Карл Великий
Шрифт:
Сохранились две его версии. Они совпадают почти полностью, имеются только небольшие расхождения; так, например, в одной версии воспроизводится фраза из присяги 789 г. (без лжи и обмана), а в другой она опущена. Во второй версии упор делается на обязательство соблюдать данную присягу не только в настоящем, но и в будущем. Присяга 802 г., первая версия:
«Клятвой сей я вновь обещаю быть верным господину моему Карлу, благочестивейшему императору, сыну короля Пипина и королевы Берты, и обещаю иметь чистые помыслы, без лжи и обмана, во славу императора и его управителей, и поступать по отношению к ним так, как должно поступать по отношению к своему сеньору. И да поможет мне в этом Бог и святые реликвии, что в этом месте пребывают. Обязуюсь соблюдать и хранить эту клятву по мере своих сил и своего разумения».
А вот другая версия:
«Клятвой сей я такой-то вновь присягаю
Без сомнений, речь идет о присяге, подобной принятой в 789 г., т. е. о приносимой публично присяге на верность. Поклясться обязан был каждый мужчина, чей возраст позволял держать в руках оружие и принимать участие в сражениях. Присягая, подданные брали на себя ответственность за успех императорской программы.
Если сопоставить тексты 802 и 789 гг., то возникает ряд соображений:
А. Во-первых, в качестве адресатов клятвы не указаны сыновья Карла Великого, в то время как в 789 г. присягу приносили также и им. И хотя идея родственной преемственности в присяге 802 г. присутствует, она относится только к Карлу Великому, чье происхождение указано вполне точно: таким образом нельзя ошибиться, кому адресована клятва, и предположить, к примеру, что она принесена Карлу, старшему сыну короля. Возможно, в этом проявляется определенное недоверие к сыновьям императора и окружающим их вассалам. Из этого следует, что императорский титул в сложившемся имперском миропорядке еще не стал династическим.
Б. Во-вторых, конечная цель церемонии принесения присяги разъясняется достаточно четко. В 789 г. верноподданный обещал не лгать и не обманывать. В 802 г. главным образом в одной из версий сохранившейся и дошедшей до наших дней присяги уточняется, что верный подданный должен трудиться во славу королевства (regnum), т. е. империи. Каждый на своем уровне обязан способствовать поддержанию мира. Основная часть ответственности возлагается на императора, предводителя (rector) народа, но любой человек, какое бы место он ни занимал, также несет свою долю ответственности.
В. И наконец, третье, достаточно существенное замечание. Присяга 802 г. приносилась на святых реликвиях под эгидой божественного правосудия, чего не было в 789 г. В 802 г. император захотел придать публичной церемонии принятия присяги религиозный характер, ибо христианский мир основывался на торжественных обязательствах не только перед сильными мира земного, графами или посланцами, но также и перед «творцом Неба и Земли». Таким образом, Карл Великий, несомненно, хотел объединить божественный порядок с миропорядком империи. Но это еще не все. Он использовал не только хорошо известный всем ритуал вассальной клятвы, приносимой на реликвиях, но заимствовал и те преимущества, которые вытекали из частноправового свободного союза, заключавшегося на всю жизнь: вассал брал на себя ряд обязательств и по доброй воле оказывался во власти своего сеньора. Вставка в текст коротенькой фразы: «как любой человек должен быть верен своему сеньору» (sicut homo debet esse domino sud), имеет вполне определенный смысл. Она проводит параллель между верностью, которую следует хранить своему королю или императору, и верностью «частной», которой вассал обязан своему сеньору. Этот постулат определил будущий характер власти при Каролингах. Обет верности верховному властителю, приносимый публично, должен иметь те же гарантии, что и обет личной вассальной верности. И это, без сомнения, доказывает, что именно личная вассальная верность стала одной из главных основ нового общества.
Глава 7.
Общество вассалов
Народ, несущий ответственность за процветание государства Каролингов, в идеале состоит из свободных людей, публично поклявшихся в верности императору, участвующих в военных действиях и отправлении правосудия. Однако в реальной жизни класс свободных людей не отличается гомогенностью и прежде всего в экономическом отношении.
