Карта неба
Шрифт:
Мы недоуменно уставились на него, спрашивая себя, уж не собрался ли агент взорвать комнату прямо сейчас, чтобы помочь нам избежать вероятных страданий.
— Не бойтесь. В мой план не входит убить вас, — успокоил он. — Еще в указательный палец моей руки вставлена маленькая дымовая капсула. Когда появится Посланник, я отвинчу ее, и вся комната в считанные секунды наполнится дымом. Вы должны будете воспользоваться этим, чтобы убежать. И только когда я буду уверен, что все вы покинули комнату, я приведу в действие взрывное устройство. И оба мы погибнем.
Изумленное молчание воцарилось в кабинете. Наконец его нарушил Мюррей, выразив все наши беспорядочные мысли в одном вопросе:
— Вы спятили, Клейтон?
— Никоим образом, мистер Мюррей, — невозмутимо ответил агент.
Но завеса молчания была прорвана, и все мы наперебой начали выражать свои сомнения в успехе столь сумасбродного плана.
— Побойтесь Бога…
— Не может быть, чтобы он всерьез такое предлагал, правда, Берти?
— Вы сказали, что устроите какую-то дымовую завесу?
— Ну разумеется, он это не всерьез, Джейн… По-моему, сейчас не время шутить, Клейтон!
— И вы пожертвуете собой, чтобы уничтожить этого марсианина?
— Это самый удачный способ, поскольку от дыма наши глаза… Агент резко вскинул руки.
— Замолчите! Вы слышали, что я сказал. Я взорву устройство, и оба мы, Посланник и я, в тот же миг погибнем, — заявил он, демонстрируя ужасающее безразличие к собственной жизни.
— А как же охранники в коридоре? — полюбопытствовал миллионер, которого будущая судьба Клейтона, похоже, не слишком волновала.
Агент повернулся к Шеклтону.
— Вы сможете заняться ими, не правда ли, капитан? — сказал он. Шеклтон открыл было рот, но так и не нашелся, что сказать в ответ на эту демонстрацию поистине безграничного доверия. — Если вы сумеете достаточно быстро выбежать отсюда и напасть на них, они не успеют перевоплотиться, и вы легко с ними справитесь. В человеческом обличье они не представляют собой ничего особенного, я уж их повидал. Надеюсь, что мистер Мюррей, мистер Уинслоу, кучер… и даже мистер Уэллс смогут вам в этом помочь. После этого вы должны будете вывести всех наверх.
— О боже, Клейтон! — в сердцах воскликнул Уэллс. — Вы забыли своего друга из Скотленд-Ярда? За этой дверью находится не менее пяти-шести монстров… если не больше. Что, по-вашему, может противопоставить им капитан Шеклтон, не важно, с нашей помощью или без нее?
— Ну что же, вам придется действовать побыстрее, — пожал плечами агент с таким видом, будто эта часть плана его совершенно не касалась и он делал нам великое одолжение, растолковывая ее. — Подумайте сами, ведь на вашей стороне будет фактор неожиданности, марсиане не ожидают, что вы выскочите из кабинета… Вы захватите их врасплох. В общем, я не думаю, что самое трудное в плане заключено в этих деталях, вы согласны? Особенно если принять во внимание ту его часть, которая относится ко мне, — несколько раздраженно подытожил он.
Уэллс, Мюррей и Шеклтон, как по команде, вздохнули. Гарольд разочарованно покачал головой, словно агент явился на прием в неподобающем костюме. Дамы, казалось, находились на грани то ли слез, то ли истерического смеха. Я в растерянности уставился на агента. Какая-то часть меня хотела довериться ему: разве не этого я так страстно желал, так упорно защищал наперекор общему скептицизму с того самого момента, как встретился с капитаном в погребе моего дядюшки? Речь шла о плане по уничтожению захватчиков. И вот такой план появился. В конце концов, решалась наша судьба… Однако другая часть меня, по-видимому более разумная и здравомыслящая, буквально кричала мне, что это совсем не тот план, на который я рассчитывал, и что если мы доверимся Клейтону, то попросту попадем под начало сумасшедшего.
— Прошу прощения, агент… — вступил в разговор я, желая как-то прояснить ситуацию и про себя надеясь, что предложенный план только с виду кажется безумным и что стоит лишь хорошенько разобраться в нем, как мы оценим его гениальность. — Но что нам даст уничтожение нескольких марсиан в туннелях, если наверху нас поджидает мощная армия, которая, возможно, к этому моменту уже захватила всю планету?
