Картежник 2. Меняю колоду!
Шрифт:
Судя по виду, весьма довольный гранмагистр посредством магического усиления голоса оповестил присутствующих, чтобы строились в колонны для дальнейшего продвижения на вокзал. Там нас уже ждет специальный поезд для отправки в один из подмосковных распределительных пунктов. Там всех нас подвергнут всестороннему обследованию, после чего окончательно рассортируют в соответствии способностям по разным учебным заведениям.
Построились в колонну по четыре кое-как не по ранжиру, а по территориальной аутентичности. Тут нам здорово помогли вояки. Мои музыканты вокруг меня, девчонки и прочие наши поселковые рядышком. По команде грандмагистра тронулись. Тут я и мои парни грянули звонкими голосами заранее разученную для такого случая задорную песню:
Забрали куда-то
Прямо из военкомата,
Увезли
Карабины в руки дали.
Ты прости, мама,
Что я был такой упрямый,
Но я служить должен
Так же, как все.
Паровоз умчится
Прямо на границу,
Так что, аты-баты,
Мы теперь солдаты.
Короче говоря, полверсты до железнодорожного вокзала прошли весело с огоньком и присвистами от прочих участников движения.
Через час мы были распределены опытными сержантами по местам. Все вагоны стандартные плацкартные безо всяких там вторых, первых и прочих классов.
Едва народ оказался внутри, те счастливчики, у кого спиртное не было изъято бдительными вояками, в срочном порядке извлекли бутылки из загашников и, пользуясь занятостью надсмотрщиков, тут же принялись употреблять алкоголь. Девчата оказались предусмотрительнее парней и практически весь прихваченный из дома алкоголь им удалось сохранить. А в плане пития они и вовсе не отставали от парней. Я свой штоф приберег, от предложенного угощения отказался. На меня не обиделись, поскольку «ладно, самим больше достанется». Оказалось, что воякам было не до нас. Закончив с погрузкой, они разместились в отдельном купе и принялись усердно «утилизировать» внутрь собственных организмов изъятый у призывников алкоголь.
А еще через полтора часа, весь наш вагон вместе с сержантами сверхсрочниками истово горланил раз в пятый:
…Ну а когда, мамка,
Опять вернусь я на гражданку,
Ты поймёшь сына,
Настоящего мужчину.
Ты поверь, мама,
Я не зря такой упрямый,
Ведь я служить должен
Так же, как все…
А я сидел с зажмуренными глазами и меня охватывало чувство дежавю. Вот так двадцать лет назад своего субъективного времени я сидел в точно таком же вагоне, рядом поддатый народ во всю дурь своих пока еще не прокуренных легких горланил именно эту песню. И на душе отчего-то вдруг стало тепло и радостно.
Глава 3
– Ты, Вовка, в магах шибко не выпячивайся, – поучал меня старый Влас Стрепетов наш сельский пастух. Опорожнил одним махом рюмку «амброзии», хрустнул соленым рыжиком и продолжил замысловатые речи: – Оно ведь што в армии, што в ином каком опчестве – поближе к кухне, подальше от начальства. Луче всего в интендантах пристроиться. Токмо не всякому дано, бо талан специяльный для того иметь надобно. Считать, там писать грамошно – одно, еще начальству угодить, мысли ихние читать, ну шоб те сказали: «Владимир, срочно принесть то-то и то-то!». А оно у тя ужо в загашнике…
Открываю глаза и какое-то время валяюсь в полном непонимании, где именно нахожусь в данный момент, настолько крепок был мой сон и реальна картина проводов в маги. Только что выслушивал мудреные рассуждения поддатого соседа, кругом были родные лица, и вдруг, вот, нате вам, перенесло незнамо куда. Впрочем, непонимание ситуации длилось недолго. Вскоре осознал где и для чего нахожусь в данный момент.
Повернул голову направо, через проход Колька Жомов дрыхнет без задних ног. И не мудрено, гоняют нас как сидорову козу. Вроде бы магов из нас собрались делать, при этом вот уже целый месяц занимаемся практически исключительно беготней и повзводно развитием индивидуальной мускульной силы в спортивном городке нашей роты. Для меня нагрузки так себе, а вот многим из нас пробежать три километра по легкому утреннему морозцу или подтянуться на турнике десяток раз задача непосильная. Сами виноваты, меньше нужно было дома плюшками баловаться и больше уделять внимание физической подготовке. Глядь, и не стенали бы к концу дня, и не изображали из себя согбенных инвалидов. Не все, конечно, но большинство парней нашей роты отпетые дохляки. Стоит отметить, что в других подразделениях наблюдается точно такая же картина. Впрочем, благодаря заботам приставленных к нам сержантов, прогресс физического развития юных дарований уже заметен. Еще полгодика такой жизни и все наши задохлики станут поголовно богатырями.
