Кармелита. Наследники: игры на вылет
Шрифт:
– У меня есть условие! – выпалил Игнат.
– Какое?
– Жданов должен участвовать!
– Я ж объясняю – он пас! – Малик никогда не видел, чтоб Бероев так суетился. – Силой его тащить мне что ли?!
– Не надо силой. Сделай так, чтоб он сам пришел.
– Может, скажешь как есть?
– Нет. Почему он отказался? – Бероев стал предельно серьезен.
– Говорит, что тачки нет.
– Значит, будет ему тачка! Хоть Болид! Понял?!
– У тебя с ним терки? – догадался гость.
– Меньше знаешь! Короче, делай так, чтоб Жданов участвовал, а за остальное берусь я.
Комментарий к Глава 10. * Лепс – “ты опоздала”
Малинин – “Берега”
Пушкин – “Цыганы”
Меладзе – “Сэра”
======
Льва жутко тошнило. Вчерашняя выпивка далась ему нелегко. Цыган не припоминал, чтоб раньше ему было столь же тяжко. Сейчас же всё изменилось – голова отказывалась соображать и перед глазами плыли черные точки, а руки тряслись как у подзаборного бомжа с недельной попойки! Может, это не интоксикация вовсе? Вдруг это продолжение той самой навязчивой лихорадки, пришедшей на смену недолгому просветлению ночью, с Зорой. Что она нашла в нём? Почему так безропотно согласилась на разовый секс? А на разовый ли? Лев вспомнил её лукавую ухмылку. Иметь дело с бабой опасно – никогда не знаешь, чего ждать. Впрочем, опасность никогда ещё его не пугала. Он всегда старался держаться уверенно, но не всегда удавалось. Например, сейчас парень ума не мог приложить, как вернуть Бероеву долг.
«Время – деньги. А деньги – то, без чего не может жить ни один человек. Если он, конечно, не труп… В наше время действует только один закон – закон джунглей. Если не хочешь стать трупом, то должен убить», – в памяти всплыл их недавний разговор с кавказцем. То, что Саппоро согласился убить Жданова, ещё не значило, что полностью смирился с тем, что стал подневольным наёмником. Бероеву-старшему следовало бы прижать своего сосунка! Игнат никогда не вызывал у Льва чувства надежности. И где-то глубоко-глубоко внутри цыган был рад, что Кира оттолкнула студента. Саппоро любил близких. Если он вообще пока мог позиционировать себя, как разумного человека. И тем больнее ему становилось, едва он думал о том, что его предали. Мать. Тварь. Как она посмела?! Она назвала его сыном этого недоумка Лачо?! Почему? Почему его родной отец был вынужден стать преступником?! Он же просто следовал за сердцем! За своим выбором! Чем он мог так провиниться, что его оставили все, включая того же Лачо?! Лев давно решил, что ему не надо детей. Зачем их мучить? Он не хотел однажды оказаться на месте такого вот лоха и узнать, что его сын на самом деле его сводный брат!
Теперь Лев знал ещё кое-что важное: вражда с Зарецкими началась давно, и не Лекса был зачинщиком. Парень искал для барона оправдания. Да. А кто бы стал это делать ещё? А может он искал повод отомстить? И нашел? Сапёр понял, что Бероев выбрал его не просто так – это знак. Это символ возрождения власти. Кровавой династии, если угодно. Цыган задумался, как далеко они смогут зайти, пока ситуация окончательно не выйдет за рамки? Будет ли Бероев убивать? В этом не возникало сомнений – будет. Он же этого и хочет. А он должен принять их убеждения только потому, что является сыном Лексы? Или почему-то ещё? Достаточно ли одного довода для того, чтобы окончательно войти в реку, которая не будет иметь конца? Река судьбы. Хитана как-то давно говорила ему об этом. И тогда она случайно проговорилась, а он и не понял! Она сказала, что очень виновата перед ними с отцом. Теперь ясно, что она имела в виду не Лачо, а Лексу!
