Карина
Шрифт:
Когда я рассказывал Карине об айсбергах в Патагонии, она вруг вспомнила песню известной российской певицы под названием «Айсберг». «Ледяной горою айсберг из тумана выплывает… А ты такой холодный, как айсберг в океане, и все твои печали под черною водой». Мы сразу вспомнили свои «вторые половинки», которые были в тот момент где-то там, дома. И вместе погрустили над несправедливостью жизни…
Я удивился тому, что когда я рассказывал Карине о моих походах в горы, она мне вдруг призналась, что ей и это было знакомо. Горы вылечили ее не так давно. Она провела там несколько лет, когда искала эликсир здоровья и собственного счастья. В итоге в горах нашла Бога. Я слушал с удивлением и спрашивал себя, в чем еще было сходство наших разных и одновременно одинаковых жизней.
Карина как-то рассказала мне, что изучив «castellano» в университете, у нее были небольшие проблемы с испанским, когда она попала в Мексику. Я сразу вспомнил, что в самом начале у меня тоже были трудности с чилийским испанским. Даже
Итак, я оторвался от моей семьи и пошел своей дорогой в науку, в новый, еще неизведанный мною мир. С моей внешностью, итальянским темпераментом и необычным чувством юмора я был предметом искушения для многих красоток. Они сами искали моего общества. Все знакомые тогда считали меня авангардистом, потому что у меня не было длительных отношений с женщинами. Я никогда не женился и не заводил детей. В семидесятые меня считали одним из самых продвинутых носителей новых идей, которые на самом деле не имели со мной ничего общего. Я наблюдал карикатурные отношения между моими родителями и поэтому боялся потерпеть крах в семье. Я боялся травмировать своих будущих детей так же, как был травмирован родителями я сам. Я сбегал в тот момент, когда понимал, что отношения принимали серьезный характер. Я хотел, чтобы все было идеально и правильно. Страх перед фиаско и привел меня к краху, когда я наконец встретил свою «вторую половину». Именно страхом я создал свою ситуацию, и жизнь мне преподнесла как раз то, чего я больше всего боялся. Вместо того, чтобы распахнуть свою дверь женщинам, которые могли бы сделать меня счастливым и быть прекрасными матерями моим детям, я выбирал тех, кто был на это совершенно не способен.
В моей жизни было много «любовных связей». Времена хиппи и свободной любви проглотили меня с головой. Мои карие глаза и итальянская улыбка, итальянский акцент в испанском, мой французский и английский, а также моя кожа, которая была настолько нежной, что напоминала кожу молодой девушки, сводили с ума многих. Я никогда не бросал их. Они просто уходили сами, когда я переставал их любить. Даже сейчас, когда мне было уже за 60, единственное, что выдавало мой возраст, были мои немного поседевшие волосы и небольшие морщинки на лице. Мое тело оставалось молодым, а кожа на теле такой же нежной и привлекательной, без единой морщинки. Я прекрасно знал, чего хочет женщина в постели, и мог свести с ума своими прикосновениями и ласками. Я любил наслаждаться дамами. В начале мне всегда нужно было время, чтобы «войти в роль». Я по-своему влюблялся в каждую из них. Женщинам хотелось продолжать связь со мной, потому что я влюблялся и умел тонко чувствовать желания их тела. Да, я любил их, даже если это было только одно мгновение. Но после того, как влюбленность улетучивалась, мне было все равно, куда они уходили. Я никому ничего не обещал и никогда не хотел иметь детей. С некоторыми я поддерживал дружеские отношения. Некоторые уходили, не оставляя следов ни в моем сердце, ни в моей памяти. Я не разбивал сердец. Я был известен тем, что разбивал не сердца, а пары. Завязанные мною любовные треугольники меня прекрасно устраивали. Всегда можно было сказать: «Извини, дорогая, у тебя же есть муж или парень» и уйти, когда это было мне удобно. Мое стремление сделать блестящую карьеру и нежелание иметь детей всегда в моих глазах оправдывали мое поведение. Я умудрился увести у нескольких друзей и знакомых их жен и подруг, а потом разорвать эту связь, когда понимал, что отношения не имели смысла. С моей «второй половиной», как ее потом называли в суде, я тоже встретился в отпуске, когда она была девушкой моего друга. Он приехал провести свой отпуск вместе со мной. Мне было стыдно перед другом, но потом, по ходу событий, он был мне безмерно благодарен, что я отвел от него такое несчастье.
