Караван к Наташке
Шрифт:
Павел обеспокоенно посмотрел на своего второго номера — вдруг услышала?! Нет — тьфу, тьфу, тьфу через левое плечо. Сюзанна все с тем же детским восхищением не могла оторваться от мониторов. Сам Затонов уже давно смирился с тем, что это задание для него последнее.
— Вот это уже факт на все сто, — совершенно спокойно подтвердил капитан.
— Исходя из этого, тридцатипроцентная вероятность прорыва меня совершенно не устраивает, — заявил Джастин. — Посему будем работать несколько иначе. Держите мои файлики, робяты. Бить баклуши три недели подряд как-то не по–нашенски. Я, Паша, это время, как и ты, зря не терял.
«Робяты… Ему всегда нравилось это древнее слово» — вспомнил Затонов, запуская полученные данные в виртуалку.
Уже через пяток минут анализа Павел ещё раз убедился,
***
Фломастеры у Кирилла через несколько дней все-таки появились. Воодушевлённый Сашка — интерес, проявленный им к новым знаниям, скорее можно было назвать жадностью — попытался нависнуть у герцога над плечом, когда тот следующим утром сел переписывать учебники из файл–сервера. Чтобы избавить слугу от чрезмерного любопытства, Кирилл посадил его расшифровывать вчерашнюю скоропись и заносить её в другую тетрадь набело. Это решение оказалось очень большой ошибкой — мало того, что из-за дикого количества клякс Сашкина работа никуда не годилась, так ещё сам горе–переписчик уже через десять минут был густо измазан чернилами. Синие с постепенным переходом в черно–бурый цвет пятна — железо, бывшее в составе чернил, окислялось на воздухе довольно быстро — усеивали обе руки, щеки, нос, лоб, губы и даже кончик языка. Вероятно, Сашка, когда писал, высовывал его от усердия и облизывался, не замечая, что губы уже заляпаны. Герцог со смехом подвёл парня к маленькому зеркалу из полированной бронзы. Смущению слуги не было предела. Вот тогда-то, помогая Сашке отмыться, и поделился идеей. Разукрашенный разводами парень — полностью удалить пятна с лица не удалось, и ежевечерняя прогулка к многочисленным подружкам все равно на сегодня отменялась — с энтузиазмом принялся за дело. Как он протянул скатанный из козьего пуха фитилёк в тонкую трубочку окаменевшей стрел–травы, Кирилл вначале не понял.
— Так сперва самую тонкую нитку, что у тётки Джулианы нашлась, просунул. Затем уже сухой фитиль втянул. Когда чернилами пропитался и набух — хрен выдернешь. А потом только очень точно обрезать фитилёк надобно.
Хватало Сашкиных самоделок ненадолго — полчаса, сорок минут писанины максимум — затем приходилось брать следующий. Но писалось ими легко и, главное, кляксы как таковые исчезли полностью. После обязательной теперь ежедневной трёх–четырехчасовой переписки герцогской скорописи — слуга каким-то образом умудрялся довольно аккуратно и притом быстро выводить буквы и цифры на бумаге, одновременно практически с первого раза запоминая все правила и формулы — Александр, сняв затычки с тыльной стороны фломастеров, заново пропитывал фитили чернилами. При этом, что было уже совсем странно, совершенно не пачкался.
Лавочник, у которого все учащиеся академии покупали писчие принадлежности, однажды поинтересовался у Сашки, почему тот, беря каждый раз несколько новых тетрадей из драгоценного папируса, плюс обычные из желтовато–серой бумаги и большой глиняный бутылек чернил, совершенно не покупает гусиные перья. Неужели его работники недостаточно качественно их делают? Или сырьё плохо высушено? В ответ герцогский слуга показал последнюю страничку своего блокнота, в который всегда записывал расходы, до половины заполненную его теперь уже
Новое средство для письма вызвало фурор у студентов, преподавателей и, в первую очередь, штатных писцов академии, занимавшихся тиражированием книг. Лавочник, чтобы удовлетворить резко возросший спрос, открыл небольшую мастерскую по изготовлению фломастеров, наняв трёх новых работников. И даже немного усовершенствовал конструкцию, вставив на клею короткую тонкую трубочку с фитилём в чуть более толстую, наполненную чернилами. Новых фломастеров хватало на значительно больший срок.
Попытка другого торговца, снабжавшего канцелярскими принадлежностями королевский дворец и управление столичного градоначальника, повторить технологию без разрешения, вызвало разбирательство в городском суде Санкт–Михаэля. С треском проиграв дело, торговец, впрочем, как и все другие желающие изготавливать и продавать фломастеры на территории королевства — увы, лицензионные законы пока на всю территорию Европы не распространялись — отныне обязан был отдавать большую часть прибыли Сашке, который вовремя обеспокоился получить привилегию.
Кирилл, узнав об этой истории и отказавшись забирать у Сашки честно заработанные им золотые, только расхохотался — в его представлении между новой информацией и деньгами уже давно стоял знак равенства. Во всяком случае, теперь не требовалось вообще тратиться на хозяйство и текущие расходы — внезапно получивший небольшой, но устойчивый доход слуга взял все на себя, мотивировав появление первоначальной идеи никак не у него, а у герцога.
Как-то, после разучивания новых приёмов мечевого боя в большой келье сэра Алексия, друг детства граф Кристиан Ризенштайн как с ножом к горлу пристал к герцогу:
— Кирюха, давай колись, почему на лекции перестал ходить? Ну, никак не похож ты на больного, — граф демонстративно потёр шею. Вчера на тренировке Кирилл, не рассчитав силу удара деревянного меча, хорошо вмазал своему товарищу по детским забавам. Конечно, посмеялись и забыли — уже через несколько часов от синяка и следа не осталось. А вот сейчас граф припомнил — ну не может хворый так махаться. Да и вообще на Наташке болеют очень редко. Как правило — старики, которым за пару сотен лет давно перевалило.
Герцог огляделся — на лицах всех парней, допущенных к изучению новой школы мечевого боя, был заметён явный интерес. Долго не раздумывая — все равно когда-нибудь придётся сказать — выложил:
— Знания Создателей изучаю.
— О–о-откуда взял?! — удивлённо протянул Кристиан.
Мгновенно посыпались бесчисленные вопросы. Сэр Алексий, сначала призвав к тишине, обвёл грозным взглядом молодёжь, а затем долго и упорно объяснял, почему необходимо держать доступ к драгоценной информации в тайне. Доводы барона были чёткими и предельно понятными. Тут же была принесена клятва, хранить доступ герцога к неоценимым знаниям в строжайшем секрете. И только после этого Кирилл ответил на часть вопросов:
— Круглая Наташка, круглая. Мы действительно сделаны по образу и подобию Создателей. Звёзд на самом деле бесчисленное количество, просто с нашей планеты видно только три, включая наше солнце Инти [10]. Откуда у меня доступ? Не скажу — сам ещё полностью не разобрался. Когда? Хоть сегодня. Заходите через двадцать минут, как раз успею пот после тренировки смыть. Только ещё раз предупреждаю — ни одной живой душе!
Возбуждение и энтузиазм у парней, когда они услышали о возможности приобщиться к знаниям Создателей, были неимоверными. Ввалились в герцогскую келью заметно раньше во главе с бароном Стоджером. И опять посыпались вопросы. Кирилл, в конце концов, сунул в руки товарищей курс математики с первыми двумя тетрадями физики — герцог уже строчил её — и выгнал весьма падкую на знания компанию в соседнюю келью графа Ризенштайна, заодно возложив обязанности по переписыванию и оформлению скорописи теперь уже на молодых дворян.