Карл Великий
Шрифт:
Таким образом, между императором и народом уже имеется два уровня посредников: временные посланцы (missi) и постоянные правители.
Есть еще одна группа лиц, состоящая из сеньоров, обладающих личной властью. Они имеют присягнувших им на верность вассалов; связующие их узы налагают обязательства не только на последних по отношению к сеньору, но и на него по отношению к своим вассалам, в частности обязанность проявлять милосердие, а оно способствует миру.
«И посчитали мы, что раз в этом году (806) во многих местах был сильный недород, епископы, аббаты, аббатисы, сеньоры, графы и все наши верные подданные, держащие бенефиции
Помимо разного рода посредников, выступающих по приказу императора за поддержание мира в обществе, Карл Великий стремится добиться одобрения и поддержки своей политики у всех своих подданных. В отличие от предписаний, содержащихся в Admonitio generalis 789 г., просто исполнять приказы и не причинять зла уже недостаточно. Помимо этого, каждый на своем месте обязан участвовать в реализации великого замысла, действуя сообразно единственному закону — закону Божьему.
«И пусть все живут между собой в милосердии, мире и согласии» (MGH Capitularia, I, р. 93).
Каждый человек, принадлежащий к народу франков и живущий в империи, отныне облечен особой ответственностью, отличающейся от ответственности римского гражданина. Нельзя отрицать, что в обновленной им империи Карл Великий сделал попытку возродить понятие общественного блага. Он сам оберегал его, но каждый на своем месте был обязан помогать ему в этом. Единодушие всех в деле поддержания мира означает также ответственность за сохранение мира каждым в отдельности.
2. Хорошие законы должны служить опорой любой судебной системы, поэтому обязанностью императора является проверка законов королевства, доведение их до сведения населения и их применение. Законов в королевстве было много, начиная от римского кодекса Феодосия до смешанных римско-германских и франкских законов. В определенных случаях последние действительно казались несовершенными. В письменную форму их облекли уже давно, однако теперь предстояло согласовать их с имперскими принципами и, возможно, приблизить к римским традициям ведения дознания и использования свидетельских показаний. Так появились, например, дополнения к законам салических и рипуарских франков. Среди поправок, внесенных императором в законы франков в 803 г., наряду с «Божьим судом» и судебным поединком, процедура установления истины посредством принесения присяги; действие подобного закона Карл наблюдал в Риме в 800 г., когда папа Лев III, принеся «добровольную клятву», на основании ее был оправдан.
«Если свободный человек не может уплатить долг… пусть он поклянется, и вместе с ним еще двенадцать свидетелей. Если истец не захочет принять клятвы двенадцати свидетелей, пусть вызовет ответчика на поединок, и пусть они сражаются со щитом и палкой, а также имея при себе крест» (Capitulare legi ribuariae additum (803). MGH Capitularia, I, p. 117).
Клялись на реликвиях, и клятва являлась религиозным обязательством перед всем христианским обществом. Присяга свидетеля, которая ее сопровождает, — уступка античной формуле выставления свидетеля.
«И пусть каждая клятва приносится в церкви, на святых реликвиях, и пусть будут избраны еще семь или же двенадцать человек, и пусть они, ежели потребно, вместе с ответчиком принесут такую же присягу. А Господь и его святые, на чьих реликвиях была
При выборе свидетелей принимают во внимание их знатность, нравственные качества, оценивают их поведение с точки зрения божественных законов.
«Свидетелей следует выбирать из лучших людей, что есть в городе или деревне, дабы те, против кого они свидетельствуют, не могли бы обвинить их в каком-либо преступлении» (Ibid., р. 112).
Чтобы показания свидетелей не были голословными, император хотел, чтобы велось следствие, процедура, также принятая у римлян; вести следствие, как и присягать, должны честные люди (probi homines).
«Пусть probi homines убедят виновного признать свою вину, а потом отведут его на публичный суд» (Ibid., р. 113).
Прежде помимо общих собраний, на которых франкские короли объявляли свои решения, в том числе и правового характера, существовали судебные коллегии, где заседали специальные люди, знавшие законы, так называемые скабины (scabini).
Однако наказать — это еще не все. Надо сделать так, чтобы повсюду восторжествовало правосудие, и судебные дела возложить на графов; поэтому их часто называют судьями (judices). Карл Великий указывал графам, что отправление правосудия относится к главнейшим их обязанностям.
«Пусть графы и сотники прилежно вершат правосудие.
Пусть judices выносят решения свои, согласно писаному закону, а не по своему разумению» (Капитулярий 802 г. MGH Capitularia, I, р. 93).
Однако кодексов явно переизбыток: в Лангедоке применяли римско-готский закон, в другой области судили по баварским установлениям. В одном регионе могли функционировать законы, противоречащие друг другу. Следовательно, Карл Великий должен был определить приоритеты, и он это делает: главным он назвал закон, дарованный Богом. Он универсален и являлся своеобразным итогом деятельности Карла по регламентации законодательства.
«Пусть все живут по справедливости, ибо так заповедовал Господь» (Ibid., р. 93).
3. Новая присяга (802) является зримым подтверждением согласия подданного с политикой императора.
«Каждый обязан принести клятву верности господину своему императору… и пусть каждый житель королевства, будь то клирик или мирянин… который прежде приносил клятву верности королю, теперь присягнет на верность императору, а те, кто еще не присягали вовсе, пусть также присягнут; и пусть сделают это все, начиная с двенадцатилетнего возраста» (Capitulare missorum generale. MGH Capitularia, I p. 91).
Все мужчины старше двенадцати лет независимо от того, присягали они королю в 789 г. или нет, должны вновь дать клятву верности императору; принести присягу были обязаны все без исключения.
Процедура принесения присяги находилась под жестким контролем со стороны графов и посланцев. Присяга рассматривалась как некая гарантия соблюдения мира, данная императору, усматривавшему в этой церемонии признание и одобрение его императорского титула всем народом франков. Текст клятвы был переписан и истолкован, поэтому есть все основания проанализировать его содержание.