Карьеристки
Шрифт:
— Ой, ну что ты! Кому мы там были бы нужны, отверженное семя! — Надежда Петровна поджала губы, снова охваченная прежними обидами. — Мне позже уже соседка ее могилку показала. Та соседка, которая звонила сообщить о смерти бабушки.
— При жизни, выходит, почти не общались, а на могилу ездите, — заключила Маргарита Андреевна.
— Ну да, а как же иначе?
— И не было желания с близнецами познакомиться, с родными братом и сестрой? С моей мамой, с дядей?
— Ни малейшего. Как они к нам, так и мы к ним.
Но мы же не знали о вашем существовании! — напомнила Маргарита Андреевна. Автобус уже подъезжал к нужной остановке в Купчино. Снова повалил снег, заметая пешеходные дорожки.
Маргарита Андреевна подала руку новообретенной родственнице, помогла ей сойти со ступенек автобуса, придержала тележку. К дому шли совсем уже по снежной целине, первыми впечатывая в белое покрывало следы сапожек.
У подъезда женщины остановились.
— Зайдешь, Рита, чаю попьем? Эта поездка у меня все силы забрала, такое сообщение неудобное.
— Спасибо. Я тоже устала, поеду домой. Все так неожиданно, что вы рассказали… Вы ведь теперь и Георгу все до конца расскажите: и о нашем родстве, и о всех сопутствующих обстоятельствах.
— Ох и не знаю, Рита. Расскажи сама. Ты ж писательница, умеешь складно говорить. Потом, я про твоих и не все запомнила. Про дядю Колю, про дочку его. Как ее, Ася?
— Аня! Тоже на наших курсах учится, Георг ее знает.
— Все же расскажи сама, но только когда он из санатория выпишется, окрепнет.
— Да-да, так и сделаю. До свидания!
К себе на Сенную площадь Маргарита Андреевна приехала, когда уже стемнело. Но веселые огоньки гирлянд в витринах магазинов, большая искусственная елка с лампочками уже выставленная к Новому году, мигающие рекламы — все поднимало настроение и снимало накопившуюся усталость.
Глава 2
Провожая племянницу, Маргарита надеялась, что у той наладится наконец самостоятельный быт. Работа — это очень важно для одинокой девушки, а там, глядишь, и в личной жизни повезет. Однако Аня проработала на пушной ферме всего месяц. По ее словам, обихаживать соболей и лис ей нравилось, но отношения с новым начальством не сложились. Во-первых, обманули с жильем. Обещали предоставить отдельную секцию в служебном домике, а на деле лишь выдали небольшую сумму на съем жилья у местной жительницы. А главное, заметила она, что персонал систематически воровал мясо из рациона животных и в круговой поруке все покрывали друг друга. Обладая решительным характером, Аня, возможно, и вступила бы на тропу войны с расхитителями, но ее отвлекли личные перипетии. Вдруг свалилась на голову нежданная радость — письмо из Канады в ее электронном ящике! Новые перспективы заставили Аню бросить работу на ферме и вернуться в Петербург.
В середине января, когда приверженцы традиций отмечали старый Новый год, она с дорожной сумкой у ног вновь стояла на пороге квартиры Маргариты Андреевны. Заявила, что вернулась совсем.
Тетя сердечно обняла племянницу, хотя радости от ее возвращения не испытала, однако и отказать в приюте не смогла: все же родной человек. Заметила, что похудела девчонка, живя на стороне. Видать, работа была не сахар. Постриглась Аня еще до отъезда, а теперь модная челка отросла и падала на глаза, закрывая ей обзор. Оттого, что глаза ушли в тень, еще заметнее стал вздернутый носик пуговкой.
— Ну, проходи, проходи, а то холодом с лестницы тянет, — Маргарита Андреевна закрыла дверь в прихожей, приняла у Ани из рук куртку-пуховик, кинула под ноги тапки. — Сейчас за ужином все расскажешь, почему сбежала с фермы.
— Я не сбегала, — с легкой обидой отозвалась девушка. — Так обстоятельства сложились.
И уже за столом, утолив голод — поджаренные тетей котлеты испарились вмиг, обстоятельно поведала, почему приехала назад.
Сказала, что на ферме был установлен напряженный распорядок: вставать приходилось затемно, весь день крутиться между клетками как белка в колесе, чистить клетки у соболей и лисичек, задавать им корм. Аня не роптала, выполняла все, хотя и устраивалась работать ветеринаром, а не техработницей. Но доставала ее начальница — низкорослая тетка на кривых ногах. Та оказалась редкой хамкой и нечистой на руку: не брезговала уносить домой мясо, закупленное для зверей. И даже обман с жильем Аня пережила. В общем, справилась бы с тяготами, но заставила ее сорваться с места голубая мечта, которая вновь стала почти явью. И, чтобы воплотить ее в жизнь, Аня вернулась в город:
— Представляешь, тетечка Риточка! Меня нашел в Интернете тот, с кем я провела счастливейшее лето в моей жизни. Я тебе рассказывала о нем, мы на конюшне познакомились.
— Отец твоего погибшего ребенка?
— Ну зачем так трагически, тетя? Скажешь тоже: погибшего ребенка! Просто выкидыш, а у выкидышей отцов не бывает. Это преходящее женское заболевание.
— Но имя-то у твоего кавалера есть?
— Имя, разумеется, есть, но я его пока не скажу, — ответила Аня, прикрыв под челкой веки. — Боюсь, как бы вновь не сорвалось…
— Не сорвалось что?
— Он меня в Канаду зовет, обещал помочь с получением вида на жительства.
— Так он сам в Канаде живет?
— Ну да. Потому и не писал полгода, что много трудностей пришлось одолеть, пока более-менее устроился, с работой определился.
— И ты его простила, что вот так тебя бросил, в положении? Ты хоть рассказала ему, что пережила?
— Тетя Рита! Ничего рассказывать я ему не стала. Ему и своих забот хватает, чтобы девичьи слезы вытирать, тем более что они давно уже сами высохли. Нам о будущем думать надо! Завтра собираюсь идти в консульство, узнать, что и как, какие документы надо собрать. Я потому и приехала в город, что по Интернету все справки не соберешь, надо самой по инстанциям мотаться. Сама знаешь, какая у нас бюрократия всюду.
— Говорят, что недавно открыли службу одного окна.
— Ну это не для моего случая. Эмиграция — дело серьезное. Набегаешься, пока каждую справочку выпишут.
Маргарита Андреевна, выслушав планы Анечки, решила, что отъезд для племянницы будет неплохим выходом: специальность у нее ходовая, и за границей работу найдет — там животных всячески оберегают. А если с мужчиной отношения наладятся, будет просто замечательно. Ведь это, по словам Ани, ее друг и обеспеченный человек, владел собственной лошадью на конюшне, организовывал скачки, тотализатор и уехал в Канаду развивать этот бизнес. В общем, если все правильно сложится, ее жизни можно будет только позавидовать. Хотя, конечно, сердце будет тосковать о девочке.
Поговорили немного и о делах на литературных курсах. Маргарита Андреевна сказала, что все уверенно двигаются к диплому, пишут выпускные работы. Уже и с темами определились, прислали ей на e-mail. Особенно порадовал Георг Игнатов. У него после инфаркта как второе дыхание открылось, даже слог изменился: пишет легко, без лишних красивостей, но очень живо. Научился передавать романтику и напряжение морской жизни через слова.
— Надеюсь, Анечка, и ты успеешь выпуститься на курсах. Пишешь рассказы? — спросила Маргарита Андреевна.