Карьеристки
Шрифт:
Они спускались по лестнице не торопясь: Олег Шитиков с Лидией, Василий Мячиков с Аней. Наташа Гуляева шла рядом с мамой, оставив позади печального Мишу. Последними вышли из зала Виктор и Кристина.
— Кстати, как дела у этой пары? — спросил Георг. — Виктор развелся с женой? Женится все же на Кристине?
— Я не знаю ничего об их личной жизни, — пожала плечами Маргарита. — Но вряд ли Виктор будет сейчас оформлять развод, это может помешать его поездке. И у нас с ним всего две недели на все про все: и визы оформить, и билеты купить, и отель заказать.
— Черт! «У вас с ним»! Какой я дурак! Теперь все ясно, почему ты вцепилась в поездку! Давно вынашивала планы сойтись с ним, а объясняешь творческими планами. Едешь на Родос с ним, я был только заместителем.
— Глупыш! — теперь Маргарита сама поцеловала Георгия. — Если бы я мечтала о замужестве, то, кроме тебя, других кандидатов не рассматривала бы. Ладно, поторопимся, нас, поди, твоя сестра заждалась.
Внизу у гардероба их давно ожидала Надежда. Без Георга ей трудно было добраться до дома. И в десятый раз она рассматривала новенький диплом брата, куда были вписаны такие непривычные для отставного капитана слова: «квалификация — литературный работник».
Эпилог
Короткое лето пролетело быстро. А к осени выпускники курсов литераторов, забросившие в дальние ящики свои дипломы, с удвоенным усердием устраивали личные дела. Они возвращались к повседневным обязанностям, вынырнув из реки фантазий, куда совсем недавно с такой охотой ныряли с головой. Но отголоски школярских достижений еще продолжали их радовать.
Лидия Валерьевна Пьяных переплела собственноручно свои «Записки столбовой дворянки», сделала три экземпляра, купив для такого дела нарядные пластиковые папки, и давала эти «книги» почитать своим знакомым. Новых «Записок» она не писала. Старый ее муж, помещенный еще зимой в психиатрическую больницу, мучился недолго и умер, никого из родных не узнавая. После чего Лидия Валерьевна, оставив попытки найти работу по специальности, устроилась смотрителем в Эрмитаж, что дало ей финансовую независимость. И переехала жить к Олегу Шитикову, снова взвалив на себя груз ухода за старым человеком, теперь за его матерью. Олег был так счастлив, что тоже утратил потребность выплескивать злость на бумагу, писать сатиру, и если сочинял, то только стихи для своей ненаглядной Лидуши — писал их на открытках. Житейские тяготы в этом семействе с лихвой компенсировались трогательной любовью, у обоих отпала надобность в живительных крылышках графомании.
Удачно развивалась и коммерческая затея Василия Мячикова: он открыл литературное кафе в присмотренном им подвальчике недалеко от Сенной площади. Одновременно перевел на себя ипотеку квартиры, которую снимал, и теперь всегда рядом с ним была Аня. Она сумела себя убедить, что любит Васю, и зримым подтверждением ее теперь узаконенной в загсе любви стал довольно заметный к концу лета животик. Но пока до рождения ребенка еще было далеко, и Аня снова барабанила по клавиатуре компьютера, сочиняя озорные рассказы о животных. Средств Василия хватало на то, чтобы жена могла сидеть дома и не думать о деньгах. Ее жизнь была близка к идеалу: переплелись профессия и творчество, предстоящее материнство и налаженный быт. И любящий человек рядом. И очень скоро он начал казаться даже любимым.
А вот у Кристины в издательстве дела продвигались туго. Не имея опыта предпринимательства, она часто попадала впросак. Книготорговцы, взявшиеся за распространение книги Георгия, бесследно исчезли. И хотя саму книгу можно было обнаружить в интернет-магазинах, рассчитываться за нее никто не собирался. И в типографии вдруг задрали цены, так что затормозился выпуск еще нескольких книжек. Приходилось Кристине писать для газет астрологические прогнозы, притом скрывать от коллег-писателей свой приработок. Но труднее всего она переживала неустроенность в личной жизни. Зыбкая надежда на возвращение Виктора Рубальского хотя бы в качестве приходящего мужа рухнула.
Виктор не только не развелся с женой, а, напротив, укрепил брачные узы: весной супруги обвенчались.
Правда, Кристина, когда отросли ее золотистые волосы, вновь выглядела привлекательной женщиной. И сделанный по заказу бюстгальтер снова позволял носить обтягивающие фигуру джемпера и футболки. Однако и в ее жизни случилась радость: в октябре вернулся из армии сын. Сын обещал помочь с распространением книг, замыслил открыть свой киоск, а для начала с энтузиазмом внедрялся в закрытый мир оптовиков, устроившись менеджером в крупную книготорговую сеть.
Самым неожиданным образом обернулись летние месяцы для Маргариты и Георга.
Незадолго до поездки в Грецию, когда Виктор уже начал оформлять визу, жена категорически воспротивилась. Она напомнила, что он недавно прошел курс лечения от алкоголизма, на что ухлопано немало денег и сил:
— Разве можно тебе ехать в Италию? Опять сорвешься — там виноградники, молодое вино, месяцы лечения пойдут коту под хвост! Или присутствие Маргариты для тебя важно? Я не забыла, как зимой, в санатории, ты в ее номере…
— Ира, клянусь, у меня с Ритой ничего никогда не было, — убеждал жену Виктор, искренне позабыв о случайном инциденте в поезде. — Никогда и ничего. Мы с ней просто коллеги. Ты ведь знаешь, я задумал писать трилогию. Я встречал столько известных писателей, артистов, спортсменов, что грех не написать!
— Пиши дома, кто тебе мешает. Кстати, я говорила с батюшкой, он может нас обвенчать на следующей неделе.
Церковный обряд был слабым утешением для расстроенного Виктора, но перед женой он пасовал.
Ему и так пришлось чуть ли не в ногах валяться, чтобы она забрала свое заявление о разводе. Виктор не хотел терять просторную квартиру и красивую дачу на берегу озера, дорогие костюмы от известных кутюрье — все эти возможности были сцеплены с его многолетним браком и с предпринимательской деятельностью жены. Потому теперь Виктор покорно выполнял все прихоти Ирины.
Весть о вакансии на заманчивую поездку взбудоражила все писательское сообщество, уже появились желающие поехать вместо Виктора. Если бы командировка оплачивалась комитетом по культуре, государством, то выбрали бы крупного писателя, лояльного власти. Но деньги даровал заграничный спонсор. И когда Рубальский отказался от поездки, в зарубежном фонде поинтересовались у Маргариты, с кем она хотела бы ехать на остров.
— У меня есть отличный кандидат. Правда, он не профессиональный писатель и не член Союза писателей, у него написана только одна книжка — о гибели подводной лодки «Курск». Он сам бывший моряк.
— Seaman? — повторил по-английски президент фонда, до того объяснявшийся на ломаном русском. — Я тоже мориак.
Так вопрос с кандидатурой был решен в пользу Георга.
— Я как новичок в казино: только вошел в зал — написал одну книжку и тотчас банк сорвал, — не в силах скрыть радость, говорил всем Георг. — Получил сразу все: и поездку, и любимую женщину.