Парень осушил большой стакан воды с аспирином – стало чуть легче дышать и думать. Он же может отказаться от незапланированного и глупого убийства Жданова? Может? Достаточно найти деньги. Десятку штук евро – не так просто, но можно. Одолжить? Снова? Влезть в долги?! Да и кто столько даст? Саппоро помотал головой. А если… украсть?
Лёва всегда отличался наблюдательностью. Он замечал разные детали, на которые обычно никто не обращает внимания. У Лачо в кабинете есть два сейфа. Один для бумаг, а второй… Второй он никогда не открывает в его присутствии. Почему? Ясное дело – там деньги. Адвокат пытался что-то бормотать про то, что ключи потеряны и так далее, но Сапёр и это увидел – ключи Лачо носил на шее, как медальон. Циник и трус. Лев знал его истинную натуру. Он сумел стать благодетелем только потому, что никому и в голову не приходило понаблюдать за юристом повнимательнее. Все видели в нём пай-мальчика, который, не смотря ни на что, сумел выбраться из-под тени тирана-отца, но так ли это на самом деле? И у таких, как Лачо есть скелеты в шкафу, поверьте. Просто иногда совсем не хочется связываться.
Лев помнил о том, что он обязался доложить Бероеву о человеке на фото. Подставлять отца, то есть брата, парню не хотелось, но нужно было сделать выбор. Сейчас.
В кабинете было душно. Открывать окна никто не торопился – Лачо не менял рамы, и они могли в любой момент обвалиться вместе с грудой ненадежных потрескавшихся местами стекол. Цыган сел за письменный стол юриста, отметив, что идеального порядка, о котором твердила ему Хитана, ставя супруга в пример, не было и в помине! Горы помятых бумаг, исписанных мелким почерком и несколько папок, валялись в беспорядке, щедро приправленные карандашами, ручками, сигарами. Кстати, о них…
Лев смолил очень редко. Быть может пару раз за все годы жизни. Парень почувствовал неодолимую тягу закурить. И закурил, откидываясь на мягкую и пружинящую спинку кресла. Он ждал. Чего? Он и сам бы не смог объяснить. Ему хотелось лишь посмотреть в глаза Лачо и усмехнуться от осознания того, что та идиллия, которую создавала мать многие годы, развалилась в частности из-за того, что адвокат не смог соответствовать представлениям милой девочки. Хитана и Лачо никогда не вызывали у Льва светлых чувств.
Он не идентифицировал бы их как семью. Скорее, как паразитов. Вот только, кто на ком паразитировал? Оба. Себя Лев отделил. И отца тоже. С некоторых пор парень стал относиться к Лексе не так, как тогда, слушая рассказы матери или читая заголовки газет. Может, барон и не был праведником, но зато он был настоящим! Во всём!
Дверь с едва слышным щелчком открылась. Лев вскинулся, ожидая кого угодно, в том числе и мать, но никак не Зору! Девушка посмотрела на него с вопросом – ей хотелось войти. Цыган кивнул, но без энтузиазма. Он уже приготовился к тому, что она начнет его пилить, словно они прожили вместе несколько лет.
– Как похмелье проходит? – Крылова сразу присела на край стола.
– Нормально. – Саппоро выдохнул дым. – А у тебя?
– Бывало и хуже! – усмехнулась студентка. – Нам надо поговорить…
Лев догадался, в чем причина – в его отказе. Отказ от серьезных отношений – это тоже выбор. И его нужно уважать. Парень считал, что любви нет. Все те заповеди, которые читают в церкви на венчаниях – просто слова. Нет никакого «долго и счастливо», хотя бы потому, что 90% браков распадаются буквально через год после свадьбы.
Крылова была подавлена. Она знала, что ей ничего не светит, но пришла сюда не за тем, чтоб её пожалели. Хотя, жалость тоже была бы нужна, но…
– Так о чем говорить будем? – Лев потушил сигару. – Только не начинай старую пластинку! Ладно?
– Я и не собиралась, – потупила глаза Зора. – Ты вчера всё доходчиво объяснил. Я не буду претендовать на серьезность, до тех пор, пока ты не позволишь.
– Но ты надеешься на это? – парень встал и подошел к цыганке, заглядывая ей в глаза. – На серьезность?