Караван к Наташке. Дилогия
Шрифт:
– Сколько? – поинтересовался подполковник.
– Еще неделю, милый, – ответила Сюзанна, не отрываясь от компьютера, – я решила очень тщательно все проверить еще раз. Сам ведь понимаешь, это не просто сотня с небольшим детей будет, а начало нового этапа в истории человечества.
"Ух, как патетически" – хмыкнул про себя Затонов и, убедившись, что девушка увлеченно занимается своей работой, тихо удалился из ее сектора лабораторного блока. Надо было успеть освободить оборудование до начала работы с модификантами. Конечно, на выращивание небольших деревьев и кустов в репликаторах нужно во много раз меньше времени, чем на создание в них человеческих младенцев, но вот на качественную очистку
– Пашенька, а давай щеночка заведем? – предложение девушки последовало во время завтрака.
Затонов поперхнулся кофе и закашлялся. Сюзанна встала и с заметным удовольствием с размаху похлопала его по спине.
– Совсем не любишь собак?
Он обстоятельно вытер губы салфеткой, соображая, как лучше ответить, и признался:
– Не особо, – и, не дожидаясь дополнительных вопросов, пояснил: – У дальних родственников сука неизвестного происхождения была. Как в гостях у них были, обязательно лезла облизывать. Вечно слюни текли, шерсть во всем доме, а однажды меня цапнула, когда я ей всего лишь за ухом хотел почесать. Та еще дура была.
– Но я-то предлагаю умную собаку завести, – парировала девушка, – жесткошерстную – они практически не линяют, если время от времени тримминговать – и совершенно при этом не слюнявую.
– Какой породы? – поинтересовался подполковник. Он совсем не собирался соглашаться, но сначала надо было подобрать какие-то достаточно веские аргументы для отказа.
– Волкодав, – немедленно ответила Сюзанна.
– Ирландский волкодав или алабай*? – решил уточнить Затонов. Хотя на счет среднеазиатской овчарки он, кажется, был неправ – алабаи к жесткошерстным вроде бы не относились.
– Нет, ни то, ни другое, милый мой. Генетики специально вывели новую породу и назвали ее Волкодавом. Разумность, как почти у всех высших животных на Наташке, примерно на уровне трех-четырехлетнего ребенка.
– Чего?! У высших животных на Наташке есть разум? – удивленно переспросил Затонов.
– Угу, – ответила своим любимым словом девушка, – теперь они будут строго соответствовать поговорке "все понимает, только сказать ничего не может".
– Как это?! – брови Затонова поползли еще выше. – И зачем это было надо? – подполковник совершенно не понимал такого, с его точки зрения, издевательства над живностью.
– Ну, вероятно, натренировавшись на геноме человека, – начала высказывать свое мнение Сюзанна, – специалисты "Генетик компани" применили наработки и на высших животных. Ведь в любом случае их требовалось адаптировать под довольно высокий фон радиоактивного излучения на Наташке.
– А импринтинг? Нахрена они заложили импринтинг практически во всех крупных зверюг?
– Не во всех, – тут же поправила его Сюзанна, – свиньи, коровы, домашние козы и им подобные ни разума, ни, соответственно, способности к запечатлению не имеют. И о волках почему-то не позаботились. Может быть потому, что в истории Земли случаев надежного одомашнивания волков практически не зафиксировано?
– Сколько волка не корми, все равно в лес смотрит? – сообразил подполковник. – Не есть факт. Собаки, если не ошибаюсь, от волков и произошли.
– Возможно, милый, хотя на сто процентов это до сих пор не доказано. А разумные собаки-модификанты… Я бы тоже не стала с бухты-барахты проводить такие разработки без гарантии, что это не сорвет весь эксперимент на Наташке. И, в то же время, сама по себе задача внедрения импринтинга в геном животных очень интересна именно с точки зрения прикладной генной инженерии. Впрочем, сейчас об этом говорить уже поздно, по степям Наташки уже
– А шестьдесят малышей на континент хватит, чтобы они смогли стать полноценным народом? – ушел от ответа Затонов. – Я где-то читал, что необходимый минимум исчисляется чуть ли не сотнями тысяч человек, иначе из-за близкородственных связей начинается вырождение. И вообще – близкородственные связи, это ведь инцест? – подполковник заметно поморщился. – Как-то это попахивает…
– Брось, Паша, – улыбнулась Сюзанна, глядя на его скривившееся лицо, – это в тебе классическое ханжеское воспитание говорит. Конечно, потомство от близких родственников не очень-то желательно именно с точки зрения генетики. Но никак не в этом случае. Во-первых, я тебе уже говорила об этом, у модификантов предусмотрен защитный механизм от критических повреждений генотипа. И, хотя он в первую очередь предназначен для предотвращения существенных изменений комбинации генов при высоком уровне радиации, в этом случае он тоже поможет. Одновременно, все тот же повышенный радиоактивный фон будет все-таки вносить определенные изменения в геном – то есть цвет глаз от мамы и папы не всегда однозначно будет зависеть. И потом относительно близкородственные связи – двоюродные братья и сестры, что до сих пор разрешено в законодательствах многих стран – будут необходимы только на первых этапах.
– Но ведь придется разрешить их в религии? – несколько неуверенно спросил Затонов.
– Не обязательно, – отмахнулась девушка. – Обойти эту тему, так как она для модификантов не настолько насущна, как для землян. И потом не забудь, их женщины сами будут решать вопрос, от кого стоит заводить детей, а с кем можно просто получить удовольствие.
– Н-да, – подполковник озадаченно почесал затылок, – а кто им вообще расскажет, откуда дети берутся? Или своим умом дойдут? На одних инстинктах?
Она звонко рассмеялась:– Мы с тобой им все подробно объясним и даже обязательно покажем… – глядя на вновь удивленно поднимающиеся брови подполковника, добавила: – На картинках.
Потом, уже успокоившись, заявила:– У них будет совершенно другой менталитет в отношениях между полами. С одной стороны, заложенная в геноме относительная моногамность женщин при весьма вероятной полигамности мужчин. А если еще учесть отсутствие как религиозного запрета, так и некоей физиологической преграды у девушек… – Сюзанна замолчала, с улыбкой глядя на его вытянувшееся лицо. Потом опять расхохоталась: – Вы мужики почему-то, как правило, очень стеснительны в подобных вопросах.
Успокоившись, девушка продолжила:– Модификанты, скорее всего, вообще не будут стесняться обнаженного тела – во всяком случае, его нижней части. В походном положении, – она в очередной раз хихикнула, – половые органы внешне ведь не отличаются. Мальчиков от девочек, если они не справляют в этот момент естественные надобности, даже по фигуре лет до пяти-шести не различить. С другой стороны, инженеры "Генетик компани" при построении дополнительных связей в мозгу, по моему, несколько перестарались с желанием поднять рождаемость.