Карнавал страха
Шрифт:
– Прости, – еще раз повторила слепая, поворачивая к нему печальное лицо.
– Да ладно, – отозвался Гермос, убирая статуэтки в сундук.
– Я тоже хотела бы, чтобы у меня были боги, в которых я могла бы верить, – продолжала Мария, – расскажи мне о них. Кто это Кин-са?
Гермос тяжело вздохнул:
– Это бог лошадей.
– Ага, – отозвалась Мария, с интересом кивая. – А Ру-па – бог собак, а Сейлор – кошек.
– Да, – подтвердил Гермес, а потом стал говорить, будто читая катехизис:
– Есть
– У них тоже есть имена?
– Да. – Гермос задумчиво прищурился, а потом снова полез в сундук. – Сейчас я вырезаю их всех вместе. – Он вынул из коробки длинную доску, напоминавшую конек крыши. – А когда закончу, то повешу у себя над дверью. – Он положил доску на колени Марии.
– Ой, – воскликнула она, ощутив тяжесть, и начала ощупывать резьбу. В центре стоял Кин-са – бог коней, с боков от него были вырезаны Ру-па и Сейлор. Вокруг них толпились те, кого Гермос назвал Му-са – бог свиней, Винар – коров, Фэейвиус – крыс и другие. В уголке Мария нащупала странный необработанный островок дерева.
– Что это? – спросила она.
– Это Тидхэр – бог кроликов, – объяснил Гермос, а потом застенчиво добавил:
– Он еще не закончен.
– А у тебя есть бог людей?
Гермос отрицательно покачал головой.
– Не думаю. С ним что-то случилось.
– А ты кому молишься? – бесхитростно спросила Мария.
– Чаще всего Кин-са, – ответил Гермос, убирая доску. – Он самый сильный. Самый быстрый.
– С сегодняшнего дня, если ты не возражаешь, – сказала Мария, – я тоже буду молиться Кин-са.
– Так спокойнее, – отозвался Гермос, осторожно пряча в сундучок своих богов. – Ты видела его…, слышала его? Убийцу?
Улыбка исчезла с лица девушки, а губы вытянулись в горькую линию.
– Да, слышала. Я тоже ранила его. Ударила в спину.
Беря плащ, который висел в углу палатки, Гермос заботливо укрыл плечи девушки.
– Ты испугалась?
– Да, – просто ответила Мария, посильнее запахиваясь. – Хотя нет, тогда мне не было страшно. Все случилось слишком быстро. Но теперь я боюсь.
– Мне очень жаль, – отозвался Гермос слишком быстро, потом встал и подошел к выходу из палатки, вглядываясь в черноту ночи. – Ты знала Борго?
– Все знали Борго, – ответила Мария, вспомнив, каким было на ощупь лицо карлика. – Он был гравер, как ты. Правда, каменщик. Много-много лет назад, когда я только попала сюда, он вырезал мне из кварца очень красивое маленькое деревце. Оно было таким замечательным, что на нем можно было потрогать каждый лист. Он сказал, что раз я никогда не увижу деревьев, я должна чувствовать, какие они.
Мария встала с кровати и направилась к великану, стоящему на пороге. Она медленно шла, держась за холщовые
– А что ты делаешь тут – на Карнавале? – поинтересовалась она.
– Я очень высокий, – просто объяснил он.
– Я знаю, – рассмеялась она. – Но что ты делаешь?
Великан почесал голову костлявой рукой.
– Я поднимаю на плечи детей, чтобы они могли рассмотреть весь Карнавал.
– Поднимаешь, чтобы они могли видеть, – грустно повторила Мария, скрестив руки на груди. – А как выглядит Карнавал с такой высоты? Он красивый?
Глаза великана потемнели, пока он вглядывался в скопище будок и павильонов – холщовые и металлические крыши, множество огней и огоньков вокруг во тьме.
– Да.
На дорожке возле палатки раздались тяжелые шаги. Гермос отступил, пропуская в палатку жандарма, который нес впереди себя лампу. Желтый огонь упал на две фигуры, и на стене возникли две тени – Марии и огромная тень великана. Жандарм испуганно вздрогнул, а потом, прикрыв рукой глаза, оглядел пару.
– Уроды, – пробурчал он с облечением.
Мария, отступая назад и садясь на диван, ответила:
– Да, мсье, пара уродов с чуткими ушами.
Жандарм вспыхнул, а потом наклонился, ставя лампу на пол. Он пригладил усы и снял с головы фуражку.
– Простите меня, мадам.
– Не стоит так прихорашиваться, – заметил Моркасл, который вошел в палатку вслед за жандармом. – Она слепая.
– Слепая? – удивился жандарм. – А где же палка?
– Я знаю Карнавал так хорошо, как никто другой, – ответила Мария. – Мне не нужна палка.
Будто не слыша, жандарм повернулся к Моркаслу.
– Слепая? Мне показалось, что ты сказал, что есть свидетель.
– Да, – подтвердила Мария. Поворачиваясь к кровати, на которой она сидела, офицер рявкнул:
– Как ты можешь быть свидетелем?
– Судя по вашему голосу, вы на дюйм выше Моркасла. Судя по шагам, я бы сказала, что вы весите четырнадцать стонов. Я чувствую запах масла от ваших волос и узнаю голос из сотен других, – холодно ответила Мария. – Если бы вы были убийцей, я бы опознала вас.
Жандарм, почти побагровев, вынул из кармана ручку и бумагу.
– Расскажи мне об убийстве. Где это случилось?
– В моем вагончике, – ответила молодая женщина спокойно. – Когда я пришла, чтобы забинтовать ногу, тело уже было там.
– Чье? – спросил худой жандарм, что-то помечая на листке.
– Карлика, – ответила Мария. – Еще одного урода, как мы все.
– Борго – шпагоглотатель, – перебил ее Моркасл.
Офицер поднял голову и крякнул:
– Шпагоглотатель, да? Рискованная профессия. А оружие убийства?