Карт-бланш
Шрифт:
Ушел, ушел, ушел… Обратить энергию врага против него.
Пока Бонд не ошибался, хотя дважды клинок просвистел у самого его лица.
Противник атаковал быстро, мощными ударами — проверял, на что Бонд способен. Тот уворачивался и прикидывал сильные (мощный, опытный боец, психологически готов убить) и слабые (кажется, алкоголь и курение дают о себе знать) стороны оппонента.
Оборонительные действия Бонда вывели убийцу из себя. Он перехватил нож клинком вверх и с дьявольской усмешкой отчаянно двинулся вперед. Несмотря на
Бонд шагнул к «вальтеру», подставляя противнику спину. Движение, разумеется, было обманным; едва тот бросился вперед, Бонд отскочил, отвел лезвие предплечьем и что есть силы врезал ему ладонью по левому уху. В момент удара он сложил пальцы чашечкой — воздух если не разорвет, то серьезно повредит барабанную перепонку. Враг застонал от боли и бешенства, а затем бросился в отчаянную атаку. Бонд легко отбил руку с ножом вверх и в сторону, шагнув навстречу, поймал запястье противника в железный захват и резко прогнулся — нож покатился по земле. Затем, оценив силу и безумную ярость нападавшего, подался еще чуть назад. Запястье хрустнуло.
Убийца с криком упал на колени, а потом, побледнев, рухнул на землю. Бонд пинком отшвырнул нож подальше, тщательно обыскал противника и обнаружил в кармане небольшой пистолет и рулон водопроводного скотча.
«Интересно, почему он меня просто не застрелил?»
Бонд сунул пистолет в карман, подобрал свой «вальтер» и схватил телефон преследователя. Кому он отправил фото? Если только Данну, то получится ли перехватить его и обезвредить, прежде чем Ирландец расскажет Хайдту?
Бонд пробежал списки звонков и сообщений. Слава Богу, ничего не отправлено. Противник снимал Бонда на видео.
Зачем?
Ответ прозвучал моментально.
— Yebie se!
Эта балканская непристойность разом сняла все вопросы.
Бонд проверил документы нападавшего и выяснил, что того зовут Николас Ратко и он работает на ПСО — сербский спецназ.
Теперь тот стонал, прижимая к груди сломанную руку.
— Ты оставил моего брата умирать! Ты бросил его! Он отправился на задание вместе с тобой!
Выходит, младший из двух агентов БИА, что помогали Бонду тем воскресным вечером неподалеку от Нови-Сада, был братом Ратко.
«Мой брат всегда курит на заданиях. В Сербии куда подозрительнее не курить».
Теперь ясно, как его отыскали в Дубае. Желая обеспечить сотрудничество с БИА, ГМП и «Шестерка» сообщили настоящее имя Бонда высшему руководству госбезопасности в Белграде. После гибели брата Ратко и его коллеги развернули полномасштабную операцию по поимке Бонда, задействовав свои контакты в НАТО. Они установили, что объект направляется в Дубай. Очевидно, именно Ратко, а не Осборн-Смит пытался осторожно выведать ближайшие планы Бонда через МИ-6. В бумагах серба нашлось и разрешение на вылет военным бортом из Белграда в Дубай — вот как ему удалось попасть туда первым. Кто-то из местных приготовил
А цель? Вряд ли просто захват. Ратко хотел заснять, как Бонд сознается и принесет извинения. Не исключено, что его собирались пытать, а потом убить.
— Как тебя звать: Ник или Николас?
Бонд опустился на корточки.
— Yebie se!
— Послушай, мне жаль, что твой брат погиб, но ему нечего было делать в БИА. Он работал небрежно и не выполнял приказы. Из-за него мы упустили объект.
— Он был еще молод…
— Это его не оправдывает. И меня не оправдало бы. И не оправдывает твоей связи с «Тиграми Аркана».
— Он был просто мальчишка. — В глазах серба стояли слезы — не то от боли, не то от тоски по погибшему брату.
Бонд заметил, что вверх по улочке уже мчится Бхека Йордан в сопровождении полицейских. Он подобрал нож и перерезал натянутый через дорогу провод, затем присел над распростертым сербом.
— Доктора сейчас вызовут.
Внезапно он услышал решительный приказ:
— Стоять!
— Все нормально, он обезоружен.
Бонд вдруг понял, что капитан целится именно в него.
— Отойди! — рявкнула Йордан.
Двое полицейских загородили Ратко; один из них, помедлив, осторожно забрал у Бонда нож.
— Он агент сербской разведки и пытался меня убить. Он же позавчера убил в Дубае человека из ЦРУ.
— Это не значит, что ему можно просто так перерезать глотку. — Глаза Йордан от злости превратились в узкие щелочки.
— О чем вы?
— Вы в моей стране. Извольте соблюдать закон!
Бонд заметил, что кое-кто из полицейских смотрит на него с откровенной враждебностью, и жестом пригласил Йордан побеседовать в стороне. Та не стала спорить, однако, едва они отошли подальше, продолжила:
— Вы победили. Он лежал совершенно беззащитный. Почему вы собирались его убить?
— Я не собирался.
— Не верю! Вы велели мне оставаться дома с бабушкой и не просили вызвать полицию. Вы хотели пытать его и прикончить без свидетелей!
— Я был уверен, что вы вызовете подмогу и без моей просьбы, а с бабушкой велел остаться потому, что он мог быть не один.
Однако Йордан не слушала. Она так и кипела:
— Явились в мою страну с этими вашими «ноль-ноль»!.. Уж я-то все о вас знаю!
Бонд наконец понял, почему она постоянно на него злилась. Дело вовсе не в легкой попытке пофлиртовать и не в том, что он отъявленный самец. Просто она всей душой восставала против тех редких «особых» заданий, что Бонд выполнял в ГМП.
Он шагнул к ней и зашептал, понемногу раздражаясь:
— Да, мне действительно доводилось убивать — несколько раз, когда не было иной возможности защитить мою страну. Мне это не нравится, но я делаю это, чтобы спасти людей, которые того заслуживают. Назовите меня грешником — но я грешу по необходимости.