Карнивора
Шрифт:
Лес принадлежал ей – как и много осеней назад, как и всегда. Но раньше он был радостью, открытием, волшебством. Сейчас же стал смертью, страхом и опасностью. Марика видела, как звери убивают друг друга, как губят растения и сами гибнут потом от голода. Видела ядовитые ягоды и смертельно опасные травы. И когда солнце озаряло Лес теплом и светом, Марика знала, что это обман. В Лесу правила ночь, время хищников и убийц.
Время Волка и Лиса.
Но Лис давно ушел –
Лес принадлежал ей. Но в нем не осталось ничего, что могло бы удивить ее или обрадовать. В нем не осталось ничего нового и неизведанного, ничего интересного.
Кроме Круга.
Марика никогда сознательно не нарушала запретов. Это было уделом Кита – перечить назло и потом с любопытством наблюдать, как взрослые злятся, ругаются и даже сами придумывают ему оправдание. Кит умел врать, выворачивать истину в свою пользу, умел уговаривать и увещевать. Марика была бесконечно далека от всего этого. Она никогда не обманывала – просто шла к своей цели, не заботясь о том, что думают об этом другие. Путь Кита был кружным, сложным, неуловимым. Путь Марики был прямым, как стрела. Кит обходил запреты. Марика не замечала их.
Она не заметила, как вышла к Кругу.
Стояла поздняя осень. Лес, состоящий в основном из елей, не менял своего облика, и только там, где гуще росли дубы, березы и буки, он обнажился, почернел скелетом голых ветвей. Марика брела по тропинке – скорее всего, звериной – не особо задумываясь о том, куда идет. Этого она перестала бояться давно – прошли времена, когда Марика могла бы заблудиться в Лесу. И хотя теперь Волк не выходил из Леса, чтобы проводить до дома, она безошибочно знала, куда нужно идти – так же, как знала теперь, какая будет завтра погода, что положить в зелье, чтобы оно работало лучше, какие слова прошептать, чтобы заговорить рану. Да, Кейза и мама рассказывали ей все это – но теперь Марика знала сама. И хотя амулет, что повесила ей на шею Дора, мешал, спутывал мысли – она все равно знала.
Нет, Марика не боялась заблудиться. Она вообще перестала бояться.
И все же – испугалась. Потому что поляна, на которую она вышла, была неправильной. И дело было не только в пожелтевшей хвое на длинных, протянутых к центру еловых лапах, не в спутанной, будто волосы на ветру, траве – нет, сам воздух здесь был другим. Марика судорожно вздохнула, один раз, другой, все пытаясь вдохнуть как следует – пока не поняла, что амулет душит ее. Он не мог душить – шнурок был слишком длинным – и все же Марика сдернула амулет с шеи и отбросила как можно дальше.
Дышать сразу стало проще, она с облегчением сделала еще пару шагов вперед – и только тут поняла наконец, где находится.
«Если увидишь поляну, где все ветви елей пожелтели –
Марика запнулась, отступила назад. Несомненно, это был Круг – значит, ей нужно было бежать отсюда как можно скорее. Но почему? Ей было хорошо здесь. Теперь, когда амулет не мешал, Марика снова смогла видеть, понимать, чувствовать, и одно это было невероятным облегчением. Она рассмеялась и смело пошла к центру поляны, радостно оглядываясь вокруг. Впервые с ухода Кита – нет, впервые с того момента, как Кит стал сбегать в деревню – Марика вновь почувствовала себя счастливой. Свободной. Сильной.
Он вышел из Леса – серебристый мех мягко переливался в свете осенних сумерек.
– Моар, – Волк склонил большую голову.
Марика медленно поклонилась в ответ, с трудом сдерживая желание бросится к Волку и обнять его, зарыться лицом в теплый мех. Он был другом, спасением, надеждой. Как мама могла запретить разговаривать с ним?
И как Лис мог сказать, что Волк не лучше него? Конечно, Волк был лучше. Он был надежным, верным. Он никогда не предаст ее.
Глаза Волка лучились чистой лазурью.
– Ты наконец пришла. – Его голос был звучным, низким, сильным, как северный ветер.
Марика снова кивнула, все еще не веря своему счастью. Она нашла Круг, она нашла Волка. А может, он нашел ее, он вывел ее сюда?
– Значит, ты готова, – продолжил Волк.
– К чему? – вырвалось у Марики, и ей стало жаль, что ее голос совсем не похож на голос Волка – он был слабым, тусклым, невзрачным.
– Показать, что ты умеешь.
Марика задумалась. Волк наверняка имел в виду магию, и в любой другой момент она могла бы составить длинный список того, что умела – зелья, заговоры, привороты… Но это было не то. Круг явно не предназначался для колдовства простой ведьмы – иначе Дора не говорила бы о нем с таким уважением, как о чем-то, что было ей неподвластно.
Волк выжидающе смотрел на Марику, и его глаза блестели в сгущающейся темноте.
– Тебе нужно просто захотеть, – сказал он мягко – но не так, как Лис, без лживой вкрадчивости. Волк был великодушен и благороден. Он хотел помочь.
Пожелтевшие ветви едва заметно покачивались на ветру, трава оплетала ноги. Из Леса на поляну постепенно выползала тьма, растворяясь в воздухе сизой мглой. Марика посмотрела вокруг, подняла руки ладонями вверх, посмотрела на них – те едва заметно выделялись в темноте белизной кожи.