Карикатура. Непридуманная история
Шрифт:
Впрочем, мифологизация жизни «за бугром» порой приводила и к обратному эффекту – преувеличиванию богатства и технической продвинутости западного мира. С такими настроениями власти боролись жесточайшим образом. Тысячи людей получили лагерные сроки за оброненную похвалу в адрес иностранных машин, первоклассных дорог, изобилия товаров.
Большая роль в противодействии подобным «предательским» настроениям отводилась пропаганде, которая в самом неприглядном виде показывала жизнь «там» и противопоставляла язвам капитализма достижения советской системы. Как считают исследователи, эта работа оказалась очень эффективной. Начиная с середины 1930-х годов и вплоть до хрущёвской «оттепели» среди советских людей преобладали негативные представления о Западе. В этой связи показательны письма, найденные финнами в вещах многих убитых красноармейцев. Дело было в 1940 году в районе оборонительной
Успеху в идеологической обработке населения способствовало массированное уничтожение интеллигенции. Несчастных инженеров, врачей, учителей чекисты могли арестовывать, пытать, расстреливать сколько им было угодно. Особых санкций свыше на это не требовалось. С «беспартийной сволочью», как часто видные большевики – Сталин, Киров, Ягода и другие называли между собой интеллигенцию, можно было не церемониться.
А между тем, в любом обществе именно интеллектуальная элита вырабатывает основные представления об окружающем мире, которые затем воспринимаются менее образованными слоями населения. Но в СССР эта система была сознательно разрушена. Прежняя «соль нации» была выведена большевиками дустом, а на смену ей пришла красная профессура и чиновники-выдвиженцы с правильным рабоче-крестьянским происхождением. Бывших царских университетов они не кончали, но зато твёрдо знали, кто есть враг советской власти. На всех уровнях образования от ремесленных училищ до университетских рабфаков слушателям вдалбливались догмы про внешних и внутренних противников советской власти.
А чтобы не позволить нежелательной информации просочиться из-за рубежа, режим делал всё возможное, чтобы советское общество становилось всё более закрытым. Постоянно ужесточался контроль над выезжающими за границу командированными. С определённого времени круг лиц, которым был разрешён выезд, чрезвычайно сузился. Всем наркоматам и прочим организациям запрещалось направлять за границу своих сотрудников без санкции соответствующих партийных органов и ГПУ-НКВД.
Одновременно выставлялись фильтрационные барьеры для желающих посетить Советский Союз иностранцев. С середины 1920-х годов их допускалось в страну не более 5 тысяч человек в год. При этом спецслужбами принимались все меры для того, чтобы ограничить контакты простых советских граждан с иностранцами. С приезжими могли относительно свободно общаться лишь те, кому это было положено по службе. Поэтому ситуация, которую описал Михаил Булгаков в своём романе «Мастер и Маргарита», когда советские граждане Берлиоз и Иван Бездомный спокойно знакомятся и беседуют с иностранным профессором Воландом, была возможна лишь в начале 1920-х годов.
Вот как ответил начальник Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) на предложение руководства Всесоюзного общества по культурным связям взять на себя работу с иностранными журналистами: «Считаю нецелесообразным развивать широкое знакомство иностранных корреспондентов с советскими гражданами». Легко себе представить побледневшее лицо автора сей инициативы, когда он, прочитав сообщение на служебном бланке высокого партийного учреждения, вдруг осознал, что своими руками фактически «пришил» себе дело. Теперь следователям НКВД даже не придётся специально формулировать для него обвинение в том, что он вёл работу по установлению связи с резидентами иностранных разведок. Ужас!
Достаточно вспомнить, что на судебном процессе по делу Промпартии [17] зловещие сталинские прокуроры Вышинский и Крыленко обвиняли подсудимых в том числе и в связях с работающими в СССР иностранными инженерно-техническими специалистами (которые, между прочим, не тайно пробрались через границу, а были за валюту наняты советским режимом), по заданию которых они якобы организовывали саботаж и диверсии на советских предприятиях с целью подготовки интервенции капиталистических армий.
