Карина
Шрифт:
Тогда я поехал на машине на север по Панамериканскому шоссе. Моей мечтой было увидеть пустыню Атакама и самый высокий вулкан на Земле Охос-дель-Саладо (от исп. Ojos del Salado – «соленые глаза»), высота которого 6893 метра. Когда он был впервые покорен, исследователи нашли там жертвенные алтари инков. По всей видимости, вулкан Охос-дель-Саладо почитался индейцами как священная гора. Когда я стоял перед ней, у меня тоже было какое-то необычное чувство благоговения. Мне нравилось смотреть на вершины гор и на лам с викуньями, щипавших травку на их склонах. На такой высоте обычно всегда лежит много снега, но на горах, прилегающих к пустыне, из-за ее необыкновенной сухости, снега достаточно мало. Мне было странно смотреть на такие высокие горы, которые были почти обнаженными.
К западу от вулкана и до побережья Тихого океана простирается пустыня Атакама, которая считается самой сухой пустыней Земли. Отдельные места мне тогда напомнили лунный пейзаж, а в некоторых были оазисы.
Для сбора воды местные жители используют так называемые «туманоуловители». Это цилиндры высотой с человеческий рост, стенки которых изготовлены из нейлоновых нитей. Туман конденсируется на стенках цилиндра и стекает вниз в бочку по этим нитям. С помощью такого устройства они умудряются собрать до 18 литров жидкости в сутки. Тогда для меня это было новым «открытием Америки». Привыкнув к тому, что, открыв кран, из него лилась вода, я поражался стойкости и терпению жителей этой пустыни, которые дорожили каждой каплей.
В этой пустыне построена одна из самых важных обсерваторий в мире. Когда наступила ночь, я понял почему. Я тогда впервые увидел звезды так близко. Из-за сухости климата на небе не было ни одного облачка. Казалось, что Млечный Путь можно было бы потрогать рукой, протянув ее к бесконечному небу. На некоторых горах в этой местности были видны наскальные рисунки. Люди жили здесь, видимо, очень давно, некоторые рисунки были не совсем земного происхождения. На них были изображены какие-то существа, похожие на людей, но судя по каким-то непонятным предметам на их головах и коленях, можно было предположить, что это были инопланетяне. Глядя на усыпанное звездами небо, я понял, что здесь мог бы быть прекрасный аэродром для космических кораблей. Прекрасная видимость практически круглый год, какая-то мистическая близость к звездам. Я смотрел на пролетающие мимо и подмигивающие мне спутники и фантазировал о том, что на какой-то звезде какие-то сущности могли так же смотреть на меня, спрашивая себя, а что же там происходит, на этой голубой планете.
Тогда, в молодости, я поехал в эту пустыню один, для меня не составляло никакой проблемы стоять одному посреди ее бескрайних просторов и ощущать, что вокруг меня на много километров не было жизни, к которой мы все привыкли. Теперь, когда я остался один посреди этого огромного города, кишащего миллионами его обитателей, я чувствовал себя, как тогда, в той пустыне, потому что рядом со мной не было любящего сердца, способного поддержать в трудную минуту. Я видел себя как бы стоящим перед священным вулканом инков, глядящим на звездное небо над моей головой и думал о том, что будет с моей душой после смерти. Я вспомнил тех розовых фламинго, которых видел когда-то на Салар де Атакама. Они были однолюбами и я завидовал им, потому что они всю свою жизнь были вместе с любимым, чего мне так и не удалось. Мое одиночество, как в той пустыне, настигало меня снова, и снова и я уже не мог от него уйти. Было слишком поздно.
После всех обследований выяснилось, что у меня еще и рак почки. Мне удалили левую. Я прекрасно знал, что можно было жить и с одной. Но я не хотел испытывать свое терпение. Я больше не чувствовал себя полноценным человеком. Я был перфекционистом и поэтому этот факт убил меня напрочь. Я как будто создал свою собственную религию с названием «левая, правая почка и я между ними». И все свое свободное время был занят мыслями об этом.
Мне назначили женские гормоны. От них я стал более сентиментальным и надеялся с их помощью наконец до конца понять женскую натуру. В итоге создавалось впечатление, что с их помощью я все-таки до ее корней не добрался. Можно ли было понять чужую натуру до конца? Подведя итог своей жизни, я понял для себя, что «проблема» заключалась не в глобальных понятиях: «Чего хотят мужчины и чего женщины?» Суть вопроса была просто в том, что мы были разными людьми. Каждый со своей историей и мировоззрением, определенным воспитанием, с собственным опытом жизни, который мог быть совместим с одним человеком, а с другим нет. Во времена моих родителей, да и что греха таить, в мои времена тоже, в обществе было просто принято жениться или выходить замуж один раз и жить вместе. Женщины были зависимы от мужчин экономически. Им некуда было деваться, нужно было растить детей. Поэтому большинство людей просто приспосабливались. Не было возможности задуматься, кто кому лучше подходит. Люди пытались создать из своей жизни, что могли: кто-то создал жизнь получше, а кто-то нескончаемый стресс, длившийся всю совместную жизнь, и как следствие, такие побочные эффекты, как болезни, любовники и любовницы и т.д.
