Карт-бланш

Дивер Джеффри

Лэмб пояснил:

— Так называют южноафриканских нуворишей. Многие разбогатели буквально за одну ночь и, если можно так выразиться, не вполне безупречным путем.

— А многие, — ледяным тоном добавила Йордан, — усердно трудились. Бизнес Матебулы — грузовые и пассажирские перевозки, в противозаконной деятельности не замечен. Пару лет назад он и правда ходил по краю — возил оружие, однако никаких нарушений мы не нашли. — Щелчок клавиши, и картинка на экране сменилась. — Дэвид Хуан. — В кадре улыбался стройный мужчина. — Фото со страницы его дочки в социальной

сети. Вот дура… Хотя нам грех жаловаться.

— Бандит?

— Предположительно, — пояснил Нкоси. — Он из Сингапура. Отмывание денег, торговля людьми.

Компьютер показал еще одно лицо, и Йордан ткнула пальцем в экран:

— Ганс Эберхард, немец. Прилетел в среду. Занимается горной промышленностью, в основном алмазами — большей частью промышленными, но работает и на ювелирном рынке. — На снимке симпатичный блондин в дорогом светлом костюме и рубашке без галстука выходил из здания аэропорта. — Эберхарда подозревали во всевозможных преступлениях, но формально он чист.

Бонд еще раз просмотрел фотографии.

Эберхард.

Хуан.

Матебула.

Имена он запомнил.

Йордан мрачно заметила:

— Вообще-то я не понимаю, зачем Хайдту партнеры. По-моему, на «Геенну» у него и своих денег хватит.

Бонд об этом уже размышлял.

— Скорее всего тут две причины. «Геенна» стоит дорого, и ему хочется привлечь финансирование со стороны, чтобы не объяснять огромные расходы, если вдруг явятся аудиторы. Однако важнее другое: у Хайдта нет связей в криминальном мире. Что бы ни представляла собой «Геенна», там потребуются именно такие люди, как эта троица.

— Разумно, — признала Йордан.

Бонд обратился к Лэмбу:

— Сану Хирани из отдела «Кью» сообщил сегодня утром, что у вас кое-что для меня есть.

— Ах да, прошу прощения. — Он достал конверт.

Заглянув внутрь, Бонд убрал его в карман.

— Я еду в «Грин уэй». Постараюсь выяснить, что такое «Инцидент-20», а также кому и где грозит опасность. Попытаюсь выйти на связь. Но нужен и запасной план. — Предполагалось, что если к четырем часам вечера от Бонда не поступит никаких известий, то оперативная группа по приказу Йордан войдет на территорию завода, задержит Хайдта и Данна с сообщниками и конфискует все материалы отдела разработок. — Тогда у нас — а если я выйду из игры, то уже у вас — будет пять или шесть часов на то, чтобы допросить их и вытрясти правду.

— Штурм? — нахмурилась Йордан. — Я не согласна.

— Почему?

— Сколько можно объяснять? У меня нет оснований предполагать, что на территории «Грин уэй» нарушается закон, а значит, без судебного ордера я не могу ничего поделать.

Упрямая чертовка.

— Мы же не о процессуальных гарантиях говорим! На кону жизни тысяч людей — возможно, южноафриканцев.

— Без ордера я бессильна.

— Если я не дам о себе знать к четырем, считайте, что меня убили.

— Искренне надеюсь, что этого не случится, коммандер, но сам факт вашего отсутствия не является веской причиной.

— Я же объяснял: он намерен раскапывать массовые

захоронения и делать из трупов стройматериалы. Что вам еще нужно?

— Доказательства того, что на территории завода «Грин уэй» нарушается закон. — Йордан непреклонно выпятила подбородок.

— Тогда вся надежда тысяч ни в чем не повинных людей — на Бога и на то, что я найду ответ, — зло бросил Бонд. Он кивнул мужчинам и, демонстративно игнорируя Йордан, вышел из кабинета.

— Джеймс, подождите! — Бхека Йордан нагнала его на стоянке, когда он уже сидел за рулем. — Пожалуйста, не уезжайте.

Бонд поборол искушение нажать на газ.

— Помните вчерашнего серба? — спросила она, нагнувшись совсем близко.

— Да.

— Я с ним поговорила. Он подтвердил: вы и правда хотели вызвать врача.

Бонд кивнул.

Она перевела дыхание и добавила:

— Я была к вам несправедлива. Со мной… со мной такое случается. Бывает, я с порога кого-то осуждаю. Понимаю, что так нельзя, но побороть привычку тяжело. Простите меня.

— Прощаю.

— Насчет «Грин уэй». Постарайтесь понять. При апартеиде полиция и входящий в нее отдел по борьбе с преступностью творили страшные вещи. Мы — новая полиция, и за нами следят во все глаза. Незаконные рейды, аресты, допросы по заказу — так было при старом режиме. Мы обязаны быть лучше предшественников. Я встану с вами плечом к плечу, если позволит закон. А без причины, без ордера я ничего не могу поделать, — добавила Йордан с выражением суровой обреченности на лице. — Простите.

Немалая часть подготовки агентов «Группы 00» была посвящена психологии. В ходе напряженных тренировок им внушали, что они особенные, что у них есть право — даже не право, а долг — действовать вне рамок закона. Приказ, разрешающий совершить убийство, мог прийти с таким же успехом, как приказ сфотографировать какую-нибудь секретную установку или запустить дезинформацию в прессе.

По словам Эм, Бонд получал карт-бланш на любые действия, которые потребуются, чтобы выполнить задание.

«Мы защищаем Родину — чего бы это ни стоило».

— Я понимаю, капитан Йордан. Чем бы дело ни кончилось, мне было очень интересно работать с вами.

Ее прекрасные черты осветила мимолетная улыбка — первая за все время их знакомства и, как показалось Бонду, искренняя…

Глава 54

Бонд свернул на стоянку у крепостной стены «Грин уэй энтерпрайзис» и остановился.

У ворот выстроились несколько лимузинов.

REDUCE, REUSE, RECYCLE

Рядом с машинами прогуливались несколько человек. Бонд узнал Ганса Эберхарда: на немецком бизнесмене были бежевый костюм и белые туфли. Он разговаривал с Данном. Ирландец замер и не шевелился, словно бойцовая рыбка-петушок, лишь ветер трепал его светлую челку. Эберхард докуривал сигарету. Вероятно, курить на территории завода Хайдт не разрешал, хотя выглядело это смешно: в воздухе висела пыль и вонь от газовых генераторов и факелов.