Карфаген атакует
Шрифт:
— Давай, — махнул рукой Летис, залпом опустошая кувшин и отбрасывая его в сторону, словно речь шла о том, чтобы вырвать больной зуб.
Эта уверенность друга помогла Федору окончательно взять себя в руки. Он огляделся по сторонам в поисках чистого тряпья для перевязки. Большинство мебели уже унесли вниз, на баррикады. Но до этого морпех успел бегло осмотреть кровать, выстеленную, к его великому сожалению, одними шкурами. В двух шагах на замусоренном полу валялась рубаха восконского вождя, выпавшая из шкафа, когда солдаты тащили его вниз. Федор поднял рубаху — не бог весть что, но, кажется, недавно стиранная.
С треском порвав рубаху на несколько частей,
— Терпи, казак, — пробормотал Федор по-русски, сдерживая волнение, — атаманом будешь.
И «казак» терпел, сжимая кулаки.
За несколько минут Федор под косыми взглядами изумленных соратников, продолжавших таскать вниз оставшуюся громоздкую мебель, вскрыл бедро раненому и выдернул глубоко засевшую васконскую стрелу. Вблизи от раны образовалась целая лужа крови, но Летис скрипел зубами молча, только стонал при каждом повороте лезвия. Отбросив окровавленную стрелу, Федор схватил со стола кувшин с васконским пойлом и промыл им рану. Она оказалась довольно большой. Наскоро зашив ее по-живому, прежде чем заняться перевязкой, Федор в сомнении посмотрел на факел. Перехватив его взгляд, Летис слабо кивнул. Тогда Федор выхватил факел из подставки и поднес к ране. От жара кровь запеклась прямо на глазах, перестав течь, а Летис издал громкий вопль, лишившись последних сил.
Наблюдавший все это вождь васконов раскрыл глаза от изумления. Федор вернул факел на место и закончил перевязку, после чего солдаты оттащили бесчувственного Летиса в сторону, положив его на другую шкуру.
— Ну, вот и все, — Федор вытер вспотевший лоб, — можно снова заняться войной.
Все время, пока он занимался раненым другом, ему досаждали вопли и глухие удары, раздававшиеся снаружи. Первым делом он сходил вниз — обе двери хоть и трещали, но были еще на месте. Перекрывая их и занимая почти весь объем нижнего уровня, там же возвышалась мощная баррикада из мебели васконского вождя, а также груда стульев, бочек и обгоревших балок, раздобытых карфагенянами невесть где. Пробраться здесь даже по одиночке теперь представлялось совершенно невозможным, а тем более вломиться сюда организованным строем. Это сооружение вселило в него спокойствие — пару часов оно должно выдержать. И Федор взобрался на верхнюю площадку.
Увиденное оттуда еще больше обрадовало командира разведчиков. Сарай внизу горел. Вкруг него прыгали разъяренные васконы, тщетно пытаясь сбить пламя, поскольку стены были каменными, а до перекрытий и горевшей крыши из дерева и соломы руки не дотягивались. Сейчас вся эта конструкция полыхала, отлично освещая двор. И солдатам противника оставалось только ждать, пока она прогорит и рухнет вниз.
На противоположном краю башенной площадки двое лазутчиков подкатили какую-то бочку к парапету и готовились вылить ее содержимое на головы васконам, пытавшимся пробить брешь снизу. Один из них уже держал в руках горящий факел.
— Что это? — поинтересовался возникший за их спинами Федор.
— Бочки со смолой, — пояснил Урбал, усмехнувшись и пригибаясь на всякий случай, — васконские лучники постоянно обстреливали башню.
— Они здесь неплохо подготовились к осаде, — добавил он, — есть даже камни, чтобы кидать вниз.
— А баллисты тут случайно нет? — буркнул Федор, тоже прячась за зубцами.
— Нет, — ответил Урбал, — но мы и так неплохо справляемся. Нам бы до рассвета продержаться, немного осталось, а там и наши на штурм пойдут.
Урбал махнул рукой, и его напарник поджег смолу. А затем они вдвоем подхватили бочку снизу и опрокинули ее, выплескивая содержимое на головы осаждавших. Вязкая горящая жидкость полилась на васконских солдат, и весь замок содрогнулся от душераздирающих воплей. Удары в дверь мгновенно прекратились.
— Молодцы! — похвалил Федор своих бойцов. — Теперь они отстанут от нас ненадолго. А нам только этого и надо.
В этот момент раздался свист, и один из бойцов схватился за грудь, из которой торчало оперение стрелы. Он пошатнулся, шагнул назад и полетел вниз, на камни двора.
— А ну, ребята, — приказал Урбал лучникам, — сбейте с них спесь!
Лучники, а их оставалось всего двое, несколько раз пустили стрелы в скопившихся внизу васконов, убив пятерых. Единственный пращник тоже умудрялся то и дело поражать с башни солдат противника найденными на верхней площадке камнями и прочими мелкими предметами, годившимися для этой цели.
Васконы, удивленные столь внезапным и сильным сопротивлением горстки проникших в крепость карфагенян, сначала разбежались по укрытиям. Но потом, придя в себя, в ярости снова бросились на штурм.
— Смотри, — указал Урбал на группу приближавшихся васконов, тащивших в руках что-то длинное и громоздкое, — они, кажется, лестницу несут. Даже две. Сейчас пойдут на приступ.
— Хотят освободить своего вождя и вернуть золото, — кивнул Федор, выглянув между зубцов со стороны стены. — Ну, пусть идут, у нас позиция выгодная. Жаль только народа маловато.
Внизу он рассмотрел несколько обгоревших трупов в луже пылавшей до сих пор смолы. К счастью, огонь горел в отдалении от двери. Остальные уцелевшие васконы находились метрах в десяти, поглядывая наверх и потрясая в бессильной ярости мечами. Среди них оказался лучник, который заметил выглянувшего Федора и тотчас выстрелил. Морпех едва успел отпрянуть — стрела прошла мимо, отскочив от каменного зубца.
Тем временем васконы подтащили обе лестницы. Но их длины явно не хватало, чтобы достать до верхней площадки, и они пошли на хитрость. Сначала горцы забрались на крышу соседней казармы и лишь затем, приставив обе лестницы к башне, полезли вверх.
— Эй, лучники, бей всех подряд! — закричал Федор, увидев, что васконы ползут из темноты к башне. — Никто не должен приблизиться.
Оба лучника и пращник перешли на другую сторону башни и сосредоточили огонь на нападавших. А их на крыше соседней казармы собралось немало, человек двадцать. И там, само собой, тоже были лучники, не дававшие осажденным встать во весь рост и скинуть лестницу вниз. Но карфагеняне били из укрытия наверняка, и васконы, один за другим, с воплями срывались вниз.
Наконец, одному из них удалось вскарабкаться по лестнице до самого верха и спрыгнуть в башню, но тут на его пути встал Урбал. Они схватились с васконом на мечах и запрыгали по всей площадке, похожие на чертей в отсветах горевшей недалеко крыши. Урбал оказался удачливей и скоро заколол своего противника, столкнув его тело с башни. Второго, также успевшего спрыгнуть на площадку с лестницы, Федор убил, метнув кинжал. Васкон охнул и уткнулся лицом в камни.
Федор поспешил вытащить из мертвеца свой клинок — тот мог еще не раз пригодиться. Осторожно выглянув наружу меж зубцов, морпех заметил, что по одной лестнице вверх карабкались сразу трое, по другой — еще четверо. Тогда он хлопнул по плечу пращника и приказал: