Карта и территория. Риск, человеческая природа и проблемы прогнозирования
Шрифт:
Я понимаю, что такой поворот возвратит нас к модели созидательного разрушения и восстановит инстинктивные склонности. Однако я не вижу альтернатив, учитывая склонность людей все преувеличивать. Я не вижу способа избавиться от всплесков иррационального оптимизма без значительного снижения средних темпов роста экономики и уровня жизни. Таких всплесков иррационального оптимизма не было в Советском Союзе, нет их и в сегодняшней Северной Корее. Но зато там был и есть низкий уровень жизни. Для повышения уровня жизни нужны инноваторы, настойчивые и полные стремления к успеху независимо от числа неудач. Вспоминается Томас Алва Эдисон. Иррациональный оптимизм тоже необходим, даже если порой он становится чрезмерным.
Наша финансовая структура с частичным резервированием
Сбалансированность бюджета
Хотя на протяжении последней половины века в Америке было немало экономических проблем, к самой значимой следует отнести утрату сбалансированности бюджетов, существовавшей во времена президента Эйзенхауэра. Без нее теряет смысл большинство других экономических императивов. Даже Рейгану было не под силу сдержать рост дефицита бюджета. Бюджеты Клинтона выглядели лучше, но это объяснялось ростом поступлений от подоходного налога в результате бума доткомов.
В стремлении сократить бюджетный дефицит в 1990-е гг. Конгресс запустил процесс компенсации прироста дискреционных расходов или сокращения налоговых поступлений соответствующим сокращением расходов или повышением налогов, так называемое правило pay-go. Новая инициатива была нейтральной по отношению к дефициту. После экономических успехов в 1990–1997 гг., когда бум доткомов привел к появлению профицита впервые с 1969 г., бюджетная дисциплина ослабла. В отсутствие дефицита бюджета (1998–2001) правило pay-go стало ненужным и было забыто. Попытки возродить его в последующие годы закончились неудачей, поскольку законодатели предпочли не ограничивать себя.
Несмотря на то, что доля дискреционных расходов сократилась с 66 % от федерального бюджета в 1965 г. до 35 % в 2013 г., жесткое правило pay-go не было бы лишним сегодня. Конечно, дискреционные расходы как процент от бюджета и без того находятся на самом низком за полвека уровне. Потенциал урезания сейчас намного ниже, чем, скажем, в 1990 г. Однако повышение налоговых ставок в целом могло бы помочь сокращению дефицита, учитывая, что в условиях роста социальных выплат повышение какого-либо одного налога редко дает эффект.
Так или иначе, эта дорога ведет к экономической стагнации. Для ограничения намного более существенных расходов, связанных с социальными выплатами, нам необходимо нейтрализовать свою политическую склонность к чрезмерности.
Такая серьезная рационализация бюджетного процесса может потребовать включения во все законы, касающиеся расходов, за исключением расходов, предписанных конституцией, положения об ограничении срока действия, скажем, пятью или десятью годами. В результате многим существующим статьям расходов придется проходить процедуру продления (и неоднократно). Однако следует надеяться, что значительная их часть будет отменяться, особенно программы, принятые под влиянием временных событий и действующие лишь в силу бюрократической инерции. (Нет ничего более долгоживущего, чем временные правительственные программы.)
Я понимаю, что такая политическая переориентация — очень крутой поворот, это было очевидно еще в те времена, когда я впервые поднял данный вопрос перед Конгрессом в начале 1990-х гг. [23] Как председателя ФРС меня тогда спросили, распространяю ли я такой анализ на ФРС. Я ответил утвердительно. Однако отверг идею о том, что в случае потери поддержки Конгресса законность действий ФРС окажется под сомнением. ФРС не занимается расходованием выделенных средств, а потому не нуждается в продлении финансирования. Вместе с тем деятельность ФРС должна периодически подвергаться анализу, как и бюджет.
23
На слушаниях в сенатском комитете по финансам 24 марта 1993 г.
Серьезное препятствие
Процедура продления — намного более серьезное препятствие, чем нынешние законодательные процедуры. Взять хотя бы утвержденные Бушем сокращения налогов в 2001 и 2003 г., которые уже преодолели десятилетнюю границу. Политически намного легче позволить им прекратить действие в результате истечения срока, чем прекращать путем принятия нового закона. Для преодоления предельного срока этих сокращений, установленного законом 2012 г. о «финансовом обрыве», требовалось согласие обеих палат Конгресса и подпись президента [24] . Нам необходимо средство противодействия нашей очевидной неспособности прекращать действие «прав на льготы» после их введения. Им могло бы стать положение об ограничении срока действия.
24
Фактический результат был более сложным и не приводил к полному возврату сокращений, принятых десятилетие назад. Законодатели пошли на компромисс в форме закона 2012 г. о льготах для американских налогоплательщиков, принятого обеими палатами Конгресса 1 января 2013 г. и вступившего в силу на следующий день. Закон отменил бушевские налоговые льготы для лиц высшей налоговой категории, но сохранил их для тех, у кого доход не превышал $400 000.
Налогово-бюджетная политика США, целью которой на протяжении большей части XX в. было осмотрительное сбалансирование бюджета, постепенно переключилась на сбалансирование бюджета в течение экономического цикла и, наконец, на нынешнее поддержание стабильного отношения выпущенного федерального долга к ВВП. Однако при каждом переходе мы неизменно смещались в направлении повышения дефицита и долга. Нам нужно вернуться к правилу pay-go и к режиму установления сроков действия, если мы хотим противостоять инстинктивной склонности к оптимизму и переоценке прогнозных результатов при бюджетировании. Помимо этого, необходимо устанавливать такой уровень налогообложения, который позволяет финансировать существующие обязательства. Дефицитное расходование, превышающее, скажем, 1 % ВВП, должно требовать квалифицированного большинства голосов. Такое большинство довольно легко получить в кризисные времена, но не так просто в нормальной ситуации.
Наконец, надо понимать, что единственный путь получения постоянно низких налогов — это сокращение расходов. Мы обманываем себя, если думаем иначе.
Мы можем улучшить ситуацию
По мере того, как социальные выплаты увеличиваются, углубляется наша политическая разобщенность, которая уже достигла беспрецедентной глубины со времен краха 1929 г. К счастью, современные общества окончательно отказались от различных неработоспособных экономических моделей социализма, так популярных 100 лет назад. Но мы должны признать, что и государства всеобщего благосостояния, если их не держать в определенных границах, не менее проблематичны. Даже долгое время восхваляемая шведская модель, похоже, нуждается в значительном пересмотреб.