Девчонкам намного легче. Их бегать особо не заставляют. Выйдут по утряне из своей казармы, помашут ручками, подрыгают ножками, а у кого «месячные», так и вовсе освобождаются от физических нагрузок.
Пока дневальный не проорал «Рота! Подъем!» у меня есть время рассказать о том, что случилось со мной и с моими коллегами за прошедший месяц.
Мимо Воронежа наш веселый поезд промчался со свистом. Все надежды запастись алкоголем на стоянке в губернском городе пошли прахом. Хотя, того что было в загашниках с лихвой хватило, чтобы на следующее утро мои будущие коллеги по магическому цеху проснулись с больными головами, а некоторые и вовсе в разных экзотических позах оказались на полу вагона. Вот тут-то и начались адовы страдания. Благо охлажденной воды в титане хватило на весь вагон. Всем на зависть, отлично себя чувствовали я, привычные к умеренности девчонки, и, как ни странно, наши сержанты. Последние попивали чай из стаканов в мельхиоровых подстаканниках и незло посмеивались над неопытными салажатами, совершенно не приспособленными к питию «винишша». На все вопросы «Куда едем и когда приедем?» лишь усмехались и отвечали всегда одно и то же:
– Скоро все сами узнаете. Нам же доводить до вашего сведения что-либо о маршруте движения категорически запрещено.
Я же, несмотря на шум в вагоне, прекрасно выспался. Умылся, почистил зубы, сделал разминку, насколько позволяло пространство тамбура. С аппетитом позавтракал домашними харчами. После чего окончательно почувствовал себя человеком. Перебравший вчера алкоголя Николай Жомов очухался лишь к обеду. Пристроился рядышком со мной и с завистью смотрел, как я уплетаю пироги с мясом и прочую прихваченную из дома снедь. Глядя на страдания лепшего кореша, я все-таки сжалился и накатил ему граммов пятьдесят фирменной батиной самогонки. На запах алкоголя подтянулись и другие страдальцы. Пришлось «лечить» народ, насколько позволил объем тары. После опохмела у Кольки пробудился аппетит, не то чтобы уж очень сильно, но на пару пирожков с визигой его хватило. Оклемавшись немного, Жом полез досыпать на свою верхнюю полку.
Как следствие вчерашней попойки в вагоне изрядно попахивало блевотиной. Пришлось нашим девочкам, вооружившись тряпками, ведрами и швабрами, наводить порядок, поскольку сами виновники были не в состоянии этого сделать. Так или иначе к обеду в нашем вагоне царил относительный порядок.
Чтобы хоть как-то убить время, достал из рюкзака прихваченную из дома книжку о приключениях удачливого атамана Ваньки Лютого и о походах его ватаги в Персию за зипунами, драгметаллами и томными черноокими красавицами. Неожиданно незамысловатый сюжет меня увлек, однако долго наслаждаться чтением мне не дали. В наше купе подкатила инициативная девичья команда и исподволь с заходцем, дескать, не изволите ли, Владимир Прохорович, откушать в приятной женской компании. В отказ не пошел, ибо поесть завсегда готов, даже после недавнего обеда. А вот после приема пищи незнамо откуда нарисовалась гитара, и меня хором уговорили исполнить «что-нибудь приятное для души». Деваться некуда, пришлось отрабатывать харчи. Впрочем, я и сам был вполне рад такому времяпрепровождению. В конце посиделок девчата накормили меня также ужином. Вкусно накормили.
За двое суток наш поезд все-таки добрался до столицы государства Российского города Москвы. Большинство из нас здесь впервые и не отказались бы от занимательной экскурсии по главному граду страны. Ан хотеть не вредно, но не всегда сбываются наши желания. Нас выгрузили из вагонов. В столице было, мягко говоря, не жарко, к тому же, слякотно и промозгло. Пришлось в срочном порядке доставать верхнюю теплую одежду и головные уборы, благо, народ был заранее предупрежден о грядущих холодах, так что с этим проблем не возникло. На дебаркадере Воронежского ж/д вокзала неожиданно какое-то начальство нарисовалось в лице какого-то пожилого мужчины в генеральской шинели и фуражке с высокой тульей и золотой кокардой с многочисленной свитой из блистательных офицеров. Генерал выслушал доклад коменданта поезда, немолодого майора от инфантерии. После чего нам было объявлено о построении в колонну по четыре. С Воронежского вокзала пёхом повели на Киевский. При этом за нами внимательно наблюдали бдительные сержанты и тут же пресекали самым кардинальным образом попытки некоторых особо шустрых товарищей отлучиться до ближайшей лавки, торгующей спиртными напитками.