Карнакки - охотник за привидениями
Шрифт:
— Промазал! — выкрикнул я, ибо огромный нож пролетел плашмя над самым плечом Джонсона, промахнувшись всего на дюйм-другой. Рослый преследователь, по всей видимости, понял, каким образом бегун намеревается уйти от него. Одновременно с ним сообразили это и его компаньоны, так как на улице затрещали револьверные выстрелы, однако, когда обе стороны бегут, попасть в цель достаточно сложна.
Тут Джонсон оказался на краю причала.
— Ушел! — закричал я снова, увидев, как он прыгает вниз. — Молодец, Джонсон! Добрый парень!
— Думается
Поднялась пальба, у воды собиралась растущая толпа, а по всей улице уже раздавался топот бегущих ног: сотни американских граждан уже стремились установить место нахождения такого большого количества пороха и шума.
Мимо бойко промчался полисмен (судя по внешности — рослый ирландец), в белом шлеме и великолепном летнем мундире. Я увидел, как он начал ретиво оделять ударами своей дубинки по головам и плечам (в основном по головам) заинтересованных происходящим и совсем ни в чем неповинных граждан, которые, тем не менее, воспринимали подобные знаки внимания как нечто вполне естественное.
Пальба у воды не умолкала, но шлюпка, насколько я мог видеть, уже вылетела на просторы бухты и находилась в полумиле или даже более от причала.
В конце улицы грохотали конские копыта, взвод конной полиции как раз огибал угол. Они проскакали мимо лавки — в основном рослые ирландцы, уже веселые и в приятном ожидании державшие оружие наизготовку.
— Сколько шума, Хуал Миггет, — проговорил я, — и все из-за единственной китайской косички!
Толпа возле воды уже исчезала, что там, таяла на глазах, ибо здешняя конная полиция славилась своей приветливой эффективностью. В конце концов, пуля, выпущенная с улыбкой… как бы в шутку, если так можно сказать, столь же смертоносна, как отправленная в цель при более серьезном расположении духа.
Поглядев на Хуала Миггета, я попытался догадаться, о чем он думал в это мгновение: возможно, в равной мере о вызвавшем всю катавасию желтом божке и о вялой и неприветливой «даме», находившейся рядом со мной.
— На мой взгляд, пора уходить… пока не улеглась сумятица, — сказал я. — Пойдемте, милая девушка.
И мы вышли из лавки в приятном отсутствии посторонних глаз, и через какие-то две ничем не примечательные минуты оказались на борту моего корабля.
1 ноября
Сегодня вечером мы отплываем, и я отправился на противоположную сторону улицы навестить Хуала Миггета. С моей точки зрения, я заслуживал достойной награды и питал неподдельный интерес к изваянию Козлобога. Но сколь низменны эти полукровки!
Я нашел Миггета в мрачном настроении, однако не стал жалеть его.
— Сколько просишь за него? — спросил я, похлопав Козлобога по могучему бронзовому плечу.
— Тыщу долларов, брат кэп, — ответил он.
— Тысячу центов, — ответил я, поворачиваясь к двери.
— Восемь сотен долларов, брат кэп, — предложил он. — Я с радостью потеряю много
— Я не хочу, чтобы ты терял, — сказал я. — И оставим все разговоры о том, что я сделал или не сделал. Ты не в состоянии заплатить мне, даже если я позволю тебе. Я дам тебе твою тысячу долларов только потому, что хочу этого, и не позволю, чтобы хлопал себя по своей траченной молью тощей заднице, и думал, что оказал мне любезность. Эта штуковина стоит не больше пяти или шести сотен. Вот деньги. И напиши расписку, иначе в следующий раз будешь клясться, что я не заплатил тебе. И не надо никаких слов. Меня уже тошнит от тебя!
Он попытался извиниться, но я просто протянул деньги и дождался расписки. А потом, не падая к нему на шею и не прощаясь, вышел из лавки, взяв пол мышку старинного бронзового Козла.
«Во всяком случае, — подумал я, — останется памятка об этом небольшом приключении».
Спустившись в свою каюту и заперев дверь, я открыл потайное отверстие в основании фигуры божка, а потом аккуратно и ласково извлек из полого нутра янтарного идола Куха, которого взял из футляра мумии и спрятал внутри Козлобога в то самое время, пока Хуал Миггет ходил за одеждой для своего сына.
Я не без удовольствия размышляю о том, что мог подумать этот низменный полукровка, обнаружив исчезновение своего желтого бога. Возможно, суеверие, не смягчаемое более лекарством алчности, помогло ему придумать какое-нибудь немыслимое и фантастическое объяснение. В любом случае у него не было особых оснований возлагать вину на меня — после великолепной басни о косичке президента. Его вчерашняя и сегодняшняя угрюмость, поэтому кажутся мне вполне понятными. Кража янтарного божка не оправдала затраченного времени и труда, не говоря уже о том, что не принесла дохода.
И рассматривая изумительный образчик воплощенной в янтаре свирепости, я не могу не ощущать огромного удовлетворения своими действиями в этой истории. Хуал Миггет заслужил наказание за недостойное поведение. А кроме того, как и Хуал Миггет, я тоже знаю коллекционера, который охотно заплатит внушительную сумму за маленькое желтое чудище.
Обходной маневр
Пароход «Калипсо»,
10 августа
Мы причалили сегодня утром, и таможня постаралась задать нам перцу, однако ничего найти им не удалось.
— Однажды мы все-таки застукаем вас, капитан Голт, — сказал мне главный среди досматривавших корабль таможенников. — Мы обыскали все ваше судно, однако я недоволен. Мы располагаем самой достоверной информации, однако, признаюсь, что нахожусь в полном недоумении относительно того, где вы спрятали зелье.
— Незачем крестить пса сквернавцем, а затем, добавляя несправедливость к облыжному обвинению, пытаться его повесить, — ответил я. — Как вам известно, я еще ни разу не попадался на провозе контрабанды.