Изучая социологию, я выяснил для себя, что брак был придуман мужчиной в начале оседлого образа жизни и при появлении частной собственности по одной простой причине: мужчина просто не хотел отдавать свою собственность чужим отпрыскам. Он привязал к себе женщину в наивной надежде, что таким образом он будет точно знать от кого у нее дети. Актуально ли все это сегодня, когда женщина сама работает, когда существуют средства выяснить от кого было зачатие? Да и общество стало менее консервативным. Было уже достаточно нормально, поняв, что это «не твой человек», пойти дальше своей дорогой и не мучить никого и не пытаться разгадать иллюзорную загадку, в чем же настоящая суть мужчин и женщин. Да, я ни разу не женился, но я много лет жил с разными женщинами, которые меня долго восхищали. С кем-то жил даже почти пятнадцать лет и был счастлив. А когда приходило время, я старался благодарить женщин за подаренное мне время и расставался с ними по-доброму. Так было со всеми, кроме матери моих детей.
Из почки метастазы перешли в легкие, близко к аорте. Химеотерапия не помогала. Я медленно уходил и рядом со мной не было той женщины, с которой я мечтал провести свои последние дни. Виноват в этом был я сам. У меня было чувство, что перед тем, как уйти, я должен был дать этой юной девушке все, что мог. Она даже старалась лечить меня. Она как-то спросила меня, разрешаю ли я ей это делать. Я согласился больше в шутку, чтобы не огорчить ее. Сам я уже не надеялся на выздоровление. Я боролся с болезнью до тех пор, пока где-то в подсознании все еще понимал, что какой-то внутренний долг перед Кариной еще не оплачен. После того, как понял, что моя роль в ее жизни была уже сыграна, я сдался болезни и решил уйти. Я хотел, чтобы она запомнила меня веселым и жизнерадостным и не увидела увядание моего тела. Тридцать лет разницы с годами становились все очевиднее. Я уходил, оставляя ей воспоминания о важном профессоре, а не о разваливающемся старике. Я решил отдалиться от нее и жить своей жизнью, где каждый новый день приносил или надежду, или разочарование. Я уже не мог работать, ушел на пенсию по болезни и не хотел, чтобы она видела мое состояние, которое мне самому совсем не нравилось. За свои шестьдесят с чем-то лет я многое пережил и повидал в жизни. Но самый дорогой подарок судьбы, я получил в самом ее конце. Это мои дети и Карина. Именно Карина принесла с собой чувство настоящей любви, не похожей на то, чем я жил раньше. Приближаясь к концу, я был безмерно благодарен судьбе за то, что пусть и ненадолго, но у меня в жизни все-таки была женщина, с которой не хотелось расставаться, хотелось жить и из-за которой не хотелось умирать.
Господь, видя сердце твое и намерение твое, благословит тебя!
«С милостивым Ты поступаешь милостиво, с мужем искренним – искренно, с чистым – чисто, а с лукавым по лукавству его…»
Псалом 17:26-27
Он любил и при этом нашел себя.
А большинство любит, чтобы при
этом себя потерять.
Герман Гессе «Демиан. История
юности Эмиля Синклера»
ОНА
Он вошел в мою жизнь как-то просто и непринужденно. Все было так, словно мы уже были знакомы очень давно, только расстались и случайно встретились снова. В тот день он вошел в отель, где я подрабатывала, учась в университете. Была ночь, он возвращался с какого-то банкета и пришел за ключом. Он был немного навеселе и сразу начал флиртовать со мной и шутить. Все было просто и ненавязчиво. Не так, как это получалось у большинства мужчин, которых я знала, поэтому не стала возражать. Ночные смены были достаточно скучными. Нужно было что-то делать, чтобы не заснуть, и я решила какое-то время поболтать с этим мужчиной. Он оказался на редкость интересным собеседником. Тогда я и не предполагала, что эта встреча станет чем-то необыкновенно важным в моей жизни, и я много лет буду искать ответ на вопрос, что же так связывало нас, почему мы постоянно встречались следующие несколько лет и даже однажды сломали все стереотипы, которые навязывало общество. В итоге ответ на мой вопрос стал неожиданным и совсем не таким, какой я могла себе предположить. Но началось все абсолютно банально, с легкого флирта между молоденькой девушкой-администратором отеля и именитым «испанским» профессором, который был на 30 лет старше. В тот вечер случилась авария на электростанции, обслуживающей кварталы, где находился отель. Из-за этой случайности профессор не пошел сразу спать, а остался поговорить. Было видно, что, несмотря на свою именитость и все регалии, на наличие семьи и обязательств перед детьми, он был одинок. Он напомнил мне заблудившегося странника, который сбился с пути и искал свой верный путь. Наверно, в тот момент моей жизни я чувствовала себя так же. Мы начали понимать друг друга с полуслова.
Конец ознакомительного фрагмента.