Караван к Наташке. Дилогия

Бриз Илья

– Голова и рождаемость? – Павел явно не видел общего.

– Кроме положительных ассоциативных связей – они зависят в первую очередь от воспитания – есть врожденные инстинкты. У модификантов больше врожденных связей с центром удовольствия.

– Центр удовольствия – это приемник сигналов? – подполковнику проще было понять, представив все с чисто технической стороны.

– Угу, – кивнула Сюзанна.

– Тогда что является источником?

– Ммм, – она чуть задумалась, – более разветвленная нервная сеть половых органов.

– Они все время будет хотеть трахаться? Когда же эти суперы делом заниматься будут?

Второй вопрос девушка проигнорировала:

– Нет, ничуть не больше, чем обычные люди. Просто удовлетворение от этого занятия будет заметно выше, чем у землян. Как следствие – и потребности в сексе увеличатся. В то же время, обходиться без него при отсутствии возможности смогут точно так же, как и мы. А вообще-то, с точки зрения классической науки "основной инстинкт" – это фундамент, на котором построена жизненная программа любого живого существа. Все остальное – только красивая

упаковка для прозаической задачи по воспроизводству потомства. Вот только… – Сюзанна запнулась, – лишь бы эта их повышенная потенция любовь как таковую у людей Наташки не погубила. Все-таки чувства и плотские желания – это далеко не одно и то же. С другой стороны – любовь природа не просто так выдумала. Это ведь для женщины еще и один из способов выбрать лучшего отца для своего дитя. Сильного, умного и, в конце концов, красивого.

– Но ты же сама говорила, что модификантки смогут головой решать, заводить им ребенка или нет, – вспомнил Павел.

– Все правильно, но это ведь совсем не мешает получать удовольствие от самого процесса? – улыбка на ее лице была сейчас какой-то шалой, в глазах явно плясали бесенята.

