Карл XII. Последний викинг. 1682-1718
Шрифт:
Все люди, живущие во дворце, считались рабами султана и имели единственную обязанность – угождать его прихотям. Бороду – отличительный признак мужчины и господина – здесь носили только сам султан и бостанджи-паша (главный садовник, нечто вроде дворцового коменданта). Последний был вхож к султану в любое время суток; его посылали к тому, кого султан хотел лишить головы.
За всеми делами надзирали евнухи – черные и белые. Черным евнухам поручался присмотр за султанскими женами, поэтому кызлар-ага, глава черных евнухов, пользовался огромным влиянием. По турецким законам даже простой взгляд на жену султана карался смертью. Когда прекрасные пленницы гарема гуляли в саду, садовники выстраивались на валу с большими полотнищами на древках, образуя вокруг женщин полотняную стену. Черные евнухи в это время внимательно наблюдали
Белые евнухи служили непосредственно султану; они заведовали казной, хозяйством, невольниками и ич-огланами – пажами султана, имевшими доступ в гарем. Ич-огланов набирали из числа христианских мальчиков-рабов, на теле которых не должно было быть ни одного изъяна. Они проходили суровую выучку послушания под руководством белых евнухов. 40 наиболее расторопных и преданных ич-огланов неотлучно состояли при султане; из них он выбирал кандидатов на должности визирей и пашей. Султан и вельможи пользовались ич-огланами и для извращенных любовных утех.
Дворянства в Османской империи не существовало, поэтому для продвижения по службе имели значение только личные заслуги перед султаном. Такой порядок назначения на должности позволял султану, по словам одного английского дипломата, «возвышать без зависти и низвергать без страха».
С другой стороны, визири и паши забирали в свои руки все управление государственными делами, оставляя на долю султана лишь телесные наслаждения. Вторым официальным, а зачастую и первым неофициальным лицом империи был великий визирь. Он постоянно носил с собой государственную печать и обладал всей полнотой гражданской и военной власти, за исключением права казнить пашей и наказывать янычар. Четыре раза в неделю он созывал диван – заседание турецкого правительства, или, как говорили и писали европейцы, Оттоманской Порты.
На власть великого визиря обыкновенно посягали еще три человека: глава черных евнухов, мать султана и его любимая жена. Если им удавалось повлиять на султана, то великого визиря отсылали управлять провинциями или заключали в тюрьму, откуда, как правило, он уже не возвращался.
Все уровни государственного управления империей пронизывала коррупция. Государственные интересы и измена, правосудие и нарушение закона, верность и предательство – все имело свое денежное выражение. В одном турецком трактате о состоянии дел в империи автор, говоря о повсеместном распространении взяток, порицает этот обычай за его несовместимость «с разумом и шариатом» и наставительно замечает, что взятки запрещены и осуждаемы даже среди «мерзких» гяурских правителей.
Военные силы Турции были по тем временам громадны. Султан мог выставить на поле боя почти 200000 человек пехоты и 180000 конницы, к которым при необходимости присоединялись 60000 крымских татар. В мирное время армия составляла 170000 человек, размещавшихся в гарнизонах.
Главной опорой, но также, при случае, и главной угрозой султанской власти был янычарский корпус – регулярное профессиональное войско из 113000 человек на государственном жалованье. Янычары в турецкой армии появились еще в XIV веке при султанах Орхане и Мурате I в качестве рабов-телохранителей. Они набирались из пленных христиан, захваченных во время набегов на Балканский полуостров, и их численность вначале не превышала нескольких тысяч человек. Но уже при Мурате II (1421-1451) и Мехмете II (1451-1481) окончательно оформилась практика девширме – рекрутирования янычар из числа детей христианских подданных султана. Надобность в янычарах увеличивалась по мере возрастания необходимости противостоять хорошо обученной и вооруженной европейской пехоте.
Рекруты (аджеми-огланы) от 5 до 10 лет содержались в особых казармах под началом опытных офицеров. Целью их воспитания была полная исламизация и тюркизация и приучение к суровым условиям жизни. Аджеми-огланы выполняли общественные работы в столице, служили дровосеками и поварами во дворцах знати или были гребцами на судах.
Если рекрут выдерживал все испытания, офицер несильно бил его по уху в знак того, что он произведен в янычары. Посвященный таким образом аджеми-оглан переводился в янычарские казармы, где отныне занимался лишь военными упражнениями: стрельбой из лука и ружья и фехтованием. Янычарский корпус долгое время был военно-монастырским братством с общей трапезой и обетом безбрачия. Имущество умершего или погибшего янычара наследовали его товарищи по оджаку, как называли корпус янычар.
Война была основным ремеслом янычар. Отличная выучка и высокий боевой дух делали их грозными противниками европейской пехоты. Наградой им служила военная добыча. Грабежи, сопровождаемые зверствами, были нормой их поведения и даже рассматривались как доблесть. В мирное время янычары получали жалованье и обязаны были содержать себя сами.
Со временем коррупция проникла и в их ряды, что привело к утрате кастовой замкнутости янычарского корпуса. В XVII-XVIII веках янычарами все больше становятся сами турки, особенно разорившиеся крестьяне, привлеченные многочисленными привилегиями султанской гвардии: освобождением от налогов, неподсудностью гражданским и военным властям (янычар могли наказывать только их офицеры). Янычарские офицеры за взятку выдавали желающим документы о принадлежности к янычарскому корпусу, так что обыкновенно за одним именем в списке скрывалось несколько человек, имевших янычарские привилегии, но не получавших жалованье и не обязанных нести военную службу. Сами янычары теперь обзаводились семьями, занимались торговлей и ремеслами и по возможности уклонялись от участия в войнах.
В 1703 году янычары открыто отказались отправиться в Грузию. Они промаршировали через весь Стамбул, вломились в султанский дворец и свергли султана Мустафу II. Новым султаном был провозглашен брат Мустафы Ахмет III. Мустафа был заключен в тюрьму, где, к большому удивлению всей Турции, прожил еще несколько лет.
Ахмет III был ничтожным и корыстолюбивым человеком, заботившимся только о своих удовольствиях. При нем всеми делами в империи заправлял его зять, селяхдар [76] Кёмюрджю Али-паша. Он был сыном угольщика. В детстве его случайно встретил в лесу под Адрианополем Ахмет II, дядя Ахмета III, и, пленившись красотой ребенка, взял его во дворец. После смерти Ахмета II Кёмюрджю стал любимцем Мустафы II, а затем и Ахмета III. Молодость не позволяла Кёмюрджю метить в великие визири, и он пока что довольствовался ролью «серого кардинала». Именно от него главным образом зависело, окажет ли султан поддержку замыслам Карла.
76
Селяхдар – оруженосец.
Прибытие в Бендеры Карла обострило русско-турецкие отношения, кое-как улаженные после заключения в 1700 году Константинопольского мирного договора. Петр чрезвычайно опасался новой войны с Турцией. «Московиты… стараются устранить все трудности на пути дружбы с Турцией», – писал в Вену австрийский дипломат Тальман. Селяхдар шел навстречу желаниям царя, однако у него имелись могущественные противники. Больше всего в пользу русско-турецкой войны интриговал французский посланник барон де Ферриоль. Франция, забравшая в свои руки торговлю с Турцией, имела самые сильные дипломатические позиции в Стамбуле. Людовик XIV был единственным европейским государем, которого султан именовал «падишахом»; в отношении прочих турки говорили, что если султан подобен льву, то гяурские правители – малым собакам. Ферриоль не уставал твердить султану, что царь только и ждет окончания войны со Швецией, чтобы отобрать у Турции Крым и Балканы, и предлагал поддержать Карла в его борьбе с Россией (Людовик XIV рассчитывал, что Карл, победив царя, окажет помощь Франции в войне за испанское наследство).
Ферриоля поддерживала мать Ахмета III, султанша Валидэ, имевшая большое влияние на сына. Валидэ действовала в пользу Карла, движимая чисто женскими мотивами: ее очаровали рассказы о подвигах шведского короля. Она называла его не иначе как «мой лев» и часто говорила султану:
– Когда же вы поможете моему льву уничтожить этого царя?
Во дворце разгорелась борьба сторонников и противников войны с Россией. Посол Карла Нейгебауэр представил турецкому правительству документ, озаглавленный: «Причины, по которым является выгодным для Турции оказать сопротивление чересчур большим успехам московского царя». В нем султану предлагалось заключить союз со Станиславом и объявить войну России, так как «царь не будет в состоянии оказывать сопротивление двум монархам одновременно».