Картина мира в сказках русского народа
Шрифт:
«Рванулся Вихрь в окно – да в поднебесье. Уж он носил, носил Ивана-царевича… И над горами, и над морями, и над глубокими пропастями. Не выпускает царевич из рук палицы. Весь свет Вихрь облетел. Умаялся, из сил выбился. Спустился – и прямо в погреб. Подбежал к кадке, что по правой руке стояла, и давай воду пить. А Иван-царевич налево кинулся, тоже к кадке припал. Пьёт Вихрь – с каждым глотком силы теряет. Пьёт Иван-царевич – с каждой каплей силушка в нём прибывает. Сделался могучим богатырем. Выхватил острый меч и разом отсёк Вихрю голову» (РНС.
В сказке «Королевич и его дядька» леший даёт королевичу такую воду, которая наполняет его фантастической силой:
«Привёл в свою избу, зачерпнул ему ковш воды. Королевич выпил.
– Много ль в себе силы чувствуешь? – спрашивает леший.
– Да если б была палица в пятьдесят пудов, я б её вверх подбросил да свою голову подставил, а удара и не почуял бы.
Дал ему другой ковш выпить:
А теперь много ли силы?
– Да если бы была палица во сто пудов, я б её выше облаков подбросил!
Зачерпнул ему третий ковш:
– А теперь какова твоя сила?
Да если бы утвердить столб от земли до неба, я бы всю вселенную повернул!» (РНС. С. 242).
Такая силища показалась лешему опасной. Он дал королевичу слабой воды: «Леший зачерпнул воды из другого чана и подал королевичу; королевич выпил – и поубавилось у него силы кабы на седьмую часть» (там же).
Вот как описана ситуация с мёртвой и живой водой в сказке «Иван-царевич и серый волк»:
«Лежит Иван-царевич мёртвый, над ним уже вороны летают. Откуда ни возьмись, прибежал серый волк и схватил ворона с воронёнком.
– Ты лети-ка, ворон, за живой и мёртвой водой. Принесёшь мне живой и мёртвой воды, тогда отпущу твоего воронёнка.
Ворон, делать нечего, полетел, а волк держит его воронёнка. Долго ли ворон летал, коротко ли, принёс он живой и мёртвой воды. Серый волк спрыснул мёртвой водой раны Ивану-царевичу, раны зажили; спрыснул его живой водой – Иван-царевич ожил.
– Ох, крепко же я спал!..
– Крепко ты спал, – говорит серый волк. – Кабы не я, совсем бы не проснулся. Родные братья тебя убили и всю добычу твою увезли. Садись на меня скорей!» (РНС. С. 69).
С подобной ситуацией мы встречаемся в сказке «Марья Моревна». Кощей изрубил Ивана-царевича на куски. Его оживили зятья Ворон и Сокол:
«Ворон брызнул мёртвою водою – тело срослось, соединилося; сокол брызнул живой водою – Иван-царевич вздрогнул, встал и говорит:
– Ах, как я долго спал!
– Ещё бы дольше проспал, если б не мы! – отвечали зятья. – Пойдем теперь к нам в гости» (РНС. С. 156).
Почему в наших сказках воду, которая позволяет телу срастись, называют мёртвой? Она же не делает, как смертельный яд, живое существо мёртвым. Вот какой ответ на поставленный вопрос дала И. П. Черноусова: «Мёртвая вода называется целю-щею, потому что она заживляет нанесённые раны, сращивает рассеченное тело, делает тело целым (целит его), но ещё не оживляет, оставляет бездыханным, мёртвым. Живая вода – то же, что “бессмертный
Во избежание недоразумений в сказке «Белая уточка» мёртвая вода названа живящей, а живая – говорящей. С их помощью князь и княгиня оживляют своих деток, загубленных ведьмою:
«Тотчас поймали сороку, подвязали ей два пузырька, велели в один набрать воды живящей, в другой – говорящей. Сорока слетала, принесла воды. Сбрызнули деток живящею водою – они встрепенулись, сбрызнули говорящею – они заговорили» (РНС. С. 224).
В сказке «Два Ивана – солдатских сына» мёртвая (живящая) вода названа целящей:
«Тут Иван – солдатский сын вынул из седла два пузырька с водою целящей и живой; взбрызнул брата целящей водою – плоть-мясо срастается; взбрызнул живой водой – царевич встал и говорит:
– Ах, как же долго я спал!
Отвечает Иван – солдатский сын:
– Век бы тебе спать, если б не я!» (РНС. С. 320).
В приведённых сказках мёртвая вода позволяет разрубленному телу срастись, а живая его оживляет. Иная ситуация в сказке «Поющее дерево и птица-говорунья». Царица в ней с помощью мёртвой и живой воды оживляет окаменевших людей:
«Добралась до сказанного колодезя благополучно, почерпнула живой и мёртвой воды, взяла говорящую птицу и пошла назад. На возвратном пути все стоячие камни обрызгала; из тех камней поделались люди. Дальше она нашла ещё два такие же камня, побрызгала живой водой – из них сделались её братья. “Ах, милая сестрица! Как ты сюда и зачем зашла?” Она им сказала, что за живой и мёртвой водой и говорящей птицей, а больше того хотела их, милых братьев, отыскать. Воротились они домой и жили благополучно» (Аф. С. 318–319).
О чудесной силе воды речь идёт в сказке «Во лбу солнце, на затылке месяц, по бокам звёзды». Царевич в ней исцеляет глаза матери, которые ей выкололи злые люди, с помощью тёплой воды в бане: «…из земли выросла баня: двери сами растворились, печи затопились, и вода закипела. Вошли они, взял он веничек и стал тёплою водою промывать больные глаза матери.
– По моему прошенью, когда б моя матушка проглянула!
– Сынок! Я вижу, вижу, глаза открылись!» (РНС. С. 261).
Сказки занимает промежуточное положение между мифами
и пословицами. В последних вода обрисовывается во вполне реалистическом виде. В русских пословицах к ней выражено двойственное отношение.
С одной стороны, вода – благодатная сила:
Вода всему госпожа: воды и огонь боится; Хлеб – батюшка, водица – матушка; Не плюй в колодец: пригодится водицы напиться; Вода – сама себе царь; Вода сама себя кроет, а землю, знай, роет; Вода себе путь найдет; С водой и огнём не поспоришь; И тихая вода крутые берега подмывает.