Подполковник не выдержал и, подхватив девушку на руки, понес на постель… А на щенка Сюзанна подполковника все-таки уговорила. Даже сразу на двух. * Среднеазиатская овчарка – древняя порода собак из регионов Средней Азии. Не является результатом искусственного отбора: аборигенная порода под названием алабай исторически распространена среди среднеазиатских народов. Используется для охранной и караульной службы. **** Семьдесят километров в сутки. Всего семьдесят! С таким темпом раньше передвигались только небольшие конные отряды со сменными лошадями, но никак не армия, пусть даже такая относительно небольшая – меньше тысячи человек. Кирилла это все равно не устраивало – по его расчетам при нормальной организации должно было быть никак не менее ста десяти. А тут всего лишь семьдесят. По более, конечно, чем у земной кавалерии, но ведь кони на Наташке не чета лошаденкам, выведенным эволюционным путем на Земле неразумной природой. В документации "Феникса" Кирилл нашел, в том числе, сравнительные характеристики всех животных, модернизированных генными инженерами для проекта. Значительно большие сила, скорость и выносливость должны были позволить увеличить темп марша минимум вдвое, но пока получилось достигнуть дальности суточного перехода Сангарской армии только в семьдесят километров. В пять утра, под слабым светом Олимпа и тусклой Альфы вперед выдвигалась одна из рот вместе с хозяйственным подразделением. А основная часть войска после побудки, часовых занятий и завтрака сворачивала лагерь и начинала движение только в восемь, когда солнце уже давно оторвалось от горизонта. К первому часу дня колонна, двигаясь медленным аллюром и только изредка переходя на укороченную рысь, проходила до сорока или чуть больше километров и останавливалась на большой привал. Останавливалась в уже подготовленном месте вышедшей еще до рассвета ротой. В котлах над большими кострами к тому времени доваривалась густая мясная похлебка, бачки-термосы, наполненные вкусным первым блюдом из двух имеющихся полевых кухонь, стояли около размеченных мест для короткого отдыха подразделений. Рядом с ними располагались уже вскрытые бочонки легкого вина. После сорокаминутного обеда – быстрее никак, ведь нужно было еще напоить лошадей и тщательно вымыть посуду – еще пара часов уходило на пешие строевые учения, тренировки с оружием и занятия с командным составом. Но, опять-таки, не для всех – теперь уже другая рота начинала движение, чтобы успеть подготовить лагерь для ночевки всей армии и приготовить ужин. Основная часть войска начинала движение около четырех пополудни и к сумеркам прибывала в уже развернутый лагерь. Более менее ближайшие планы оформились. Обязательно закупить еще пригодных для армии лошадей. Озаботиться изготовлением полного комплекта полевых кухонь и мобильных хлебопекарен, чтобы готовить пищу для всей армии на ходу. Во время прорыва в Черный лес по территории противника полностью отказаться от учебы и сократить ночные и дневные привалы. А пока, вероятно, стоит снизить нынешнюю скорость до полусотни километров в сутки. С одной стороны – это не намного больше нынешнего европейского стандарта в сорок километров. С другой – пусть Лоусвилл почти обоснованно считает, что быстрее сангарцы передвигаться не могут. Кирилл, наскоро поужинав, принимался строчить учебники и справочники – это, с его точки зрения, было не менее важно, чем военная подготовка армии. Герцогский штаб в это время переписывал набело его скоропись, что-то тиражируя и давая изучать доверенным людям. А подразделения под руководством командиров опять тренировались. Было очень плохо с оружием, но походная кузница разворачивалась каждый вечер и из закупленного по пути железа ковала в первую очередь наконечники для копий. С древками было проще – подобрать по пути подходящий крупный стебель стрел-травы, аккуратно срезать и высушить на крыше кибитки за пару дней не составляло проблемы. Одновременно из молодых побегов создавались запасы для изготовления стрел – лучников, как конных, так и пеших в войске хватало. Дворянские дети обучались работе с луком сызмальства. Впрочем, как и крестьянские – лук и нож были единственными разрешенными для смердов оружием. А иначе как охотиться? В то же время герцог планировал большую часть лучников заменить арбалетчиками. Точнее – переучить. Все в том же Черном лесу было богатое месторождение железной руды с очень высоким содержанием в ее составе хрома. Такое ощущение, что Создатели специально раскидали по северу Европы чуть ли не всю таблицу Менделеева, скомбинировав составы так, чтобы можно было получать необходимые сплавы без серьезного обогащения руды. Покопавшись в файл-сервере, Кирилл нашел относительно примитивный способ получения достаточно прочной хромово-кремниевой пружинной

стали с удовлетворительным пределом текучести и достаточной устойчивостью к усталости, то есть именно то, что требуется для плоской пружины – основной детали арбалета. Выход годного сплава будет, увы, маловат, но на нужды небольшой герцогской армии должно было хватить с избытком. Конечно, скорострельность будет ниже, чем у лука, но вот точность выстрела стальным болтом и, главное, убойные сила и дальность должны компенсировать любые недостатки нового на Наташке оружия. В принципе уже можно перерисовывать из файл-сервера эскизы наиболее удачных в истории Земли конструкций арбалетов и отдавать их Владимиру де Ласкини – пусть сам посмотрит, какую модель его работникам будет проще изготавливать. Хотя окончательный выбор герцог все равно оставлял за собой – ему виднее, какое оружие потребуется в бою. Виднее? С некоторого времени Кирилл начал замечать в себе, в своем характере, ощутимые изменения. Неподъемный груз ответственности за доверившихся ему людей так повлиял? Странное какое-то чувство. Не был никогда Кирилл полководцем. Все свою недолгую жизнь он командовал разве что слугами. Всегда во всем старался слушаться родителей и даже не помышлял, что когда-нибудь возглавит хоть какой-то отряд, не говоря уже об армии. Ну не его это, как он всегда считал в детстве. Вот науками заниматься – совершенно другое дело. К этому четвертого наследного герцога Сангарского всегда тянуло. Или это мать своим воспитанием так постаралась? Понимала, что с таким мягким характером стать военным ему не светит, и направляла соответствующим образом? Умная она была женщина… Была. Кирилл только сейчас начал понимать, что никогда ее больше не увидит, не услышит ее мягкого голоса, выговаривающего за какой-то проступок, не почувствует ее ласковой ладони на своей голове, когда она все равно простила детскую шалость… Отца, самого лучшего человека на свете, гордого властителя маленького герцогства и одновременно рачительного хозяина родной земли тоже никогда не будет. И братьев, и сестер… ****

– Посчитала? – поинтересовался Затонов.