17
После провала социально-экономической политики ВКП(Б) в конце двадцатых годов (в том числе в связи со свёртыванием НЭПа) Сталин решил обвинить во всех неудачах видных специалистов старой школы, которые честно служили новому режиму. Тысячи талантливых учёных, инженеров, экономистов были обвинены во вредительстве, шпионаже и расстреляны.
Лично меня в ситуации тех лет больше всего поражает то, что даже своим соратникам по Коминтерну [18] и заезжим членам братских компартий сталинские госаппаратчики не позволяли свободно общаться с жителями «самой свободной страны в мире». Советские вожди как будто опасались, что несущие в себе бациллы капиталистического образа жизни гости могут заразить ими советских «аборигенов».
Иностранцев держали в Москве и Питере, словно в резервации или в карантине. Для них была создана очень комфортная среда обитания с первоклассными гостиницами западного уровня, специальными ресторанами системы «Интурист», первоклассными международными вагонами и пр. Но в поездку по стране они могли отправиться только с санкции соответствующих органов и в сопровождении бдительных гидов. Не удивительно, что в такой ситуации некоторые простые граждане, никогда в своей жизни не видевшие живого иностранца, представляли их себе глазами карикатуристов, то есть либо угнетёнными пролетариями, либо кровососами-капиталистами.
18
Коммунистический Интернационал– международная коммунистическая организация, созданная для осуществления мировой революции.
Образ буржуя
Основа главного архетипа [19] советского сознания сформировалась уже в первые годы Гражданской войны. У красных художников не было проблем с моделями для своих работ. Чудовище капитализма они наделяли чертами знакомых им по прежней жизни и газетным публикациям известных фабрикантов, купцов, иностранных президентов и министров. Оставалось только карикатурно подчеркнуть определённые детали портрета, чтобы он вызывал у зрителей насмешку и ненависть.
19
Прообраз, первообраз, заложенный в групповое подсознание.
Буржуй на советских карикатурах – это безукоризненно одетый господин. Интересно, что самый злобный вид имели карикатурные буржуи времён Гражданской войны. Это и понятно, уходящих на фронт красноармейцев необходимо было психологически «накачать» на бескомпромиссную борьбу с жестоким и подлым противником. Но по мере укрепления советского режима и его сотрудничества с западным миром (как тут не вспомнить обласканного советской властью американского миллионера Арманда Хаммера) всё чаще капиталисты на плакатах показывались в нелепом гротесковом виде, вызывающем у зрителей не столько страх и гнев, сколько смех.
Например, на одной карикатуре, опубликованной в год шестидесятилетия СССР (1977 г.) показан буржуй, умственные способности которого даже не соответствуют требованиям начальной школы. Автор карикатуры объясняет, что западная экономика обречена на поражение потому, что её лидеры постоянно ошибаются в своих расчётах. Они, мол, даже не смогли подсчитать в 1917 году, сколько продержится советская власть.
Но продолжим рассматривать портрет толстяка, олицетворяющего собой мировой капитал. Карикатурному буржую полагались такие «аксессуары», как сигара, мешок денег (разумеется, украденных у народа), толстенная золотая цепь от часов на белоснежном накрахмаленном жилете. На некоторых карикатурах времён первых лет советской власти буржуй даже хищно сверкает воровской золотой фиксой. Впрочем, вскоре советская власть объявит жуликов и бандитов социально близкими элементами (в отличие от неблагонадёжной интеллигенции), и в карикатурных буржуях больше ничто не будет напоминать об уголовной романтике.
Многие плакатные буржуи носили монокли. Со стороны пролетарских художников это был камень в сторону старорежимной интеллигенции. Ведь монокли были в большой моде у денди Серебряного века. Многие русские аристократы, гвардейские офицеры, профессора носили круглое стёклышко в глазу. В период НЭПа монокль снова вошёл в моду в среде новых коммерсантов и богемы (в частности, его носил писатель Михаил Булгаков).
Естественно, что аккуратно одетый господин с «интеллигентским» моноклем, как явная «контра», вызывал ярость у тех, кто считал возврат к капитализму предательством идеалов революции. А потом монокль ассоциировался с негативным для русского сознания образом немецкого офицера.