Каратила – второй раунд
Шрифт:
– Да, пожалуй, ты прав, – подумав, согласился с ним Марик, и требовательно посмотрел на Егора. – Твое слово?
– Ладно, – после долгой внутренней борьбы, наконец, произнес тот. – Я согласен
– Кто сделает? – Марик буквально буравил глазами Егора.
– Я не буду, – брезгливо покачал тот головой – Черу я пристрелю лично, а об этого слизняка руки пачкать не могу.
– Если ты такой нежный, то я сделаю, – презрительно сплюнул в сторону Валеха. – Все, тянуть нечего, давай пошли к нему.
Вся троица медленно двинулась к Борику. Уже отчаявшийся пленник поднялся с пенька, на котором сидел в безмолвном ожидании,
– Вы ведь меня отпустите, да?
Марик успокаивающе поднял руку, но так ничего и не успел ответить. Вышедший из-за его спины Валеха резко вскинул правую руку, которую он до этого прятал за спиной, и почти в упор два раза выстрелил Борику прямо в лицо. Пули разнесли ему полчерепа.
Потом парни молча, сменяясь по очереди, лопаткой, принесенной Мариком из машины, копали яму за густым кустарником. Валеха и Егор сбросили туда сильно потяжелевшее мертвое тело, засыпали его землей, аккуратно уложили сверху срезанный заранее дерн и присыпали место захоронения прошлогодней листвой и сухими ветвями. Излишки земли они в полиэтиленовых пакетах перетаскали в глубокий овраг, находившийся в пятидесяти метрах от места разыгравшейся трагедии. Потом Марик и Валеха еще раз осмотрели окрестности, подсвечивая себе фонарями. Убедившись, что никаких явных следов не осталось, парни все вместе молча пошли к машинам.
Это было еще не все. Чтобы окончательно замести следы, им нужно было еще уничтожить машину Борика, что они и сделали, отогнав ее на полсотни километров от места убийства и утопив в глубоком карьере, заполненном водой.
Домой Егор вернулся только под утро. Марик и Валеха подвезли его к самому подъезду.
Когда Егор, не прощаясь, выходил из машины, Валеха бросил ему:
– Вещи и обувь, в которых ты сейчас, завтра с утра выкинь или лучше вообще сожги на фиг.
– Сам знаю, не дурак, – мрачно зыркнул на него Егор и хлопнул дверью.
Валеха презрительно смотрел ему вслед, пока он не зашел в подъезд, а потом сказал Марику:
– Ишь ты, как он распереживался-то! Будто это он там в лесу на курок нажимал. А еще твердил, что за Закира он с убийц шкуру живьем готов спустить.
– Да ладно тебе, – ответил ему Марик, трогаясь с места. – Просто у него тонкая и впечатлительная натура.
– Натура у него! – буркнул себе под нос Валеха. – А чего тогда он в эти дела полез, раз теперь нос воротит?! Шел бы на завод работать или на товарный двор вагоны разгружать. Тоже мне оправдание нашел…
Егор тихонько открыл дверь и прямо с порога пошел ванную, где быстро разделся и сразу покидал все бывшие на нем в этот день вещи в большой пакет, решив их сжечь завтра утром в лесополосе за железнодорожной линией. Он залез под душ и долго ожесточенно, буквально сдирая кожу, тер себя жесткой мочалкой, стараясь смыть запах смерти, как ему казалось, намертво въевшийся в его тело и волосы, но это ему никак не удавалось.
Егор отнюдь не был рохлей, в его жизни случалось всякое, но то, что произошло нынешней ночью, для него было уже чересчур. Раньше ему уже приходилось проливать чужую кровь, но это было только самозащитой. Сегодняшний случай на самозащиту никак не тянул. Самовольно взяв на себя роль судей и палачей, они втроем приговорили и убили беззащитного человека, который не мог и даже не думал сопротивляться.
Сейчас Егор чувствовал, что буквально сходит с ума. Ужас содеянного он осознавал отчетливо, а вот остановиться уже не мог, потому что настоящие убийцы Закира пока еще топтали землю. Он очень хорошо помнил, что обещал братьям погибшего друга расквитаться с его убийцами.
Выйдя из ванны, Егор прошлепал босиком на кухню, залез в холодильник, достал оттуда початую бутылку водки, оставшуюся еще с празднования Нового Года, налил себе полный стакан и выпил его буквально как простую воду, залпом, совсем не чувствуя вкуса. После этого он прошел в комнату, которую делил с младшим братом, упал на жалобно скрипнувшую кровать и забылся тяжелым тревожным сном.
Прошла неделя. Все это время Егор с товарищами незаметно вычисляли места появления Черы и его бригады. Борик не обладал достаточной информацией, в лесу он дал им наводку только на автосервис на окраине Владикавказа. Теперь Граф и Кот на стареньком раздолбанном "жигуленке", не привлекавшем ничьего внимания, постоянно отслеживали посетителей автосервиса и контакты Черы, определяя состав его бригады. Остальные, сменяясь по очереди, постоянно преследовали черный трехсотый "Мерседес" молодого бандита, уверенного в своей безнаказанности, когда тот покидал свою базу.
Валеха, хорошо ориентировавшийся криминальном мире Осетии, о Чере, к сожалению, тоже знал очень мало. Он много слышал о его старшем брате Жорже и даже пересекался с ним по одному делу, вынеся для себя впечатление, что от Жоржа и его бригады нужно держаться подальше. Слишком уж отчетливым трупным душком несло с той стороны.
За неделю, ушедшую на слежку, они весьма неплохо выяснили рабочий график Чермена, узнали адрес его постоянной любовницы – симпатичной молоденькой продавщицы из коммерческого магазина, и определили несколько торговых точек, с которых он и его люди собирали дань.
Состав его бригады тоже перестал для них быть загадкой. Не считая самого Черы, туда входили четыре бойца, либо разъезжавших, вместе с ним на черном "мерине", либо пользовавшихся двумя машинами попроще, синей семьсот сороковой "Вольво" и красной "Тойотой". Это были молодые парни, практически одногодки Егора и Марика, в прошлом борцы-вольники с характерными сломанными ушами, выдававшими их спортивные пристрастия.
Поведение Черы отличалось чрезвычайной наглостью и отчаянной уверенностью в себе. За время слежки Егор и остальные парни не раз были свидетелями мелких конфликтов на дороге, когда кто-то его не пропустил или подрезал. В этих случаях Чера всегда старался догнать обидчика. Перегородив дорогу огромной лоснящейся тушей черного своего "мерина", он с парой подручных шел разбираться с водителем. Несколько раз, когда с противной стороны выступали тоже нехлипкие парни, спор перерастал в драку. Здоровенный битюг Чера и его бойцы показали весьма приличное знание техники уличного боя, размолотив при этом своих противников в пух и прах.