Карательный отряд

Тамоников Александр

Тот, настраивая видеокамеру, ответил:

– Готов!

– Тогда снимешь сначала общий план. Как только отработаем окраины и соберем толпу на площади, проникнешь в кишлак, выберешь место съемки и далее будешь действовать по плану. Отход вместе со всеми!

Закир усмехнулся:

– Считаешь, я нуждаюсь в дополнительных инструкциях? Вы делайте свое дело, обо мне не волнуйтесь.

– Ну, тогда начали!

Бронетранспортер вышел из-за холма. И тут же началась атака на кишлак.

Бандиты атаковали селение малыми силами, но со всех сторон и в полной мере используя фактор неожиданности. Первыми в кишлак ворвались фланговые группы «Призраков».

Хлыстов с Ашуровым вошли в селение со стороны Умара. Разошлись

по двум улочкам. Хлыст пинком открыл калитку ворот ближайшего дома, увидел двух женщин, перебиравших пряжу на топчане, около них горстку детей разного возраста, от ползающего, не умеющего еще ходить ребенка до девочки лет тринадцати. Женщины вскрикнули, увидев непрошеного гостя, и закрыли лица. Но они не пытались спрятаться или укрыть детей. К ним вошел парень в советской военной форме, а русские иногда наведывались в селение и ничего плохого не делали. Спрашивали мужчин о душманах, давали детям хлеб, тушенку и уходили. Вот и этот солдат, наверняка посмотрит, что в доме нет мужчин, и уйдет. Но Хлыст пришел не за тем, чтобы уйти просто так. Ублюдок поднял готовый к бою автомат, и тишину кишлака разорвала первая очередь. Оборотень стрелял прицельно и хладнокровно, словно перед ним были не люди, а мишени. Рухнули на топчан женщины, обнажившие окровавленные лица. Уткнулся в песок ползающий младенец. Упала простреленная девочка. За ними упали остальные, находившиеся во дворе. Хлыст заметил движение в доме. Там еще был кто-то. Наверняка это родители хозяина дома, а может, и еще кто. Оборотень подошел к зданию, стараясь на всякий случай держаться в стороне от двери. Оружие было в каждом доме, и им мог воспользоваться кто угодно. От десятилетнего пацана до ветхой старухи. Свою жизнь Хлыстов ценил очень высоко и дорожил ею. Поэтому, приблизившись к глиняной постройке, он снял с пояса две гранаты, метнул их в черный проем входа. Взрывы потрясли дом. Дождавшись, пока развеется дым с гарью, Хлыстов вошел в лачугу. Увидев изуродованные осколками, еще дергавшиеся в судорогах тела старика, старухи и маленькой девочки, бандит дал очереди в три смежные с центральной комнаты. После чего прошел к сундуку, стоящему в углу центральной комнаты. Он не пострадал от взрывов. Даже замок остался на месте. Впрочем, ненадолго. Прикладом отморозок сбил его, огляделся, поднял крышку. Выбросил на кошму тряпье. Заметил шкатулку. Усмехнулся, – это то, что надо. Открыл небольшую резную коробку. В шкатулке находились золотые украшения женщин и пачка афганей. Хлыст сгреб золото и опустил добычу в карманы «афганки». Подумал: неплохой улов в первом же дворе. Бросил взгляд на часы. Нормально, времени на отработку крайней усадьбы ушло немного. Но надо идти дальше. Он вышел на улицу и услышал взрывы вперемежку с автоматными очередями, накрывшие кишлак со всех сторон. Работают ребята. Перемахнул через дувал соседней лачуги.

В результате неожиданного нападения всего за полчаса бандиты спецкоманды уничтожили почти половину жителей Малитабада. Остальных, включая женщин, детей и стариков, погнали на площадь, сузив зону своих действий. Над кишлаком начал подниматься дым. Метавшийся между подчиненными Иванов орал:

– Быстрее! Всех на площадь! Быстрее!

Когда уцелевших от первого удара подонков жителей вывели на площадь, их оказалось около ста человек. Сбив население в кучу, бывший капитан отдал команду Азизову, указывая на испуганных афганцев:

– Сержант, вытаскивай из этой кучи дерьма партию жертвенных баранов. Крол, помогай ему!

Азиз двинулся к толпе. Схватил за платье молодую женщину, державшую на руках младенца. За нее вступился старик. Выстрел Азизова размозжил защитнику череп. Толпа закричала.