В самом деле, богатство и бедность существенно влияют на положение человека в обществе. Наряду с другими факторами, материальное богатство начинает оказывать решающее влияние на связи, которые устанавливаются в каролингском обществе. Формируется новое общество, основанное на динамичном развитии межличностных связей. Покровительство и зависимость — вот два общественных полюса строящегося миропорядка. Индивидуальное понятие свободного человека, еще не сформировавшееся, но уже не соответствующее духу времени, теряется, уступая место понятию группы вассал-сеньор объединенной обрядом коммендации (commendatio), члены которой связаны между собой добровольными обязательствами. Для Карла Великого перемены эти были не только приемлемыми, но и желанными.
1. Коммендация, система общественных связей в IX в.
А. Обряд коммендации — давний, хорошо известный и ставший привычным. Упоминание о ней встречается уже в V в. в кодексе готского короля Эрика. Она получила широкое распространение у франков. Притягательность этого ритуала заключалась в том, что он был абсолютно понятен, выгоден как покровителям, так и людям зависимым и полностью отвечал потребностям общества IX в.
Коммендация формируется вокруг принесения присяги на святых реликвиях, которая сопровождается определенными жестами, в частности, в знак принятых на себя обязательств сеньор берет сложенные вместе руки вассала в свои; иногда в дополнение к присяге составляется письменный договор, именуемый соглашением (convenientia). Честолюбивые Пипиниды предпочитали окружать себя людьми, связанными с ними клятвой верности. Став королем, Пипин Короткий попытался заставить принести вассальную присягу своих наиболее опасных противников, например, в 757 г. герцога Баварского Тассилона.
«Тассилон, герцог Баварский, прибыл (в Компьень), дабы принести вассальную присягу и вложить свои руки в руки короля Пипина. Возложив руки на реликварии с мощами святых, он произнес многие и многочисленные клятвы» (Анналы, год 757. MGH Scriptores… in usum scholarum, p. 14).
Б. Карл Великий поощрял установление вассальных связей как с ним лично, так и в обществе в целом.
Таким образом, Карл стремился распространить свою власть не только на ближайшее окружение, во владениях крупных магнатов, но и в самых отдаленных уголках империи. С этой целью он делал королевскими вассалами безвестных частных лиц, преданных и отличившихся в сражениях. Воин из Испанской марки Иоанн «принес вассальную присягу с вложением рук» после того, как разбил войско мусульман в окрестностях Барселоны; за что получил отвоеванные им земли (d'aprisio) и «льготу»: в его владениях власть графа и епископа была ограничена. В результате Карл Великий создал многочисленную группу лично преданных ему людей, связанных с ним вассальными узами. Некоторые из них получили от него бенефиции в пожизненное владение.
«И пусть те, кто получили от нас землю в бенефиций, преумножают богатство той земли» ((802–813) MGH Capitularia, I, р. 172).
Среди королевских бенефициариев немало людей незнатного происхождения; знатные люди также могли получить от короля бенефиции, что не зависело от «почестей», приносимых занимаемыми ими должностями.
«Сообщают нам, что графы и другие вассалы, держащие от нас бенефиции, пользуются ими для приобретения иных владений» ((806) MGH Capitularia, I, р. 131).
Личные вассалы государя (vassi dominici), по сути, становятся управителями, осуществляющими власть параллельно с администрацией графов и епископов. Численность их определить сложно, права их, как и размеры бенефиций, также не поддаются строгому определению. Они получали от Карла подарки, оружие, драгоценности, и в свою очередь сами отправляли ему дары. Вассалы государя сопровождали и оберегали его посланцев, военачальников, совершающих инспекционные поездки, оказывали гостеприимство должностным лицам, прибывающим из Ахена. Авторитет их в округах держится именно на личной вассальной связи с императором, и об этом они никогда не забывают. Эти люди — главная опора Карла Великого и не только как частные лица, но и как члены императорского аппарата управления, ибо власть их является противовесом власти графов, все более склонных к неповиновению.