Картины былого Тихого Дона. Книга первая
Шрифт:
Татары шли вдоль хребта между речками Конские и Молочные воды, по местности, называемой Волчий буерак. Краснощеков повел свои полки полным ходом на татар. Сверкнули в лучах восходящего солнца острые шашки, 170 человек было изрублено в первый же миг столкновения, 30 человек Краснощеков взял в плен.
Их допросили и они показали, что главная партия татар в 800 человек с тремя тысячами русских пленных ушла вперед. Краснощеков тотчас же помчался за ними и в полдень настиг и этот отряд. Татары, увидавши казаков, бросили пленных и рассеялись по степи. Краснощеков с донцами преследовал их и порубил 300 человек, а 50 взял в плен. Вся добыча была отнята и пленные освобождены.
Краснощеков со
В эти первые годы после смерти Петра Великого молодой Российской Империи пришлось вести кровавые войны в низовьях Днепра и на Кубани. Россия приводила в исполнение пожелания Петра и, шаг за шагом, медленно подвигалась на юг, к Черному морю, стремясь занять обширные степи, те места, где теперь вольно раскинулось Кубанское войско и где, при синем море, стоят богатые города Одесса и Николаев. Ради этого ей пришлось в течение целых ста лет вести почти непрерывные войны с турками. Турки возбуждали против нас прикубанских татар. В войске Донском казаков было мало. Большинство находилось в полках при армии. Татары пользовались этим и делали кровавые набеги на Дон. Казаки отвечали им тем же, и вот, широко начало развиваться на Дону наездничанье на лошадях. До Петра Великого казаки совершали свои удалые набеги вдоль рек, двигаясь на лодках; на лодках Ермак покорил Сибирь, на лодках ходили казаки по Каспийскому и Черному морям. И первая победа донцов, совершенная ими на глазах царя, была морская победа.
Теперь море для казаков было закрыто. Донцы составили из себя завесу тяжелой русской армии, ее защиту от татарских набегов и налетов. На степных конях они переносились с одного края России на другой, ходили поперек рек. Часто приходилось переплывать широкие реки, часто по только что ставшей, затянутой льдом реке приходилось переходить самим и переводить лошадей.
Донские казаки в этих первых конных набегах были вооружены саблями, ружьями и луками со стрелами. Несмотря на то, что ружья били достаточно далеко и, во всяком случае, гораздо дальше, нежели стрелы, казаки возили с собою и луки. Ружья были однозарядные, заряжались с дула. После выстрела нужно было вставать, сыпать порох, забивать пулю и пыжи. Это могла делать пехота, которая всегда действовала отрядами, - одни стреляют, другие заряжают; но казакам, которые на разведку часто ходили в одиночку, нужно было иметь возможность, в случае нужды, поразить многих неприятелей, а для этого лук и стрелы, пока не было лучшего ружья, были незаменимы. Все казаки того времени были отличными стрелками из лука. Пик казаки не имели.
Только Краснощеков устроился в Украине на зимних квартирах, как с востока, из Задонской степи, стали получать тревожные вести. Там кочевали дружественные нам калмыки, воевавшие за наше дело с татарами под начальством Дундук-Омбо. Летом калмыки разбили татар, взяли главное их укрепление, недалеко от р. Кубани, а на зиму отошли к Егорлыку. Но татарская орда собралась в громадных силах и окружила Дундука-Омбо.
Он просил прислать помощь. И вот, только что вернувшемуся из набега Краснощекову приказано было спешно выступить на восток, на помощь калмыкам. Предстоял новый и быстрый поход, без малого на тысячу верст, по замерзшей степи…
С Краснощековым пошел Ефремов. При их приближении ногайский хан с 900 мурзами, осаждавший Дундука-Омбо, сдался и присягнул на верность России.
Дундуку-Омбо было приказано пройти на Кубань и наказать татар за их набеги. 30 ноября Дундук-Омбо выступил в удалой налет. С ним было около 20000 калмыков и около 4000 донских казаков под командою Краснощекова и Ефремова. Вскоре разъезды казачьи донесли, что кубанские татары, ввиду наступившей зимы и недостатка корма для скота
1 декабря они вошли в степь, занятую татарскими кочевьями. Отряд Дундука-Омбо шел тремя колоннами - одна под его начальством, другая под начальством Ефремова и третья под начальством Краснощекова. Дундук-Омбо занял главный город татарского хана, обнесенный стенами. Копыл, и в 14 дней разорил-весь край. Все, чего казаки не могли взять с собою, * они жгли. Сама степь, покрытая сухой травою, была подожжена, и земля, по которой прошли калмыки и казаки, стала черной от пожаров. Все было разграблено и разорено. Десять тысяч женщин и детей были взяты в неволю, двадцать тысяч лошадей, огромное количество рогатого скота досталось казакам и калмыкам. Татары в ужасе бежали за Кубань. Многие утонули, переплывая в зимнюю стужу реку. Край был совершенно разорен, и сделано это было конным отрядом всего в 14 дней!
Как раныше казаки не расставались со своими челнами - так теперь конь стал их постоянным боевым товарищем. По верховьям Дона теперь уже прочно стали казачьи городки и станицы. Повеление императора Петра сеять хлеб исполнялось точно, и бедные до этой поры казачьи городки стали богатеть и привлекать к себе Татар. Казакам нужно было каждую минуту быть готовыми отразить их конные толпы, встретить их и преследовать. Татары приходили быстро, но так же быстро и уходили. Нужно было иметь добрых коней, чтобы успеть их нагнать и отбить добычу и пленных. Много беспокойства и хлопот доставляли эти набеги наказному атаману Фролову.
Разорение татарами Быстрянского городка. 1738 г.
В день 15 августа 1738 года в Быстрянский городок прискакали два испуганных всадника. Они мчались к избе станичного атамана и кричали по улицам:
– Валит на нас Касай-мурза с черкесской силою видимо-невидимо!
Ударили «всполох», и к станичной избе сбежались станичники. Поднялся спор. Одни говорили, как лучше «ухлебосолить» горцев, другие предлагали отразить их, третьи причитали беспомощно. Среди гомона, крика и шума раздался громкий голос есаула:
– Помолчите, помолчите, атаманы-молодцы! Говор затих. Стали в кружок.
– Ну, атаманы-молодцы!
– заговорил станичный атаман, опираясь на свою насеку.
– Застала нас зима в летнем платье. Теперь не время замышлять о шубе, надо подумать, как бы голытьбе выдержать морозы! Не учить мне вас, атаманы-молодцы, как резаться с басурманами: это дело казацкое, обычное. Но о том не смолчать мне, что всех-то нас теперь - первый, второй, да и конец счета; татарской же силы сложилось по наши головы тысяч до тридцати, аль и больше…
– Счет-то велик, - перебил его старшина Роба, - да цена в алтын: Касай-мурза громоздок ордой, а лихих начальников и молодцов-наездников у него всех по пальцам перечесть можно. Так не лучше ли не терять поры, залечь по концам городка и нажидать татар на дуло? А там, гляди, и войсковой атаман наш с войском подмогу подаст. А нет, то лучше - голова с плеч, чем живые ноги в кандалы татарские!
– То-то ведь: голова с плеч!
– в раздумье проговорил атаман.
– Головы казакам складывать не диковина, да какова про мертвых в войске речь пройдет!..