Ее перекричал Иванов:

– А ну заткнулись, суки немытые, или всех прикажу положить здесь!

Его угрозы особо не подействовали, но шум немного стих. Азизов буквально выбросил женщину с ребенком на площадь. Следом отправил

старуху и мальчишку, лет четырнадцати. Отморозку помогал Кролов. Тот выхватил из толпы целое семейство, трех женщин, двоих мальчиков лет по пять и старика.

Капитан крикнул:

– Сержант, достаточно!

Выведенных отогнали к стене мечети. Всего десять человек, считая грудного младенца.

Иванов поднял руку:

– Заткнулись все!

Толпа замолчала. И это стало неожиданным для карателей. Обычно при проведении подобных акций рев толпы сопровождал бойню до конца. Сейчас же на площади установилась тишина.

Капитан-предатель крикнул:

– Так! Вот так будет лучше. А то разорались беременными шакалами! Внимание! Я представитель советской военной администрации. По данным нашей разведки мужчины вашего кишлака, трусливо бросившие семьи, входят в одну из банд душманов. Недавно они совершили нападение на нашу разведывательную группу, уничтожив ее. Причем уничтожили с особой жестокостью. Перед смертью вдоволь поиздевавшись над солдатами. Такое мы простить не можем, и за мужчин ответите вы, женщины, старики и дети. За кровь надо платить кровью. Так было, и так будет всегда, пока ваши дети, мужья, братья не сложат оружие и не подчинятся новой власти! – Иванов повернулся к Азизову: – Сержант, давай!

Азиз с Кролом, забросив за спины автоматы и вытащив ножи, двинулись к толпе у мечети. Действовали каратели профессионально и быстро. Взмах клинка, и с перерезанным горлом рухнула на землю женщина, накрыв собой ребенка. Та же участь постигла старика, еще одну женщину и мальчишку. Две другие женщины, мальчики и старуха бросились бежать от места казни. Этого и ждал Иванов. Тремя короткими очередями он убил пытавшихся спастись афганцев.

Основная толпа, обезумевшая от происходящего, дрогнула. Капитан крикнул:

– Бойцы! Тех, кто слева, не трогать, по остальным, огонь! Вали вонючек!

Отморозки спецкоманды открыли шквальный огонь по мирным жителям. Они, принимая свинец, натыкались друг на друга и валились на землю. Паника не позволила им ни напасть на убийц, ни скрыться от безжалостного огня их оружия. И только те, кто стояли слева, всего человек двадцать, поняв, наконец, что имеют возможность бежать, рванули кто куда.

Площадь опустела. Только трупы да раненые. Много окровавленных трупов и много раненых.

Иванов указал на место, где недавно стояли жители Малитабада:

– Добить раненых! Быстро. – Он взглянул на часы – 17.20. Надо торопиться. Подорвать мечеть и начать отход.

Откуда-то тенью бесшумно выпрыгнул Закир.

– Ну как? – спросил Иванов.

– Отлично! Кино получится отменным. Но следует добавить еще один, убойный сюжет!

Оборотень не понял, о чем идет разговор:

– Какой еще сюжет?

Закир указал на женщину, которой первой рассекли горло у мечети:

– Под ней ребенок! Он жив! Было бы неплохо, если бы кто-нибудь из твоих парней перед камерой отрубил младенцу голову. Это сильно ударило бы по нервам зрителей!

– Согласен! – кивнул Иванов и выкрикнул: – Азизов! Ко мне!

Сержант тут же подбежал к капитану:

– Слушаю, командир!

Иванов, как и Закир чуть ранее, указал на лежащую женщину:

– Под бабой, которой ты первой рассек горло, ребенок. Вытащи его и перед камерой Закира обезглавь!

– Понял! Момент! Только…

– Что, только?

– Только… если ребенок жив. А если мертв?

– Без разницы! Кто будет рассматривать на экране, жив выродок или нет. Выполняй приказ!

– Есть!

Азизов ногой отбросил тело убитой им женщины.

Ребенок был жив. И он, глядя на убийцу, улыбался. Младенец не понимал происходящего, да и что он мог понять, родившийся совсем недавно? Он только начинал жить. Но его судьбу решили подонки.

Бывший сержант схватил младенца, поднял за ногу. Тот заплакал. Но Азизова это не беспокоило. Он спросил Закира: