Карманник. Королевство
Шрифт:
Я совершенно не понимала, куда он клонит.
— Он слышал голоса. Обладая таким даром, Сократ мог бы стать пророком, но был скромен и не хотел подобного. Он верил в греческих богов и потому не основал собственной религии. Способности к умозрительным заключениям сделали Сократа изгоем и привели на скамью подсудимых. Он мог подать апелляцию, и тогда смертную казнь заменили бы менее жёстким наказанием, но он открыто говорил о своих убеждениях, не пытался понравиться присяжным, и дело закончилось смертным приговором. Но меня интересует другое: что за голоса слышал Сократ?
Человек, приставивший к моему затылку
— Голоса ни к чему его не подталкивали, наоборот — останавливали. Он был благодарен этим голосам, считал божественными и жил, следуя их указаниям. Так, намереваясь что-то предпринять, он прислушивался. Если голоса молчали, делал это, а если возражали, отказывался от задуманного. Когда Сократ отправлялся на суд, голосов он не слышал. Когда, не подавая прошений о помиловании, отстаивал свои убеждения, голоса молчали. Поэтому Сократ считал, что следует воле богов, и продолжал озлоблять присяжных своими речами. Но в конце его ждала смертная казнь.
Кидзаки усмехнулся.
— И он принял её, поскольку был уверен, что его смерть — это воля богов. Поистине храбрый человек. И благодаря смерти его слова остались жить в веках. Тебе не кажется, что эти две истории очень похожи? Боги вели этих людей за собой, потом предали, но после безжалостной смерти их имена остались в истории. Думаю, в нашем мире подобные сюжеты случаются часто. Тебе не кажется, что в такие моменты боги должны быть на вершине блаженства? Именно это я и хотел почувствовать.
— К чему это всё?
— Сейчас я претворяю в жизнь свой план. Всё шло слишком хорошо, и мне захотелось внести кое-какие коррективы. Я положил на тебя глаз. Юрика Кадзима. Среди детей, которые девятнадцать лет назад жили в приюте «Касиваги», ты была самой красивой. Девочка со злым взглядом. Это было прекрасно. Я решил, что напишу твою историю собственноручно. Я использовал Хасэгаву и позвал тебя в приют, хотел, чтобы ты подружилась с детьми, которые там живут. В приюте есть ребёнок, похожий на Сёту, которого ты пыталась спасти.
В груди заныло. Я пока ничего не понимала.
— Тебя бы потянуло к этому ребёнку, с твоим жизненным опытом и характером это естественно. Ты бы вспоминала Сёту, а потом ради мальчика выполнила работу. Разумеется, работу, спланированную нами, — один из пунктов моего плана, которому ты должна была следовать. Завершив первое задание, ты бы взялась за следующее. Благодаря нашей помощи ты смогла бы выполнять весьма опасные операции. Однако в финале мы бы предали тебя, оставив без помощи, и ты умерла… И вот за несколько мгновений до твоей гибели появился бы я, директор приюта, и ты, не в силах понять, что же произошло, умерла бы с прекрасным выражением на лице. Я планировал написать твоё завещание прямо у тебя на глазах.
— Моё завещание?!
— Да. Чтобы сделать сюжет ещё более убедительным, мы планировали переписать твоё прошлое. История знает массу личностей, чья жизнь была переписана. Наверное, нет таких людей, что верят в непогрешимость истории. Многие жизни были переписаны по прихоти властей или обстоятельств, и в результате этого кто-то стал злодеем, а кто-то — героем. Мы не знаем, какой была жизнь Христа или Сократа в реальности. Ты действовала в рамках истории, которую сочинили мы. А в конце ты должна была взять на себя ответственность за несколько преступлений,
— Но почему я?!
— Что?
— Почему?..
Я посмотрела на Кидзаки. Его фигура была чёрной и крупной.
— Почему ты? Разве у всего, что происходит в нашем мире, есть причины? Почему умер тот ребёнок, а не этот? Почему я остановил свой выбор на тебе, а не на другой женщине?.. Потому что мир изначально так устроен. Им правит беспощадный случай. «Почему это выпало мне?» — с давних времён люди только и делают, что твердят подобное… В нашем мире веселее всех богу. Но лишь в том случае, если он существует. Бог поглощает непрестанные потоки добра и зла, что порождает в огромных количествах каждый человек. Бог этого мира, в котором праведники и дети умирают направо и налево, не может быть тем милым существом, каким его представляют люди.
Кидзаки сделал паузу и вздохнул:
— Одним словом, это развлечение, борьба со скукой.
Он молча улыбнулся. Силы продолжали меня покидать. Непостижимое существо стояло напротив. В конце жизни, смысла которой, казалось, я уже не пойму, возник этот человек.
Воздух вокруг стал сухим.
— Однако всё пошло не по плану. Ты не согласилась на предложение Хасэгавы. Хотя он так настойчиво приглашал.
Кидзаки опять молча улыбнулся.
— Как-то раз в моём плане появилась погрешность. Потому я не исключал, что подобное повторится, и оставил эту возможность для собственного увеселения. У одного парня был мизерный шанс спастись — всего два процента. И я решил: если уж так случится, значит, он достоин жить. Однако кто бы мог подумать, что он пригодится в твоём деле… Но вышло очень весело. Когда я подумывал о том, чтобы заманить тебя каким-нибудь другим способом, наши с Ядой интересы пересеклись… Тот человек в гостиничном номере в Икэбукуро — нам нужно было его убить. Всё складывалось исключительно приятно. Ведь, несмотря на погрешность в плане, ты сама шла на контакт. Яда отправил тебя в гостиницу, а затем приказал шпионить и за мной.
Кидзаки встал.
— Наши планы изменились, но результатом я доволен, ведь наблюдаю, как ты умираешь, так ничего и не поняв. Не волнуйся, мы напишем твоё завещание. Ты возьмёшь на себя ответственность за несколько преступлений. Всё будет так, как надо мне… Ты какая-то бледная.
Он подошёл вплотную.
— Знаешь, что бы подумали люди, увидев тебя сейчас?
В моих глазах застыли слёзы.
— Они бы подумали: так тебе и надо. Ты не жила как порядочный гражданин. Сама перешла на тёмную сторону, и вполне естественно, что твоя жизнь завершилась так… Мир жесток. Он хладнокровно судит каждого.
Кидзаки поцеловал меня в губы. Его язык оказался у меня во рту. Кидзаки стал жадно облизывать мой язык, а рукой схватил грудь. Я понимала, меня скоро убьют, но внутри что-то дрогнуло, и по телу стало разливаться тепло, будто сопротивляясь неизбежному.
— Сейчас ты прекрасна как никогда. Возможно, я в кои-то веки возбудился. Убей её.
Кидзаки отвернулся. Мужчина, стоявший за моей спиной, слегка шевельнулся.
— Стойте!..
Кидзаки повернулся и посмотрел на меня сверху вниз.