Карл XII, или Пять пуль для короля
Шрифт:
На русско-шведских переговорах 1699 года произошло шесть встреч или съездов. Переговоры прошли в целом гладко, если не считать одного пункта. Разногласия проявились, казалось бы, из-за непринципиальной статьи номер 27, определяющей порядок ратификации текста мирного договора: русские предлагали ратифицировать договор посылкой спец-посла с грамотами в Стокгольм, шведы же требовали, чтобы царь в их присутствии принес присягу на Евангелии и совершил обряд крестоцелования. Ввиду предстоящего объявления войны шведские условия «христианскому царю Петру» явно не подходили, и дьяку П. Возницыну с канцлером Ф. Головиным пришлось основательно потрудиться, прежде чем им удалось доказать шведам «несостоятельность» их аргументов. Русские представители не забыли при этом укорить шведов недружественным приемом, оказанным Великому посольству в Риге. Наконец переговоры со шведами благополучно завершились подтверждением Кардисского мира, и
34
Как сообщает шведский историк и биограф короля Карла К. Г. Адлерфельдт, пребывание шведского посольства в Москве осложнилось одним неприятным эпизодом. Так называемый маршал посольства Якоб Ранк подрался с бранденбургским посланником, ранил его и спрятался в укромном месте. Царь был возмущён подобной неучтивостью шведских дипломатов и заявил Бергенхьельму, что если он не представит ему виновного, то «полетят головы».. Я. Ранка нашли и представили в Преображенский приказ, где он некоторое время и содержался под арестом.
Одновременно с русско-шведскими переговорами, которые ведись вполне официально, начались переговоры с только что прибывшим в Москву специальным посланником Августа II генералом Георгом Карлом Карловичем. Г. К. Карлович приехал вместе с Паткулем, имея поручение Августа II заключить наступательный, союз против Швеции. Паткуль был специально придан Карловичу в помощь, чтобы изложить царю свои «Соображения о способах ведения войны со шведами», оговорить в ней роль России и защитить права Лифляндии как будущего вассала Польши от возможных посягательств русских.
Приобретение нового союзника России происходило по другой схеме, нежели в случае с Данией. Датчанам некуда было деваться, и война со шведами была для них неизбежной. Переговоры с ними проходили вполне открыто, в обстановке взаимопонимания и дружелюбия. Встречи же с саксонцами проводились тайно, по ночам, чтобы о них не прознали не только в посольстве Швеции, но и польский посол Ян Бокий. В Польше Август числился лишь номинальным королем, шляхта его практически не признавала и воевать со шведами отнюдь не собиралась. Таким образом, союз с Августом не означал автоматически союза с Польшей. Отсюда щекотливость ситуации, в которой оказались переговорщики, отсюда и чрезвычайные меры конспирации и предосторожности, которыми были обставлены переговоры, перенесенные на всякий случай подальше err Москвы в село Преображенское.
В переговорах с русской стороны приняли участие Ф. Головин и переводчик П. Шафиров. Сразу по прибытии в Москву Карлович с Паткулем вступили в контакт с датским послом П. Хейнсом. Датчанин, пользовавшийся благосклонностью царя и хорошими отношениями с его первым министром Головиным, ввел их в курс дела и на протяжении всех переговоров оказывал саксонцам всемерную помощь и поддержку. Паткуль на встрече с царем изложил основные положения своей записки, в которой Август оставлял за собой Лифляндию и солидаризировался с желанием царя иметь порт в Балтийском море, который принесет России не только экономическую выгоду, но и такой политический вес в Европе, который даже Людовика XIV вынудит отказаться от доктрины «универсальной монархии». Август II обещал царю в предстоящей войне отвлечь на себя основные силы шведов, чтобы устранить всякую опасность для русских войск. Эго были явный перехлест и грубый просчет в оценке шведского потенциала. Естественно, что Петр не поверил всем этим хвастливым заявлениям, но никоим образом не пытался их дезавуировать — других союзников у него пока не было.