– Я думаю, что двадцати минут нам будет вполне достаточно, – чуть призадумавшись, ответила Сюзанна, – это же не человеческие роды, а извлечение по готовности из репликатора со стимуляцией дыхания после освобождения легких от околоплодных вод. Тем более что пуповину обрезать не надо – она сама отваливается после начала работы легких. Все послеродовые процедуры при желании можно будет задать на выполнение дронам, включая гигиеническую обработку младенца. Нам останется только уложить малютку в колыбель и проверить подачу питательной смеси.

– Три модификанта в час, за двенадцатичасовую смену включая перерывы и отвлечения к уже родившимся детишкам – три десятка. Получается – четверо суток? – уточнил подполковник.

– Где-то так, – согласилась девушка. – Придется немного посидеть на допингах. У этой модели репликаторов предусмотрен режим замедления работы в пределах четырех процентов. Автоматика распределит рождение точно по графику. Ну что, я запускаю? – ее рука зависла над пусковым сенсором.

– Если бы я был верующим, то, наверное, перекрестился, – улыбнулся Павел. – Ты все проверила?

– Неоднократно, – кивнула Сюзанна и вдруг призналась: – Я сама, если честно, мандражирую черт знает как! – и, так и не дождавшись команды подполковника, опустила палец.

Монитор мигнул и высветил множество маленьких желтых ячеек, сгруппированных в четыре группы. Левая верхняя ячейка сменила свой цвет на зеленый. Одновременно на контрольной панели одного из репликаторов в самом углу помещения что-то пискнуло, и загорелся сигнальный огонек такого же цвета. Подполковник и девушка, не сговариваясь, подошли аппарату. Сюзанна приложила ладонь к панели, и на ней немедленно появилась информация о работе репликатора.

– Все нормально? – обеспокоенно спросил Затонов.

– Абсолютно, – кивнула она, – сам же видишь – ни одной красной метки.

– Кто это будет?

– Судя по этой синенькой букве "М" – мальчик.

– Как мы его назовем?

Сюзанна удивленно посмотрела на подполковника и протянула:

– Не знаю… Ох, с ума сойти – нам же надо придумать сто двадцать имен!

– Можно задать компьютеру, чтобы случайным поиском в литературной базе выбрал, – предложил Затонов.

– Бред! – с возмущением возразила Сюзанна. – Пашка, у тебя совесть есть? Это же ребенок будет, а не робот. Имена должны давать родители, а не бесчувственная машина!

Подполковник озадаченно посмотрел на нее:

– Получается, что родители – это мы с тобой?!

– Других людей в ближайших нескольких десятках световых лет что-то не наблюдается, – хмыкнула девушка.

– Тогда… – он привычно почесал короткий ежик волос на затылке, – тогда пусть будет Адам.

– Ты уверен?

– А даже если и нет? Все, решено – Адам!

– Как скажешь… папочка, – не преминула подколоть Сюзанна и, запустив на панели редактирование данных, набрала имя.

В этот момент пискнул соседний репликатор.

– Здесь, получается, – Затонов ткнул пальцем в розовую букву "Ж", – девочка?

– Ага, – ответила своим любимым словом девушка.

– Эта будет Евой, – безапелляционно заявил Затонов. – Не будем уходить от исторического стандарта, даже если он на самом деле вымышленный.

– Как скажешь, мой хороший, – согласилась Сюзанна.

Они еще долго ходили по "роддому", как обозвал этот зал подполковник, и набирали на панелях первые пришедшие в голову имена. Конечно, можно было, спокойно сидя в креслах у себя в каюте, поименовать всех "зачатых" сегодня модификантов через сеть базы. Но они почему-то посчитали это неправильным. На третьем десятке фантазия у Затонова исчерпалась – в голову лезли уже использованные сегодня имена. Библейских в его лексиконе оказалось удивительно мало. Девушку тоже хватило ненадолго, и тогда они стали вспоминать исторические личности, стараясь выбирать более-менее благозвучные.