Карибская сага(Логово льва-новая редакция)
Шрифт:
На улице прогремел выстрел, чуть погодя – второй.
Снова возобновился звонкий женский визг, подавляющее большинство посетителей «La Golondrina blanka» тут же устремились к выходу: любопытство, как уже понял Ник, являлось самой характерной чертой местного населения…
Глава десятая
Трактирные посиделки
Ловко расталкивая встречных, в таверну вбежал шустрый подросток с лимонно-жёлтой физиономией и огненно-рыжей копной волос на голове: под здешними Созвездиями все нации и национальности перемешались самым причудливым образом.
– Американского индейца убили! Совсем убили! Прямо между глаз
– Кто это такой – американский индеец? – заинтересованно спросил Ник. – И что это за немецкий ботаник такой?
Зорго обеспокоенно нахмурился:
– Обычный индеец, только североамериканский, из племени сиу, год назад нарисовался. Ни в чём плохом не был замечен, совершенно безобидный, сидел себе на паперти да милостыню просил. И ботаник этот абсолютно мирным был, с месяц назад приплыл на обычном фруктовом пароходе. Бабочек всяких ловил, жуков разных…. За что их пристрелили? Ума не приложу. Никогда у нас такого не было. Убивали, конечно, не без этого. Но чтобы так, среди белого дня? На центральной площади?
На Айну это происшествие, похоже, никакого впечатления не произвело.
Она щедро плеснула в свой бокал (из которого раньше пила апельсиновое вино), рома из тёмно-синей бутылки капитана, не поморщившись, выпила двумя глотками, потрясла головой, словно отгоняя в сторону всякие глупые переживания и сантименты, после чего вкрадчиво поинтересовалась:
– Вы считаете, сеньор Зорго, что мы не сможем выручить Алекса? Вы на это намекаете?
– Ну, что вы! – рыжебородый возмутился не на шутку. – Я такого не говорил, да и говорить не мог! Просто я старательно пытался объяснить, что до Индейского Нагорья нам не добраться…. А Алекса мы вытащим, рано или поздно. С караваном оружия встанем у самой кромки Сизых болот, у Красного Камня. Там место оживлённое, что-то вроде капища индейского, туда и чиго наведываются регулярно. Кто-нибудь из них и на Индейское Нагорье сообщит, что мы ждём у Камня. Через два-три месяца, скорее всего, туда и сеньора Алекса доставят. Вот, тогда и произведём честный обмен.
– С этим аспектом мне всё понятно, – спокойно заверила капитана Айна. – Но нам необходимо и в пещеру попасть. Вы, что же, забыли, какие важные документы там хранятся? Планы по проведению Мировой Революции – это вам не пирожное с жирным заварным кремом…
Капитан погрустнел и надолго задумался, прервав затянувшееся молчание только минут через десять:
– Только индейцы чиго по тем болотам разгуливают – словно по проспекту, мощённому плоскими булыжниками. Да не жалуют чиго всех других людей, даже индейцев других племён, правда, за редким исключением. Вон, посмотрите – Джедди идёт. Ну, тот, который разыграл недавнюю весёлую шутку с чёрными котятами. Присмотритесь к нему повнимательнее, он-то точно имеет самое непосредственное отношение к Индейскому Нагорью, честью клянусь.
Ник посмотрел в указанную сторону. Там, пересекая круглую площадь, шёл мальчишка лет двенадцати, только не совсем обычный мальчишка.
На его непропорционально-крупной голове курчавились густые чёрные волосы, из-под которых торчали необычные уши: большие, круглые, странного лимонного цвета, густо покрытые бурой шёрсткой.
И фигура у пацана была какой-то…э-э-э, неуклюжей, и походка странной – так медведи-панды ковыляют на задних лапах. На груди у парнишки висел тяжёлый, похоже золотой медальон, а на плече сидел огромный бурый кот (или кошка), почти подметая длиннющим пушистым хвостом каменную мостовую.
– Да, очень странная парочка, – неуверенно протянул Банкин.
Навстречу мальчишке вышла женщина средних лет: высокая, статная, красивая, одетая в элегантное длинное платье, украшенное, в соответствии с карибской модой, многочисленными кружевами, оборками и рюшечками. Женщина погладила кота (или кошку), поцеловала мальчишку в щёку и взяла его за руку. Дальше они уже вместе пошли, не торопясь и о чём-то оживлённо переговариваясь.
А Зорго продолжил:
– Что хотите, то и думайте обо мне. Но соваться в Сизые болота без опытного проводника – верное самоубийство.
Замолчал капитан, ещё одну чарку выпил, очевидно, чтобы голова лучше соображала.
После непродолжительного молчания Ник поинтересовался:
– И где же нам достать такого проводника?
– Где достать? – криво усмехнулся Зорго. – По Сизым болотам никто из наших никогда не ходил, в смысле – из тех, кто жив на сегодняшний момент. Вам с этим Джедди обязательно надо поговорить, к нему чиго почему-то относятся с большим уважением. Да и к его матери приёмной – сеньоре Саре Монтелеон. Это семейство всегда имело над чиго какую-то мистическую власть. Сейчас сеньора Сара – единственная Монтелеон, остальные все погибли безвременно. Давайте, я вас сведу с ними, а? Может, и согласятся…
Капитан закурил коричневую сигару и крепко задумался, пуская в потолок идеально-круглые кольца дыма.
– Расскажите, пожалуйста, нам про этого Джедди, да и про кошку, – негромко попросила Айна.
Зорго задумчиво потёр переносицу:
– Что касается мальчика… Про появление Джедди в Сан-Анхелино мне рассказал один знакомый капитан, по прозванию Толстый Сид, он лично был свидетелем того. Вот, слушайте…
Джедди подбросили к порогу дома семейства Монтелеон лет двенадцать тому назад, через год после того, как муж сеньоры Сары, дон Мануэль, погиб в неравной перестрелке с бандой мексиканских ковбоев.
За окнами царила чёрная-чёрная ночь, самая чёрная из всех ночей, какие доводилось видеть капитану Сиду в своей долгой жизни.
Бушевала гроза – бешеная и страшная, наполненная под самую завязку миллионами ярких молний и воем сумасшедшего ветра, дувшего с Дальних гор.
В дверь постучали. Чуть позже, где-то совсем рядом, раздался странный долгий звук – то ли зов охотничьего рога, то ли плач трубы искусного джазового музыканта.
Зарядив, на всякий случай, старинное фамильное ружьё крупной картечью и взведя оба тугих курка, отважная Сара Монтелеон резко распахнула дверь.
Сверкнула изломанная ярко-жёлтая молния, и в её свете перед глазами храброй сеньоры предстала странная картина: около каменных ступеней крыльца стояла кованая колыбель – непонятного чёрного металла, изысканной и тонкой работы. Почему-то с первого взгляда было понятно, что вещь эта старинная, вернее, очень и очень древняя.
В колыбели лежало нечто, завёрнутое в серую, дурно пахнущую шкуру непонятного зверя, и жалобно стонало-всхлипывало.
Когда чуть позже, уже в столовой, сеньора Сара осторожно развернула мокрую шкуру, капитан Большой Сид – опытный карибский шкипер, старый бесстрашный морской бродяга, повидавший всего и всякого, гостивший в ту пору на берегу по причине пулевого ранения в правое плечо – испуганно подпрыгнул, ударился головой о низкую потолочную балку и отчаянно заикал. К слову сказать, окончательно пришёл в себя капитан не раньше, чем через час, употребив для этого адекватное количество универсального лекарства моряков всех стран и народов, а именно – пинты две-три чёрного ямайского рома…