Г. К. Карлович предлагал начать военные действия уже в декабре 1699 года штурмом Рижской крепости. Генерал изложил хитроумный план взятия основного города Лифляндии, подсказанный Паткулем, и уговаривал царя начать немедленные военные действия в Ингерманландии: «Теперь или никогда!» На это царь ответил, что для развертывания своих войск в указанном направлении понадобятся время и средства, а пока же начинать войну Россия еще не может.
Царь-не выдвигал: никаких, возражений против ограничений на распространение русского влияния в Прибалтке, но не переставал повторять, что без достижения мира с турками о войне не может быть и речи. И он настоял на том, чтобы в текст договора была включена на этот счет особая оговорка (статья 13). 22 (11) ноября 1699 года русско-саксонский договор был подписан, а 4 декабря (23 ноября) произошел обмен текстами русско-датского соглашения, подписанного еще 2 мая (21 апреля).
Союзники договорились» что свои военные действия против шведов они будут согласовывать, а чтобы успех был гарантирован — начинать их более или менее одновременно.
Шведская дипломатия оказалась не на
35
Ф. Галецкий, очаровавший хозяев своей обходительностью, и сам не подозревал об истинной подоплеке своей миссии. Мы еще встретимся с этим персонажем на страницах книги: шведские солдаты «достанут» его из монастыря близ Лемберга (Львова), где он спрячется при штурме города, а пушки отыщутся в Познани и будут доставлены обратно в Швецию, где они в качестве экспонатов благополучно стоят в Артиллерийском музее и поныне.
Русские усыпили бдительность шведов подписанием желанного для Стокгольма мирного договора. Правда, царь Петр последнее время поднял шум из-за якобы оказанного ему в свое время недружественного приема в Риге, но расследование однозначно показало, что все в Риге было сделано правильно, а неправильно вел себя только один царь.
Итак, везде господствовали тишина и мир. Кроме, конечно, Ютландского полуострова. И Т. Пулюс по старой шведской традиции держал в поле своего зрения Копенгаген, полагая, что главная неприятность для Швеции будет исходить от датчан, и совершенно «расслабился» в отношении Москвы и Дрездена.
Но и на военные приготовления Дании в Стокгольме взирали довольно спокойно. Большой опасности для королевства датчане не представляли, тем более что Швеция заключила оборонительные договоры с Англий и Голландией, которые являлись гарантами безопасности Голштинии, и планомерно приводила армию и флот в состояние готовности. Никаких признаков тревога и беспокойства в Швеции заметно не было [36] . Зимний сезон 1699/1700 года в Стокгольме, как никогда прежде, отличался интенсивной дворцовой жизнью, приемы сменялись балами, балы — маскарадами, маскарады — фейерверками, и было почти так же весело, как в достославные дни правления королевы Кристины. Карл XII в честь голштинского зятя и своей сестры пригласил из Парижа театральную труппу, устраивал один праздник за другим и сорил деньгами направо и налево...
36
О. Хайнтц считает, что до 1700 года Карл XII никакой войны не планировал, о чем свидетельствует хотя бы то обстоятельство, что при заключении оборонительного союза с Голландией в начале 1698 года Швеция за денежную компенсацию предоставила в распоряжение Генеральных штатов шесть тысяч солдат.
Так продолжалось до 16 марта 1700 года.
В этот день в Кюнгсэре, в нескольких милях к западу от шведской столицы, куда король Карл XII выехал испытывать новый вид охоты на медведей — с помощью дубинки, появился фельдъегерь, капитан Нюландского пехотного полка Юхан Браск. Он скакал из Риги вокруг Финского залива и привез с собой известие от графа Эрика Дальберга. Лифляндский генерал-губернатор сообщал, что саксонская армия под командованием генералов Флемминга и Карловича 21 февраля без объявления войны перешла границу Лифляндии и 22 февраля осадила Ригу.
Мирная передышка, самая длительная для Швеции за последние пятьдесят лет, закончилась. По стране поскакали курьеры с уведомлением полкам немедленно выступать к местам сбора.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
СИМФОНИЯ ИЗ ПУЛЬ
Города, троны и державы встают перед оком времен...
Глава четвертая
ПОБЕДА, КОТОРУЮ УКРАЛИ