радужные краски Диана забрала с собой.
Медленно я обогнул стол и встал сзади Андрея. Положил ладони на его плечи, по-дружески твердо сжал и пообещал:
– Завтра в девять вечера. Сегодня не могу. Я по телочкам!
Андрей с удовольствием засмеялся, поддержал прекрасное настроение, которое я столь любезно изобразил.
– Заметано! А я думал, ты совсем сдох! – показал на меня пальцем будто обвинял в чем-то. А теперь помиловал -- опустил палец.
– Ты клевый! – сжал плечи Андрея, поддерживая его, ну и, в конце концов, иногда требовалось тепло родных и близких. А Андрей близкий. Самый близкий и единственный, терпящий всё друг. Я наклонился к нему, сжал по-дружески крепко его плечи, чтобы почувствовать нашу дружбу.
– Бл*, Илюх, ты пугаешь. Тебе всего лишь шины прокололи? Хрен с ним, я пару дней нас покатаю. Что ты так расстроился?
Я разогнулся резко, похлопал по плечу друга. Реального Карателя, который смотрел всегда в душу. Еще раз похлопал. Никак не мог оторвать ладоней от него. Как будто связь с миром через него. Без него давно бы сдох.
– Завтра бухнем. Позвоню в девять. Сегодня я занят.
– шепнул. А голос не реальный, какой-то убийственно-тихий. Не мой. Не живой.
И ушел из кафе, где бежевые стены и цветы в горшках по периметру помещения. Где тепло и уютно посетителям, но только не мне. Мне уютно только с Дианой рядом. Как бы она себя не вела, я рад ее близости. Пусть кричит и недовольна, зато я доволен и рад за нас двоих.
Пешком добрел до родного дома, где родился и провел детство. Самое родное место. Было. А сейчас дверь отсутствовала, в доме - мрак и ветер беспрепятственно гулял в коридоре. Я не разулся, но свет при входе включил.
Сколько раз забегал сюда пацаненком, а мамка обнимала, а я вырывался. Считал это розовыми соплями. Отбрыкивался от близости, пожалуй, именно сейчас я хотел, чтобы мать обняла и прижала к себе.
Именно сегодня. И, пожалуй, даже отца хотел бы увидеть. Хотя не… Он бы сказал, как и всегда. Ты вырос дерьмом, мой сын. Ты должен быть не таким.