Каратила – второй раунд
Шрифт:
В этот момент из задних дверей доверху заляпанной грязью глухо тонированной "девятки", резко затормозившей в пяти метрах от "Мерседеса, перегородившего ей дорогу, выскочили два парня в неброских спортивных костюмах и в черных масках с узкими прорезями для глаз. Чера сразу поняв, что случилось непоправимое, отчаянным рывком попытался было выхватить пистолет, который он по давней привычке таскал за поясом под курткой, но короткие автоматы Калашникова уже выплюнули навстречу ему и его приятелям две раскаленные струи смертоносного свинца.
Молодые и крепкие парни – Чермен, Ацамаз и Феликс,
Парни в масках, только что стрелявшие из автоматов, быстро заскочили в свою машину. "Девятка" виртуозно развернулась на узком пятачке, выкидывая щебень из-под передних колес, и с пробуксовкой рванула подальше от места жестокой расправы.
В салоне машины парни синхронно стянули маски. Марик, сидевший за рулем, мельком бросил взгляд в зеркало заднего обзора на Егора и Валеху. Оба парня возбужденно дышали, крепко сжимая свои автоматы в руках. Казалось, они еще не понимают, что дело сделано и все уже закончилось.
– Пацаны, успокойтесь. Все уже кончилось. Быстро прячьте автоматы и немного приоткройте стекла, а то в салоне сильно несет пороховыми газами, – Марик, сам возбужденный до предела, попытался успокоить товарищей.
– Блин, как мы их сделали! – перевел дух Валеха.
– Ага! – пробурчал себе под нос Егор, все еще стискивая свой автомат побелевшими от напряжения пальцами.
– Сделали хорошо, – подтвердил им Марик, сворачивая на объездную дорогу, чтобы въехать в город с другой стороны. – Быстрее переодевайтесь и протрите руки спиртом. Сейчас быстро разбегаемся. Встречаемся завтра, как обычно, у меня.
Вечером этого же дня в большой трехкомнатной квартире в Махачкале раздался телефонный звонок. К аппарату, стоявшему в спальне на прикроватной тумбочке, подошел хозяин квартиры, невысокий, но очень крепкий седой мужчина лет сорока.
– Да, я слушаю, – с характерным гортанным акцентом сказал он.
– Здравствуйте, – раздался голос в трубке. – Я друг вашего брата Закира. Помните, мы подходили к вам и вашему отцу в больнице во Владикавказе?
– Да, я помню – голос говорящего оставался ровным и спокойным, но резкие, вырезанные как из камня, черты лица на миг исказила гримаса мучительной боли.
– Я хочу вам сказать, что мы доставили посылки от вашего брата по всем нужным адресам.
– А много было адресов? – после секундной
– Четыре. Все остались полностью довольны.
– Спасибо вам. Вы сдержали свое слово.
– Это был наш долг перед погибшим другом. Досвидания. Еще раз примите наши искренние соболезнования.
В трубке раздались короткие гудки. Мужчина сел на кровать, положил локти на колени, обхватил руками почти совсем седую голову и начал раскачиваться, вспоминая недавно погибшего младшего брата.
Из телефонной кабинки переговорного пункта, расположенного в центре Владикавказа, вышел Егор, он бросил настороженный и внимательный взгляд по сторонам, и быстро выскользнул на улицу.
Расстрел бригады Черы наделал в городе шума. Не так много, конечно, как это было бы, случись такое событие год-два назад. Тогда подобные происшествия были еще в диковинку и ставили на уши всю милицию, давая горожанам пищу для обсуждения на многие месяцы вперед. Теперь это уже было почти рядовое событие в бесконечной череде разборок различных преступных группировок, отчаянно делящих город на зоны влияния. Поговаривали, что Жорж – брат убитого Черы, поклялся найти тех, кто это сделал, и собственноручно выпустить им кишки.
Вспыльчивый и мстительный Чера в свое время перешел дорогу многим людям, которые точили на него зуб. Выражая соболезнования его брату Жоржу, они втайне радовались, что, наконец-то, хоть один из братьев-отморозков отошел в мир иной, и в глубине души желали его старшему братцу поскорее догнать младшего по пути "в страну вечной охоты". Многие открыто называли возможных исполнителей этого дела – бригаду Инала, у которого буквально за день до расстрела была весьма напряженная стрелка с бригадой Черы по поводу коммерческого магазина, располагавшегося на спорной территории.
Чтобы упредить возможный удар, Инал одним из первых принес Жоржу свои соболезнования. Он приехал прямо к нему домой и, сопровождаемый двумя мордоворотами Жоржа, зашел в большую комнату, обставленную итальянской мебелью.
Брат Черы, мощный мужик приблизительно тридцати лет, сидел в глубоком кресле и молча смотрел на гостя.
– Здравствуй, Георгий. Я приехал принести тебе свои соболезнования и развеять возможные заблуждения по поводу моих отношений с твоим погибшим братом, – Инал подошел к Жоржу, поднявшемуся ему навстречу, и обнял его. – Тебе, наверное, уже известно, что у меня за день до убийства была стрелка с Черой по поводу магазина. Там мы с ним даже немного поскандалили, но, поверь, я ни за что не поднял бы руку на твоего брата. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
– Знаю, Инал, знаю, – Жорж сел и пытливо посмотрел на гостя – Злые языки уже указали мне на тебя, сказав, что ты был очень заинтересован в смерти моего брата. Но я-то знал, что, помня о моей прежней помощи, ты никогда не пошел бы против меня, а значит, ты не мог убить моего брата.
Инал с трудом выдержал тяжелый взгляд хозяина дома. На самом деле, он давненько подумывал о том, как бы половчей отправить к праотцам Черу, чересчур зарвавшегося, в последнее время, и при этом остаться чистеньким перед Жоржем, ссориться с которым ему не хотелось ни в коем случае.