Женщины, которых я себе выбирал, всегда имели какую-то проблему. Они напоминали мою мать. Все это было похоже на запрограммированную матрицу, которая повторялась каждый раз, и из которой я никак не мог выбраться. Мое подсознание каждый раз тянуло к той же самой схеме отношений. В каждой истории я видел сначала лишь ее части, затем пытался понять их смысл, искал значение. Но мои размышления ни к чему не приводили. Только, когда история заканчивалась, и я имел возможность от нее отстраниться и как бы посмотреть со стороны, начинал понимать весь смысл происходящего. Начинал понимать все уроки, которые давала мне жизнь. Я пытался помочь этим женщинам, пытался изменить их жизнь, как мне казалось, к лучшему. Но жизнь мне показала, что невозможно кого-то изменить, что-то доказать. Я всегда подсознательно безуспешно пытался что-то доказать моей матери этими людьми. В какой-то момент нужно было просто набраться сил
В тот осенний день меня принудительно отправили с работы на медицинское обследование. К тому времени мы уже несколько лет были знакомы с Кариной и я всегда хвастался ей своим замечательным здоровьем. Каждый год нас заставляли проходить медосмотр. Из-за огромного количества поездок, деловых встреч и нехватки времени мы часто забывали о своем благосостоянии. Я сдал все необходимые анализы с полной уверенностью, что был абсолютно здоров. Через некоторое время мне позвонил врач и сказал, что я должен срочно прийти на прием. На все мои возражения он ответил, что это не телефонный разговор. Даже у врача я все еще не думал, что все могло быть серьезно. Я прекрасно себя чувствовал и не мог себе представить что-то страшное. Когда врач сообщил мой диагноз: «рак простаты», я думал, что это была ошибка. Болезнь никак не отражалась ни на моем самочувствии, ни на потенции. Но анализы были настолько плохие, что люди с такими показателями обычно уже не живут.
Я сразу подумал о детях. Едва их мать успела оправиться от рака, как отец загремел в ту же историю. Я запаниковал. Мне оставалось только бороться против разъедающей меня болезни и надеяться на чудо. В первый раз я серьезно задумался о своей жизни. Лишь узнав диагноз, я начал анализировать, что я делал не так. До того жизнь шла своим чередом и я как бы плыл по течению, лишь иногда незначительно сворачивая «немного вправо или влево» по течению. Я начал читать разные книги на эту тему и пришел к выводу, что несчастная история с моей «второй половиной» стала основной причиной моего нездоровья. Она была красивой молодой женщиной, которая отвергла меня и ударила по моей мужественности. Этот энергетический удар был настолько силен, что мое «мужское достоинство» заболело раком. Я не мог ей простить, что в какой-то момент она стала отказываться от близости со мной, а потом совсем ушла. Я сомневался в себе, думал о том, что возможно из-за возраста я в постели уже не был таким, как раньше, что, возможно, во мне уже чего-то недоставало… Все это было лишь мыслями. И вот результат…
Рак вообще являлся болезнью нашей цивилизации. Мы слишком много значения придаем вещам, но вещизм – не главное в жизни. Стресс на работе, дома, поездки, покупки, нехватка времени, хроническая усталость, и все бегом… В племенах, живущих в африканской саванне или джунглях Амазонки, таких болезней, как рак и депрессия не встречается. Там люди не загрязняют свой мозг лишними проблемами, а просто живут по законам природы и в гармонии с природой. Мы же, все больше и больше отдаляясь от природы, болеем все новыми болезнями и ходим к психологам, чтобы прийти к общему знаменателю с этой жизнью.
Только когда я уже был неизлечимо болен и моя «вторая половина», на которой я никогда не был женат, отобрала у меня возможность каждый день видеть моих детей, я понял, насколько ошибался в жизни. Я понял, что моя философия авантюриста привела меня в тупик. Я бежал от семьи и обязательств, но это было именно тем, чего на самом деле мне не хватало в моей жизни. Все мои странствия и поездки были побегом от самого себя. Зная, какой была семья моих родителей, я боялся боли разочарования и стремился к идеалам, которые на самом деле не были моими собственными. Я стремился не быть таким же поверхностным и бесчувственным, как моя мать. В итоге я сам не мог жить своими глубокими чувствами, потому что слишком идеализировал межличностные отношения и выискивал несовершенство вместо того, чтобы наслаждаться близостью с женщиной и позитивными эмоциями. Я мог дарить любовь беззаветно, безо всяких страхов только моим детям, которые так поздно пришли в мою жизнь. Но и дети были отняты у меня. В тот момент жизни, когда я был готов отдать им всю любовь без остатка, у меня больше не было такой возможности.
Я делал для своих детей все. Но теперь болезнь сжирала меня медленно и без остатка. Отчаяние бессонными ночами сдавливало мне горло, потому что я понимал, как мало мне оставалось времени и как мало мне давали возможности видеться с детьми и реализовать все, что хотелось. Мне хотелось повернуть время вспять, когда сыновья сидели со мною за столом, говорили со мной на моем языке, которому я научил их, смотрели на меня моими карими глазами, смеялись над моими шутками, задавали вопросы, которые обычно задают дети. Я был бессилен против времени. Их вопросы… Они открывали для меня мир заново. Их детское любопытство и тяга к познанию нового иногда показывали, что и я чего-то не знаю. Я, именитый профессор и ученый, иногда был вынужден выдумывать для них некоторые ответы, потому что мне такие вопросы даже и в голову никогда не приходили. Мы договорились написать энциклопедию вопросов. Они смеялись. В такие моменты я был безмерно счастлив. За эти моменты я был готов отдать все на свете.