Карающая богиня, или Выстрел в горячее сердце
Шрифт:
– Вот теперь видишь, как все идет без моего контроля? – спросила Марина у Хохла в перерыве. – Вот нет меня, и что? Полная задница. А ты говоришь – брось все, и так налажено! Представляю, что там Барон в "Империи" начудачил, если тут родной племянник запорол все, что было сделано за год. Будь другом, добудь программку и мне принеси – почитаю хоть, как вообще дело обстоит.
Женька ушел вниз, Коваль покурила, отхлебнула минералки, в душе недовольная тем, что позволила себе настолько запустить все свои дела и понадеяться на других людей, чего прежде никогда не делала. Это ведь простая истина – хочешь, чтобы все шло как по
Программка, принесенная Хохлом, взбесила ее окончательно, вернее, то, что Марина из нее узнала. Оказалось, что к концу первого круга они имеют в своем активе всего семь очков и находятся на предпоследнем месте в таблице, что уже является прямой дорогой не куда-либо, а на вылет. Вот и задача попасть в первую лигу! Теперь в лучшем случае предстоят игры на первенство комитета физкультуры.
– Ну, блин, сегодня узнает мой племянничек, что такое его тетка в гневе! – Марина в сердцах разорвала программку на мелкие кусочки и отшвырнула их от себя: – Твою мать! Это уже вообще никуда не годится! Куда деньги мои уходят? Где результат?
– Ты меня спрашиваешь? – удивленно вздернул брови Хохол и потом, через паузу, невинным голосом посоветовал: – Ты у главного тренера узнай, он ведь явно в курсе.
– А ты так и мечтаешь, чтобы я его на улицу выставила, да, Женечка? Так не могу пока – сначала нужно замену подыскать.
– И проблема в чем? Давай найдем кого-нибудь, на такие деньги, что ты платишь, любой из "вышки" согласится, пешком сюда придет, по шпалам.
– Чувствую, так и придется сделать, иначе все псу под хвост.
"Что называется, хорошо, что не проиграли! – именно эти слова пришли Марине на ум по окончании встречи. – Ноль-ноль, спасибо, что одно очко дома взяли! Теперь их целых восемь, надо же, какой успех!" – Ее всю колотило от злости, она беспрестанно курила, уже вся пропахла табаком, даже сама чувствовала.
– Ну, что, домой поедем или сразу головы отрывать начнешь? – наклонившись к ней, спросил Хохол, но Коваль все еще не могла отойти от впечатлений, оставленных новым составом команды.
– Это же надо – усилились они в межсезонье! Набрали игроков как раз под задачу! Таких, что умереть помогли, а не в первую лигу выйти! – Марина вся кипела от негодования, попадись ей сейчас под руку кто-то из футболистов или тренеров – убила бы.
– Все, прекращай, – попробовал урезонить Женька, но и ему это оказалось не под силу.
– Да что ты меня успокаиваешь?! Тут пора самой ствол в руки брать и сидеть на каждой тренировке, чтоб как чуть не то – между глаз, и не разговаривать больше! Поехали отсюда, видеть больше это место не желаю!
Она вылетела из ложи и помчалась прочь со стадиона, Женька едва успевал следом. Только в машине удалось хоть как-то взять себя в руки и немного спокойнее взглянуть на ситуацию. В принципе, еще не все пропало, только затрат много потребуется – можно, конечно, скупить все игры во втором круге и зацепиться во второй лиге, тут уж не до хорошего, понятное дело. Другой вопрос – а стоит ли? Ну, останется команда, а дальше-то что? Купить на следующий сезон сборную Бразилии? А финансов хватит ли? Тупик…
Марина даже не заметила, что уже давно дома, машина стоит во дворе, а Хохол насмешливо смотрит ей в лицо, опершись на руль рукой.
– Что? – стряхнула она с себя оцепенение. – Почему стоим?
– В дом ножками не желаете уже? –
– Прекрати, я задумалась просто.
– Котенок, перестань грузиться, все наладится, сама ведь знаешь. Иди ко мне. – Он притянул ее к себе и поцеловал, преодолевая сопротивление. – Не кусайся, получишь! – шутливо пригрозил он, когда Марина попыталась цапнуть его за губу. – Все, хватит, а то прямо тут что-нибудь случится. Пойдем домой, поедим, пока эти черти не приехали, да ты ведь и парик снять хотела.
До приезда Ветки и Николая она успела принять душ и стакан текилы, чтобы обрести душевное равновесие, сидела на балконе спальни в теплом халате и с распущенными мокрыми волосами, а Хохол, устроившись напротив, поглаживал ее ноги, вытянутые ему на колени.
– Может, чаю тебе принести? Позеленела вся, под глазами опять круги! – Хохол сильно нажал на правое колено, и Марина взвизгнула:
– Больно!
– Прости, котенок, не рассчитал, – он прижался к колену губами. – Прошло?
– Прошло. Голова теперь зато болит, – пожаловалась она, массируя виски пальцами. – Раскалывается просто, сил нет терпеть…
– Таблетку сейчас принесу. – Женька поднялся и пошел на кухню, а Коваль закрыла глаза, прислушиваясь к невыносимой головной боли.
Давно уже не напоминала о себе оперированная дважды голова, а стоило понервничать – и здравствуйте!
– Ох, как же плохо-то… – простонала Марина, не в силах терпеть невыносимую боль.
– Может, доктору позвоним? – предложил вернувшийся с таблеткой и стаканом воды Хохол.
– Если до утра не пройдет, придется звонить, – не открывая глаз, сказала она. Слишком хорошо помнила, как едва не умерла, пытаясь не дать прооперировать опухоль. Больше месяца потом не разговаривала, и повторять подобные эксперименты не собиралась. – Отнеси меня на кровать, – попросила, выпив таблетку. – Гости приедут – пусть ночуют, завтра все разговоры.
– Конечно, котенок.
Женька зашторил окно в спальне, включил кондиционер, чтобы стало попрохладнее, посидел возле нее немного и ушел встречать приехавших Кольку и Веточку.
– Спи, котенок, я их сам устрою.
Марине опять приснился Егор – они сидели с ним на каких-то камнях возле широкой реки и держались за руки. Он все время гладил ее пальцы и удивлялся, что они совершенно холодные, хотя на улице тепло, и пытался их согреть. Марина смотрела в его синие глаза и не могла насмотреться, боялась отвести взгляд, словно тогда произойдет что-то непоправимое, хотя куда уж еще-то… А он тянулся к ней с поцелуем, и Коваль с наслаждением целовалась с ним, забравшись на колени и обвив ногами его талию.
Когда же, проснувшись внезапно, поняла, что это вовсе не Егор никакой, а Женька, то даже почувствовала легкое разочарование и досаду.
– Ты что, котенок? Еще рано, – пробормотал он сонно, не выпуская ее из рук. – Куда вскочила?
– Покурю пойду. – Марина осторожно освободилась от его объятий, накинула халат и пошла на улицу.
Было еще совсем рано, часов пять, только-только рассвело немного, прохладный утренний воздух остудил горевшее лицо. Собаки лениво подняли головы, лежа возле будок, но, признав хозяйку, рухнули обратно. Коваль села в беседке, закурила, вытянув ноги на лавке. Надо же, как тихо, даже птицы еще спят…