— Речь идет не просто о нескольких марсианах, мистер Уинслоу. Среди них будет и Посланник. Что вы, в самом деле… Разве вы не слышали, что сказали дети? Никто из вас не обратил на это внимания? Все они ждали его на протяжении поколений… Вторжение не началось, пока он не прибыл на нашу планету. Или пока он… не проснулся, — загадочно добавил он. — Но это сейчас не важно. А важным для нас является то, что его присутствие играет основополагающую роль в успехе вторжения. Поэтому следует предположить, что после его уничтожения марсианское войско станет достаточно дезорганизованным, и любое восстание под вашим руководством, капитан Шеклтон, приведет к разгрому марсиан. — После этих слов агент снова повернулся ко мне с улыбкой, показавшейся мне не совсем нормальной. — Вот каким образом мы одолеем их, мистер Уинслоу. И мы оба знаем, что мой план приведет нас к успеху, хотя бы потому, что он нас к успеху уже приводил.
Я ошеломленно молчал. Что я мог сказать в ответ, если мои собственные слова и доводы в его устах звучали бредом сумасшедшего?
— Агент Клейтон, — обратился к нему Уэллс удивительно мягким тоном, — ваш дух самопожертвования поистине достоин похвалы. Однако я не думаю, что мы можем позволить вам отдать свою жизнь за нас. Я уверен, что если мы внимательно изучим обстановку, то отыщем другой способ, который…
— Мистер Уэллс, — столь же деликатно перебил его Клейтон, — когда мы остановились на ночлег в моем убежище, я мог выбрать там любой из моих протезов. Как вы, наверно, помните, их у меня около дюжины разных, и у каждого свое предназначение. Но выбрал я именно этот, взрывчатую руку, которую заказал года два назад, уже имея за спиной достаточный опыт, чтобы понимать, что рано или поздно какой-нибудь из моих врагов поставит меня в такое положение, когда предпочтительнее будет принести себя в жертву, нежели попасть ему в лапы. Однако сейчас я ясно вижу, для чего заказал такую руку и почему решил использовать ее именно сегодня. Все наши поступки имеют смысл, нет ничего случайного, как верно заметил мистер Уинслоу, — сказал он, показывая на меня обеими руками, словно я был ярмарочный уродец. — По сути дела, он единственный среди нас с самого начала сумел разглядеть наши судьбы. Именно вам, мистер Уинслоу, я обязан своим вдохновением. — Я поежился, опасаясь, что на меня устремятся обвиняющие взгляды моих товарищей. — То, что все мы собрались здесь, не может быть случайным. Я не знаю, что предстоит сделать каждому из вас. Зато я хорошо знаю, что следует сделать мне: безусловно, я должен уничтожить Посланника. И, как в шахматах, партия закончится гибелью короля. Если я этого не сделаю, нашествие продолжится, и, боюсь, тогда уже никто не сможет его сдержать.
С этими словами он указал на одну из стен кабинета, где висели две карты. Мы нерешительно приблизились, чтобы как следует рассмотреть их. Одна из них представляла собой план Лондона, на котором многочисленными красными крестиками были отмечены успехи треножников. Эта карта подтвердила то, о чем мы подозревали еще в Примроуз-Хилл: наша столица уже принадлежала им. Однако вторая карта ужаснула нас еще больше, потому что это была карта мира. Красными оспинами крестов была усеяна вся планета. Австралия, Индия, Канада и Африка, а также и другие страны, не принадлежавшие к колониям Британской империи, над которой никогда не заходит солнце, были теперь захвачены марсианами. Через несколько недель они станут полновластными хозяевами всего нашего мира. И тогда, как сказал Клейтон, уже никто не сможет их остановить. Мы будем искоренены, мы исчезнем с планеты Земля. Да, человеческая раса улетучится, как будто никогда не существовала, как будто все века ее истории ничего не значили в контексте Вселенной.
Клейтон сурово посмотрел на нас. Его план был, конечно, нелеп, но что мы могли предложить взамен? Тут агент обратил наше внимание на странный аппарат в противоположном конце кабинета, и все мы с любопытством приблизились к нему. На столике орехового дерева лежал прямоугольный предмет размером примерно с книгу, над которым поднимался, словно дым над костром, голубоватый туман, приобретавший в воздухе форму парообразного яйца. Как зачарованные глядели мы на дрожащий эллипс в пурпурных и темно-синих тонах, внутри которого перемещались светлые точки и странные фосфоресцирующие каракули, но не понимали, что перед нами.