Каратила – третий раунд
Шрифт:
Егор развел руками, всем своим видом как бы показывая – что тут поделаешь? И тут же спросил:
– Ну, так что вы мне все-таки посоветуете?
Иосиф Карлович, спохватившись, вскочил с места и, смешно семеня обутыми в разношенные мягкие тапочки ногами, скрылся между высокими стеллажами, доверху заставленными книгами. Егор тем временем с интересом рассматривал чистое и уютное помещение библиотеки, ничем не выдававшее своей принадлежности к системе исполнения наказаний. Недавно побеленные потолки, выкрашенные синей масляной краской стены, чисто вымытые коричневые полы с выщербленными кое-где досками и многочисленные стеллажи, заполненные книгами, с таким же успехом могли бы принадлежать
– Вот замечательная вещь Драйзера, очень интересная, поучительная и живо перекликающаяся с тем, что происходит у нас в стране вообще и лично с нами, в частности, – внезапно возникший перед Егором библиотекарь, прервав его грустные размышления, протянул ему новенькую и почти совсем не залапанную книгу. – Это «Финансист», первая часть из трилогии, посвященной жизни крупного американского финансового воротилы конца прошлого века.
– Спасибо, Иосиф Карлович, – Егор аккуратно взял книгу в руки и, после небольшой заминки, спросил: – а у вас учебников по английскому языку здесь нету?
– Нет, учебников вроде нет, но зато есть большой англо-русский словарь. А тебе, собственно, зачем?
– Да я, понимаете, хотел тут, пока суть да дело, немного подучить английский, чего время зря терять, а так в жизни, глядишь, и пригодится.
Иосиф Карлович на мгновение задумался, а потом предложил:
– Так давай я тебя и натаскаю по английскому. Я ведь филолог по образованию – кандидат наук. В свое время я специализировался на английской литературе девятнадцатого века, и для меня натаскивание английскому языку для поступления в вузы было существенным приработком к скромной зарплате филолога.
– Если вам только не трудно, я был бы очень благодарен за помощь, – обрадованный предложением библиотекаря Егор просительно улыбнулся.
– А чего же тут трудного? – удивился Иосиф Карлович, – я же сам предложил – и мне будет веселей, и тебе будет намного полезней, чем самому по учебникам заниматься. Да и руководству колонии нравится, когда осужденные полезным делом занимаются, а не дурью какой-нибудь маются. Я вот еще с Юрием Петровичем – замом начальника колонии по воспитательной части – поговорю, ему это обязательно должно понравиться, это ведь часть воспитательной работы.
– Тогда заметано, когда можно приступать к обучению?
– А давай прямо завтра и начнем. Ты приходи сюда сразу после работы.
Егор вышел из библиотеки с книжкой под мышкой и не спеша пошёл в расположение своего отряда.
– Эй, Каратила!
Егор оглянулся. От здания котельной, мимо которого он проходил, ему махал рукой парень, с которым он пришел вместе по этапу. Это был Муха – худощавый, весь разболтанный, как на шарнирах, вор-карманник из блатных. Рядом с Мухой стоял незнакомый Егору тощий, похожий на скелет мужчина,
– Каратила, иди сюда, дело есть, – еще раз просемафорил ему Муха и увидев, что Егор отреагировал на его призыв, скрылся вместе со своим спутником за углом здания.
Егор, про себя удивляясь, чего от него нужно Мухе, с которым они никогда особо не общались, свернул с дорожки и, обойдя аккуратно постриженные кусты, зашел за угол.
– Держи краба, – Муха первым протянул Егору руку и кивнул на стоящего рядом незнакомца: – это Киря.
Незнакомый мужчина благосклонно кивнул Егору и пожал протянутую ему руку. Вялая и бледная кисть Кири, густо пронизанная сеткой синюшних вен, была сплошь украшена вытатуированными перстнями. Из-под черной рубахи Кири, расстегнутой до середины груди, виднелся мастерски вытатуированный многокупольный храм. Такой храм – верный признак, указывающий на то, что перед Егором стоял матерый рецидивист, занимающий высокое положение в воровской иерархии.
– Ты че, от жидяры-библиотекаря идешь, что ли? – Муха ловко выудил у Егора из-под мышки книжку и, шевеля губами, прочитал название: – «Фи-финансист». У-у-у, это что же, про бухгалтера книжка, да?
– Во-первых, не от жидяры, а из библиотеки, от Иосифа Карловича, – сердито буркнул ему Егор, забирая книгу обратно. – Чего тебе надо-то?
– Да ладно тебе, блин. Жидяра, он и есть жидяра. Устроился лысый хрен на теплое место при библиотеке и в член не дует. Ладно, фиг с ним, с тобой вот человек хотел поговорить. – Муха кивнул в сторону Кири, который, стоя немного в сторонке и нахохлившись, как филин, молча рассматривал Егора из-под полуприкрытых век.
– Муха, ты давай иди-ка, погуляй немного, – сиплым прокуренным голосом тихо прошелестел Киря. – Мы тут с Каратилой сами, с глазу на глаз, перетрем одно дельце.
Муха в момент испарился, будто тут его никогда и не было, а Егор, в свою очередь, молча уставился на изучающего его Кирю. Матерый уголовник теперь уже не был похож на птицу. Сейчас он напомнил Егору ядовитую змею, вылезшую погреться на солнышко. Со стороны кажется, что она сонная и обманчиво медлительная, но попробуй-ка потревожь ее покой, и она, как сжатая до отказа тугая пружина, тут же взовьется в смертельном броске. От тщедушного на вид уголовника явно веяло затаенной смертельной угрозой. Егору подумалось, что вот так же спокойно, не изменив выражение своих блеклых рыбьих глаз, тот может в любой момент сунуть ему заточку в бок. Хоть вроде бы и не за что, а все равно – рядом с таким типом расслабляться не стоит.
– Давай-ка мы с тобой присядем, нам тут маячить у всех на виду незачем, – наконец просипел Киря и, подавая пример, первым уселся на корточки, привычно выставив выпрямленные в локтях руки на колени.
По всему было видно, что в случае нужды он спокойно сможет сидеть в такой позе часами. Пересылки, на которых охрана подолгу заставляет зэков сидеть на корточках, когда упавших поднимают дубинками, а на вставшего запросто могут спустить собак или просто пристрелить за якобы попытку побега, дают надёжную выучку. Егор, не проронив не слова, сел рядом и вопросительно поднял брови, давая понять собеседнику, что пора бы уже переходить к делу.
– Слышал я, как в карантине ты двух Ляховских козлов отмудохал, – сплюнув себе под ноги, начал Киря. – За это тебе душевно, давно пора этот козлятник сраный на уши поставить. Мы тут пробили про тебя информацию. Вроде ты пацан путевый, не нашей блатной масти, но и в косяках никаких не замечен. Наоборот, даже заслуги у тебя есть перед обществом. В Доме во Владике ты себя вел достойно, козлячью пресс-хату опять же разнес и в карцере не сломался. В общем, братуха, есть у нас к тебе предложение.