Карьера в опасности
Шрифт:
— Мисс Элизабет, — бодрым голосом нараспев окликнул меня мой начальник. — Доброе утро!
Он подмигнул мне и придержал входную дверь в офисное здание.
— Доброе утро, мистер Гилберт, — немного ошарашено выдавила я.
— Я купил вам круассан, только вот не знал, какой вы любите, и взял четыре вида, — широко улыбаясь, он показал мне бумажный пакет, пока мы ехали в лифте.
Мои брови изогнулись в недоумении, но я обещала себе «держать лицо».
— Это так любезно с вашей стороны, но, право, не стоило, — учтиво улыбаясь, лепетала я.
— Поверьте, стоило!
И вот опять сегодняшнее его поведение говорит о том, что человек немного неадекватен. Но в то же время, мой рациональный мозг выдавал мне простую логику: неадекватного человека не поставили бы управлять такой корпорацией. Что в свою очередь наталкивало на второе заключение моего совершенного разума — это проверка. Причем ее стоит ждать не только от директора. Это скорее может являться и посвящением в коллектив, но все равно надо держать ухо востро. Ощущаю себя партизаном во вражеском стане.
Тем временем мы зашли в приемную.
— Мисс Элизабет, берите два кофе, себе и мне, блокнот, ручку и через десять минут жду в моем кабинете, — широко улыбаясь, вещал мой босс.
Я только моргнула, пытаясь выглядеть хладнокровно, а у самой уже ладошки вспотели от того, что неизвестность пугала меня.
Пока варила кофе, я пыталась продумать, что меня может ждать и как долго все это продлится. Я так понимаю, сам директор проверял меня на стрессоустойчивость, как я буду реагировать в разных ситуациях, не сорвусь, или не уволюсь — значит прошла.
Что еще? Предположу, что будет и мозговой штурм. Вероятно, он сейчас его и замышляет. Если провалю — уволит. Видимо, поэтому он
сегодня в хорошем расположении духа, думает, что я не пройду.
А здесь надо немного поразмышлять. Что касается этой фабрики, взаимодействия ее с «внешним миром», внутренней логистики, механизмов работы, коммуникации между отделами и внутренней политики я знала все в совершенстве. Если будут проверять именно эти знания, то меня им не поймать. А что если будут проверять мои сторонние знания? Да я и тут не оплошаю, в школе и в академии училась лучше всех. Может, будут проверять, как я соображаю в нестандартных ситуациях, как быстро смогу принимать решения, когда что-то непреодолимое мешает сосредоточиться? Я задумалась, но меня отвлек звук кофемашины, она «сообщила», что кофе готов.
Я поставила кофе на поднос, без сливок и сахара — мистеру Гилберту, со сливками и без сахара — мне. Взяла под мышку блокнот, а ручка у меня была воткнута в пучок прически. И пошла в кабинет к директору.
— Мистер Гилберт, можно войти, — осторожно стукнула я в дверь.
— Нужно, — резко открыв дверь передо мной, как будто ждал меня под ней все эти десять минут, также приветливо улыбался начальник. Я невольно вздрогнула, потом прикрыв глаза, перевела дыхание и вошла в кабинет.
— Поставьте кофе на столе для совещаний, я там уже поставил тарелку с круассанами, и присаживайтесь, — не прекращая расплескивать хорошее настроение и миролюбивую учтивость, щебетал он.
Осторожно поставив кофе, я присела на один из стульев,
Так, если я сейчас скажу, что он нарушает мои границы и личное пространство, он может упрекнуть, ведь — коллектив — это одна семья и мы тут не чужие друг другу люди, а если я промолчу, он упрекнет, что я терплю харассмент с его стороны и это недопустимо.
Какие-то глупости в голове!
— Мистер Гилберт, было бы не плохо, если бы вы немного отодвинулись, а то мне будет неудобно записывать, то, что вы скажете, — пытаясь растянуть дежурную улыбку, проговорила то, что мгновенно сформировалось в голове.
«Интересно, это считается, за нестандартную ситуацию и справилась ли я?»
— О, конечно, простите, — немного отодвигаясь, ответил босс.
Я спокойно смотрела на него, ожидая, что он сейчас начнет рассказывать, что я должна записать, что должна выполнить, или что мы вообще тут собрались обсуждать. Но он, молча, смотрел на меня, даже не моргая. Если честно, мне надоело ждать.
— Иии?
Босс вздрогнул и начал часто моргать, потом откашлялся, нахмурив брови.
— На чем это мы остановились? — он потер переносицу и, повернувшись ко мне боком, вперился вопросительным взглядом.
— Так вы еще не начали, — интонацией и мимикой я выражала одинаковую мысль: вы говорите, а слушаю.
Он нахмурился, потом его лицо посветлело, как будто он прозрел.
— Хорошо, значит, начнем с азов, — он подпрыгнул с места и начал ходить по кабинету взад-вперед. — Ваши обязанности, записывайте.
Я закатила глаза, так как свою должностную инструкцию я могла рассказать наизусть, ее я первым делом в отделе кадров попросила. Миссис Боригард, начальник отдела кадров, тогда еще фыркнула, мол, еще не устроилась, а инструкцию ей подавай, немного побурчав, она все же выдала мне ее.
Я терпеливо записывала, где-то немного корректировала. А потом меня обожгло осознанием.
«Это же очередная проверка!»
— Кхм, кхм, — откашлялась я, привлекая внимание. — Простите, что прерываю вас, мистер Гилберт, но могу ли я уточнить? Дело в том, что в информации, которую вы мне преподносите, есть некоторые неточности, мне их исправлять в соответствии с официальной должностной инструкцией, или записать и соответствовать вашим словам? — с видом заучки обращалась я к своему начальнику.
Босс резко приобрел задумчивый вид, а потом рванул ко мне, я даже вздрогнула.
— Где? — он наклонился к моему блокноту так низко, что я почти уперлась в его шею носом. Хотела возмутиться, но его аромат меня окружил, и я зависла.
«Святые артефакты, как же от него шикарно пахнет!»
До этого дня мне не приходилось нюхать мужчин. Я и мужчин то близко видела — только отца, остальных — минимум на расстоянии вытянутой руки. В школе и академии я старалась даже близко не садиться с мальчиками. Но сейчас почему-то мне показалось, что запах этого мужчины был лучшим из всех!