Кармелита. Наследники: игры на вылет
Шрифт:
Шпана переглянулась.
– За такие слова ребра ломают, ты в курсе?
– Правда?
– Проверить хочешь?! – огрызнулся Муравьев. С компанией он чувствовал себя увереннее.
– Вы-то чего хотите? – Даня дал понять, что устал от пустой болтовни.
– А давай договоримся, а? – предложил вдруг верзила. Он хищно улыбнулся и бросил взгляд на Киру. – Твоя? Одолжишь?
Милехина не на шутку занервничала.
– Что скажешь? – Муравьев размял руки.
Жданов молчал, исподлобья глядя на парней.
–
– Ещё раз на неё посмотришь, вообще больше видеть не будешь!
– Ага, за подстилочку мы всё же заступимся! Стрелка-то отменяется! Сейчас тут замес устроим!
– Трое на одного? – уточнил блондин.
– Ребята, мы вас не трогали… – Милехина всё же не выдержала и подала голос.
– Захлопнись, тёлка!
– Ты своим шалавам колокольчики на шею повесь и тёлками зови! – Даниил сделал решительный шаг к Муравьеву. – Понял?!
– Думаешь, испугался?
– Выйдем?!
– А ты тут бей!
Дружки Дениса сразу встали с двух сторон, чтобы успеть прийти на помощь. Брюнет резко ударил Жданова под дых коленом. Блондин согнулся, хватая ртом воздух. Было больно. В глазах потемнело…
– Ха-ха! Вот и ты схлопотал!
Денис снова ударил, но Даня сумел увернуться и вмазать сопернику кулаком по челюсти.
– И это всё, что ты можешь, Казанова?! – иронично поднял брови брюнет, сплюнув кровь.
– А тебе много и не надо…
– Может, проверим, сколько надо тебе? – Муравьев кивнул дружкам. – Налетай!
Верзила и хлюпик подключились мгновенно. От таких предложений не отказываются.
– Это же спортзал, а не ринг! – Кира испугалась за Даню. – Прекратите!!!
– А плох тот спортзал, который никогда не был рингом! – отозвался Денис, размахивая кулаками в царапинах. – Правда, мужики?
– Ну, если тебя интересует и моё мнение, то я не согласен! – бас Ивы был узнаваем всеми студентами ВУЗа. – Разошлись!!! Дважды повторять не стану!
Роза никогда не считала себя святой. Она была абсолютно уверена в том, что не сможет жить, помогая другим так же бескорыстно, как помогал Иисус. То, что цыганка ушла в монастырь, не говорило о том, что она стала святой, но здесь она смогла понять, что великие и нужные дела творятся лишь доброй душой. Как она хотела внушить это Лексе! Сколько раз она пыталась донести до брата хоть малую частичку из всего того, о чем пишут в священных книгах. Она не смогла. Не успела. Всё, что осталось – молиться и за себя, и за него. Только в молитве есть спасение.
После воскресной утренней службы, Роза как обычно садилась за Библию. Правда, в этот раз, что-то не давало ей покоя. Рассказ Льва. Она хорошо понимала, что не может оставаться в стороне, ведь он – её племянник. Беспокойство
В своей келье Роза могла хранить только те травы, которые были одобрены, но если быть честными, то это были не травы даже, а сухие экстракты, от которых толку, как от козла молока! Для того чтобы попытаться решить проблему Лёвы, ей нужны были совершенно другие травы. Сильные. Женщина знала, что в храме никто колдовать не позволит, но отпрашиваться было ещё более рискованно. Когда их батюшка уезжал крестить детей в соседние села, в монастыре было довольно спокойно. Поэтому Роза решила дождаться вечера, никому ни о чем не говоря.
В дверь постучали. Роза замерла, пытаясь притвориться, что её нет. Стук стал громче. Делать нечего?
– Кто там?
– Роза, открой, к тебе пришли…
Цыганка отперла дверь. Голос той самой монахини насторожил её.
– Кого ещё принесло?
– Без понятия. В форме. Мужчина лет шестидесяти. Настаивает на встрече. Я ему говорила, что нельзя…
В груди у Саппоро всё рухнуло. Куда-то далеко отскочило сердце, и провалилась в бездну душа. Хоть за годы пребывания в монастыре Роза чуточку разучилась чувствовать на расстоянии, но сейчас всё её естество подсказывало ей, что того, кто пришел, она хорошо знает.
Виталия она помнила всё время. Всегда. С момента их встречи на допросе Лексы. Роза была женщиной и пусть кто угодно и сколько угодно говорит, что ведьмы не умеют любить, она любила. В первый и последний раз любила. И пусть все говорят, что у ментов нет души, у Викторова она была! Давно. Розе было больно вспоминать о том, почему Виталий стал таким жестоким. Да, его уважали в милицейских кругах, но он потерял самое дорогое – её доверие. Кроме того, что Роза была молодой привлекательной женщиной, она была ещё кое-кем. Она была матерью. Для Лексы. А Викторов был ему угрозой. Амбициозный молодюсенький, желающий доказать, что он пересажает всех преступников мира…
Зная настойчивость Викторова, Роза даже сопротивляться не стала, а просто молча вышла из ворот монастыря. Он стоял совсем близко. Сколько лет они не виделись? Больше тридцати. А он почти не изменился: в глазах тот же огонь, готовый сжечь всех и вся на своем пути. Они были похожи. Роза любила этот огонь и пылала в нем до тех пор, пока не сгорела. Всё изменилось одной весной, когда Лекса был обвинен в грабеже. Естественно, он был виноват, но для Розы брат значил гораздо больше, чем совесть.