Караул под «ёлочкой»
Шрифт:
– Это совершенно исключено, - строго сказала Ульяна и погрозила ему пальцем.
– Тебе прописан постельный режим - вот и лежи. До вечера. А я - так уж и быть - посижу у кровати больного.
– Ах, больного!
– Макарьев взял ее за руку и властно потянул к себе.
– Вот мы как заговорили!
– Антошка, ты сумасшедший!
– Ульяна засмеялась и уперлась ладонями ему в грудь.
– Дверь же открыта, сейчас кто-нибудь войдет...
– А я, милая моя, и не скрываю своего сумасшествия, - Макарьев все-таки отпустил ее
– Там у меня что? Правильно, ушиб головы. Значит, я ушибленный. Со всеми вытекающими отсюда последствиями... Поэтому целоваться - и немедленно!
– Ну, хорошо. Но только в терапевтических целях, - Ульяна склонилась над Макарьевым и быстро поцеловала его в губы.
– Мало, - запротестовал Антон.
– Хорошо бы увеличить дозу!
– Хватит, лекарство отпускается строго по рецепту, - блеснула шальными глазами Ульяна.
– И я очень надеюсь, товарищ лейтенант, что травма головы не скажется на ваших дедуктивных способностях.
– О, кстати!
– Макарьев встрепенулся.
– Раз мы не идем гулять, предлагаю заняться нашим расследованием. Ну-ка, кто там у нас на подозрении? Где притаился коварный враг?
– Шутки шутками, Антошка, но дело действительно принимает серьезный оборот, - Ульяна нахмурила брови.
– Три трупа диверсантов, странное самоубийство Бехтерева. Теперь вот исчезновение Кирилла Ушакова...
– Поэтому, милая моя, я и задаю тебе очень серьезный вопрос: кого нам следует подозревать в первую очередь?
– Подозреваемых у нас с тобой раз, два и обчелся, - Ульяна задумалась.
– И конкретных фактов очень мало. Антошка, мне почему-то кажется, что наше расследование зашло в тупик.
– Но у нас еще есть Кирилл Ушаков, - возразил Макарьев.
– Человек, который мог позвонить ко мне на КПП и отдать приказ голосом Бехтерева...
– Мог - это еще не значит, что действительно звонил, - с сомнением покачала головой Ульяна.
– Презумпция невиновности есть презумпция невиновности. Вот если бы можно было поговорить с Ушаковым...
– Для того, чтобы с ним поговорить, его сначала нужно найти. И вот что. Я не уверен, что именно Ушаков звонил мне в ту ночь. Все-таки я его чуть-чуть знаю. Не тянет он на злоумышленника, Уля... Можешь так и записать в нашем плане расследования, мой милый доктор Ватсон!
– Кстати, о плане расследования, - Ульяна не приняла шутливого тона.
– Антошка, а почему бы нам действительно не составить такой план на бумаге? По-моему, это сильно облегчило бы нашу работу.
– Да, хорошо бы действительно составить план расследования, - посерьезнев, согласился Макарьев.
– Жаль только, что у меня сейчас нет ни бумаги, ни ручки.
– Чем писать, положим, найдется, - Ульяна расстегнула свою сумочку, которая висела на спинке кровати, пошарила рукой внутри и достала синий фломастер.
– Это сойдет?
– Вполне, - кивнул Антон.
– А где взять бумагу?
– Я могу попросить несколько листов у дежурной медсестры, - Ульяна поднялась с табурета.
– Или можно воспользоваться твоей записной книжкой.
– Записной книжкой?
– брови Макарьева удивленно поползли вверх.
– Какой записной книжкой?
– Твоей, - пожала плечами Ульяна.
– Той, которую ты носишь в кармане рубашки.
– Что-то вы путаете, барышня, - Антон засмеялся.
– Я никогда не носил записную книжку в кармане рубашки!
– Да? А чья же это книжка?
– Гм... У меня нет никакой записной книжки. А свой рабочий блокнотик я обычно ношу в заднем кармане брюк...
– Шутить изволите, товарищ лейтенант? За нос бедную девушку водите?
– Ульяна подошла к развешенной на спинке стула зеленой форменной рубашке, расстегнула пуговку на правом кармане и достала из него маленькую книжечку в пластиковом переплете.
– А это что?
– Записная книжка, - Антон ошарашено захлопал ресницами.
– Но у меня никогда не было такой записной книжки!
– Все-то ты врешь, - Ульяна взъерошила волосы у него на голове.
– Когда я забирала твою одежду из комнаты отделения, эта книжка выпала из кармана твоей рубашки.
– Из кармана рубашки? А что разве карман был расстегнут?
– Ну, если книжка выпала на пол, значит, был.
Макарьев задумчиво потер ладонью подбородок:
– Видишь ли, Уля... Во-первых, я никогда не носил записных книжек в карманах рубашки. Во-вторых, карманы рубашки у меня всегда застегнуты. Тем более, когда я переодеваюсь в рабочую одежду и ухожу на испытательные работы. Ты уверена, что эта книжка выпала именно из моего кармана?
– Уверена. Мне Олег Беланов сказал, что это твоя рубашка. А других рубашек с погонами лейтенанта в вашей комнате, кстати, и не было.
– Странно. Ну-ка, дай мне эту книжечку...
Антон взял записную книжку из рук Ульяны и пролистал:
– Всего несколько записей. И все, между прочим, сделаны не моей рукой.
– Слушай, Антошка, может, кто-то по ошибке положил эту книжку в твой карман? Например, перепутал рубашки.
– В помещении отделения обычно переодеваются только свои: я, Беланов и Зеленин. Ты же сама сказала, что других рубашек с погонами лейтенанта там не было. Ничего не понимаю...
Макарьев еще раз внимательно пролистал записную книжку. Его внимание привлек бумажный уголок, краешек которого был едва заметен из-под пластиковой обложки. Антон ногтями поддел бумажку и вытащил ее наружу.
– Какие-то цифры написаны... Что за чепуха?
– Похоже на шифр, - заметила Ульяна, заглянув в записку через плечо Макарьева.
– Гляди, четыре колонки по десять восьмизначных чисел в каждой.
– Шифр?
– осененный догадкой Макарьев прищурил глаза, размышляя.
– Слушай, Уля, а если эта книжка оказалась в моем кармане не случайно, а?