Карьера убийцы
Шрифт:
– Мне понадобится большое везенье, чтобы победить Фрэнкса, – пробормотал Сэнки.
Батч замер.
– Господи, да этот парень – слабак. Ему не победить тебя.
Сэнки переступил с ноги на ногу.
– Хотел бы я, чтобы вы оказались правы.
– Этот сопляк не побьет тебя и со свинчаткой в кулаке.
Сэнки, так и не подняв головы, уселся на ограждение веранды.
– Он ведь и не будет драться со свинчаткой в руке, правда?
Батч потер обеими руками свою лысую голову.
– Послушай,
Сэнки молчал.
– Где Герни? – забеспокоился Батч. – Он здесь?
– Конечно, – быстро ответил Хэнк. – Он возится с машиной. Она что-то забарахлила. Он сейчас подойдет.
– Он мне нужен, – сказал Батч.
Хэнк подошел к ступеням и закричал:
– Эй, Герни! Тебя зовет Батч.
Тренер не пожалел свою глотку.
– Что ты так кричишь? – настороженно сказал Батч. – Он не глухой.
Хэнк покрылся испариной и снова закричал.
Герни выбежал из-за угла дома. На щеке у него горело пятно от губной помады. Это не имело никакого значения: Батч ничего не видел. Герни без страха поднялся на веранду.
– Куда ты запропастился? – сказал Батч.
– Я же сказал, он чинил автомобиль, – поспешил вставить Хэнк.
Герни усмехнулся:
– Да, верно. Этой колымаге пора на свалку.
– Где Майра? – спросил Батч.
Герни держался подчеркнуто спокойно. Старый сукин сын все замечает, подумал он.
– Я сам хотел спросить вас об этом. Я питаю слабость к вашей крошке.
Батч пожевал губу. Откинувшись на спинку кресла, сжал кулаки.
– Оставь ее в покое, – прорычал он.
Герни снова усмехнулся.
– Что вас беспокоит, Батч? – невозмутимо спросил он. – Вы же знаете, я не любитель зеленых яблок. Я предпочитаю зрелых женщин.
– Оставь Майру в покое, – сказал Батч.
Прервав короткую паузу, Хэнк сказал:
– Вы туда придете, Батч?
Батч вспомнил о Сэнки, и на лице его снова появилась тревога.
– Твой парень не верит в победу, – заявил он Герни.
Закурив сигарету, Герни бросил спичку на дорожку.
– С ним все в порядке. Просто он волнуется. Не берите в голову.
– Да?
Батч подался вперед.
– Ты в своем уме? Это мои деньги. Парень должен победить.
– Довольно, – подал голос Сэнки. – Нельзя поговорить о чем-нибудь другом?
Батч повернул голову.
– Уведи его, – обратился он к Хэнку. – Погуляйте вокруг дома. Я хочу потолковать с Герни.
Хэнк встал и мотнул головой.
– Пойдем, – сказал он Сэнки.
Они вернулись по дорожке к машине и сели в нее.
Батч подался вперед.
– Как это понимать? – взорвался он. – Этот доходяга еле стоит на ногах.
Герни почесал подбородок:
– Что я могу поделать? Он боится Фрэнкса. Они столкнулись вчера вечером в баре. Вы знаете Фрэнкса, ему удалось вывести Сэнки из равновесия.
Батч встал. Поднял сжатый кулак над головой.
– Трусливый сопляк, – глухо, подавленно произнес он. – Надо что-то сделать, Герни. Я поставил на него слишком большую сумму. Говорю тебе, надо что-то делать.
– Я сам поставил на него сотню долларов, – растерянно сказал Герни. – Наверно, он перетренировался.
– У тебя есть неделя, чтобы все уладить, – медленно проговорил Батч. – Пошевели мозгами.
На веранду вышла Майра. Она уставилась на Герни. Батч повернул голову в сторону дочери.
– Где ты была? – спросил он.
– Ужин готов, – сказала Майра.
Герни встал:
– Хорошо, Батч, я подумаю.
Он тихо подошел к Майре к поцеловал ее под носом у отца. Майра не осмелилась помешать ему, но, когда он на секунду задержал ее руку в своей, девушка побледнела.
– Что тут происходит? – спросил Батч.
Он замер, прислушиваясь.
– Я ухожу, – с усмешкой сказал Герни. – До свидания, Майра. Позаботься о папе.
Он удалился с ухмылкой на лице.
Майра прошмыгнула на кухню. Сердце выпрыгиваю из ее груди. Безумец, подумала она о Герни. Майра застыла посреди неубранной кухни, крепко обхватив грудь руками и прикрыв глаза.
Город заинтересовался Диллоном. Эйб заметил, что с появлением Диллона покупатели стати чаще заходить в лавку. Женщины заглядывали, чтобы посмотреть на него. Они узнали об истории с Уолкоттом. Человек, который мог нанести такой удар, пробуждал любопытство и будоражил воображение обитательниц Платтсвилла.
Видя Диллона, они испытывали разочарование, но не признавались в нем себе. Они надеялись встретить второго Кларка Гейбла; бледное, словно вылепленное из белой глины лицо Диллона шокировало их. Они говорили друг другу, что Диллон – плохой человек, и приходили в лавку снова, чтобы разглядеть его получше.
Мужчины Платтсвилла помрачнели. Они заявляли, что любой из них мог бы свалить этого дешевого забияку.
Когда Герни вошел в салун, там как раз толковали о Диллоне. Увидев Ника, мужчины смолкли. При появлении Герни разговоры всегда обрывались. Все хотели знать, как дела у Сэнки.
Фридман подался вперед.
– Эй, Ник, – сказал он, – что будешь пить?
Герни привык к подобному панибратству. Он не мог осадить Фридмана, но это его не слишком беспокоило.
– Неразбавленное виски, – отозвался он.