Кармелита. Наследники: игры на вылет

Чудинка

Сегодня увезут на мусоросвалку.

Ничего не осталось –

Мы совсем чужими стали,

Но я лучше промолчу,

Ведь мало ли, чего я там хочу!

– Тебе знакомо такое чувство, как неприязнь?

– Намекаешь, что я хуже, чем твой нищеёб блондинчик?! – Игнат перешел на яростный шепот.

– Хватит о нем!

– Нет, не хватит! Ты, видимо, решила идти до конца? Хорошо, я тоже последую твоему примеру!

Нет пределов для любви. Я знаю.

Давай на минуту

мы поменяемся местами.

И поймем, кто мы, ведь мы не играем –

Наша любовь важна нам в деталях.

А ты осталась там, где сильно так колотит.

Слева тут в груди будет долго помнить.

Мы, вроде, рядом, но избегаем встреч,

И ты бросаешься не на мои, а на чужие плечи.

Порой теряю речь... Привыкнуть бы пора.

Вижу тебя с другим, но отвожу глаза.

Ты с ним уже без слез проводишь свои дни.

Он дарит сотни роз, а я лишь боль. Прости.

Хочу тебя украсть. Да я шучу. Не верь,

Ведь ты закрыла прочно в своем сердце дверь.

В твою улыбку хочу влюбиться снова,

Как в тот первый день. Теперь не знаем, кто мы.

Да, видимо, уже никто. Воспоминания.

Было ошибкой ли первое наше свидание?

Я не жалею ни о чем. Так мне и надо!

Но так хочу я все вернуть обратно...*******

– Тебе придется смириться.

– Ты выглядишь как палач сейчас, – сказал Игнат с усмешкой. Он одним глотком выпил свой кофе.

– Ты пойми только одно: в детстве мы были друзьями, а теперь…

– А теперь считай, что враги.

– Зачем ты так сразу? – Кира изо всех сил старалась.

– Это я ещё не начинал даже, детка!

– И не начинай!

– О, нет. Поздняк метаться. На, смотри!

На столик полетел какой-то потрепанный блокнот средних размеров.

– Что это?

– Полистай. Ради интереса…

Кира открыла блокнот и обомлела. На первой же странице красовались две большие выведенные каллиграфическим почерком буквы: «ЖД».

– Что это значит? – девушка не могла поверить глазам.

– Это значит локомотив страсти переедет тебя! Как только ты попадешь в этот список… – рассмеялся Бероев. – Не тупи! Это блокнот твоего красавчика…

– Даниила?

– Да.

– Откуда он у тебя?

– Одолжил для случая! – кавказец смотрел на Милехину, не моргая. – Листай!

– Я не роюсь в чужих записных книжках! – гордо сказала Кира и захлопнула блокнот.

– Давай я тебе зачитаю пару телефончиков…

– Зачем ты мне это показал?

– Да затем, чтоб ты, дура, не попалась на удочку!

– Я сама разберусь!

– Такие клуши, как ты, потом сильно жалеют.

– Тебя это волновать никак не должно! – отчеканила Милехина и встала.

– Но почему-то волнует.

И твои предки мне ещё спасибо скажут!

При этой фразе Кира вспомнила разговор с матерью. Судя по всему, на предков надежды мало. Особенно, если учесть характер отца…

– Меня не выдадут замуж против воли.

– Посмотрим!

– Не перестанешь меня преследовать – я отцу пожалуюсь!

– Ха-ха! – Бероев поднялся следом. – Можешь начинать…

Он перегнулся через столик и грубо схватив девчонку за руку, попытался её поцеловать, но вместо этого получил шлепок по щеке. Выматерился, никого не стесняясь. Чертов столик пришлось обойти. Бероев оказался в нескольких сантиметрах от испуганной Киры. Никто из присутствующих не стал вмешиваться.

– Сопротивление бесполезно, моя радость! Пиздец, ты вляпалась!

– Мало?! – Кира схватила стакан воды и выплеснула в лицо Бероеву.

– Сучка маленькая! – Игнат отплевывался от кипяченой воды, смотря вслед убегающей брюнетке. – Ничего, я найду способ тебя заполучить…

====== Глава 23. ======

Комментарий к Глава 23. Ура-ура! Автор удачно сдал сессию. 4 курс, здравствуй!

В этой главе будет много Макара. Да.

Странно, но автор почему-то выделил именно его.

Ещё в главе будет намек на слэш.

Именно намек, хотя... кто знает – как пойдет.

*А. Корнильева – Беги

**Natan и Серебро – Наверно

***Миша Villion – До мурашек

****С. Костюшкин – Женщины, я не танцую

*****Jigits – В эту ночь

******L-one – Все танцуют локтями

*******Ю. Титов – Понарошку

У нас есть всё, чтобы быть

счастливыми, но мы несчастливы.

(Рэй Бредбери)

Это всё-таки страшно. Делать что-то, что явно не вписывается в ежедневное времяпрепровождение. Даня спустился на заросшую тропинку, виляющую под самыми окнами. Он соблюдал осторожность, возможно крайнюю, и двигался медленно, будто робот. Когда же, наконец, отошел на приемлемое расстояние от стены, в нем проснулась какая-то странная мандра: шаги стали уверенными, и он сам выпрямился. Возле машины Даня последний раз обернулся и наткнулся взглядом на окна отцовского кабинета.

«Прости, папа, так надо…Ты мне ещё спасибо скажешь!», – мысли его бежали далеко вперед, стараясь обогнать действия. Кубок хорошо лежал в ладони, правда, она сильно вспотела. Даня встал подле водительской дверцы, замахнулся и обрушил сильный удар на стекло, которое только чуть треснуло, а сигнализация заорала, оглушая. Ещё раз – удар! Стеклопакет начал крошиться, и после ещё одного удара сдался – большая трещина распространилась по всей площади и, не выдержав нагрузки, пленка разорвалась.