Картины былого Тихого Дона. Книга первая
Шрифт:
Шведы помнили «прежние, его озлобления на них» и жестоко ему отомстили. Полуживого Краснощекова привели в шведский лагерь и здесь содрали с него кожу… В страшных муках умер донской герой.
Командовавший русской армией фельдмаршал Ласси просил выдать ему тело Краснощекова. Шведы согласились. Тело покойника одели в его парадный кафтан, отслужили по нему панихиду. Сын убитого первого бригадира войска Донского, полковник Федор Иванович Краснощеков отвез его в Черкасск, где его и похоронили. Казаки сложили про смерть его песню.
Как во славном было городе, кременной Москве, Как стоял ли там православный Царь у заутрени Со своими-то князьями, со боярами. На князьях-то,Обычная донская песня, которою все полковые песенники казачьи начинают петь, чтобы дать разойтись голосу:
«Ой вы, братцы, мои братцы, атаманы молодцы! Не покиньте меня, молодца, при бедности, При бедности, да при печали моей при большой! Еще в некоторое время пригожуся я вам: Заменю я вашу смерть животом моим, Животом моим, грудью белою!»…сложена тоже про бригадира Краснощекова. С этими словами ясный сокол, Краснощеков, обращается к окружавшим его воронам - шведам.
В 1743 году Россия заключила мир со Швецией. По этому миру к России отошла большая часть Финляндии с городами Фридрихсгамом, Вильманстрандом и Нейшлотом, завоеванная русскими солдатами Ласси и казаками Краснощекова и закрепленная кровью и смертными муками донского героя.
За участие в этой войне в 1744 году войску Донскому было пожаловано белое знамя с надписью: «За подвиги в шведскую войну в 1741-43 годах».
Славную доблесть Краснощекова, его мужество и распорядительность в боях наследовали и сыновья его. Один из них, Федор Иванович, особенно отличался во время войны нашей с немцами, длившейся семь лет, с 1756 по 1763 год, и потому названной Семилетней войною. В эту войну донским казакам пришлось сразиться с войсками великого немецкого полководца Фридриха, войсками, отлично обученными, и не раз разбивать их.
Семилетняя война 1756-1763 гг.
В царствование императрицы Елизаветы Петровны, дочери Петра Великого, Россия объявила войну лежащей от нее к западу Пруссии. Королем Прусским в это время был Фридрих, знаменитый полководец. Его войска были великолепно обучены. Пехота его отличалась стрельбою и необыкновенною стойкостью в обороне; конница же его прославилась во всех боях лихими атаками. Все сражения выигрывала она. После тяжелых атак развернутыми линиями полков оставались ряды изрубленных людей. Никто до сих пор не мог противостоять атакам немецких кирасир и драгун, никто не был так искусен
Как и во всех войнах, веденных Россией где бы то ни было и с кем бы то ни было, и в этой войне деятельное участие принимали донские казаки. Они приходили в армию с Дона, боролись с врагом до полного истощения своих и конских сил, теряли убитых и раненых и, когда они приходили в полную слабость от долгого похода, их сменяли с Дона новые полки. Старые опытные казаки оставались с прибывшею с Дона молодежью и учили ее, как быть в дозорах, или как тогда называли - пикетах, как лавою заманивать неприятеля на своих драгун или пехоту, в какое место и как колоть одетых в металлические латы кирасир короля Фридриха. Война длилась семь лет. За эти семь лет в немецкой земле перебывало 16000 казаков и калмыков под командою генерал-майора Данилы Ефремова. Они разделены были на полки Краснощекова, Пушкарева, Луковкина, Попова, Себрякова, Дячкина, Туроверова, Перфилова, Ребрикова и Машлыкина.
Первый раз казаков увидали на немецкой земле. Немецкий священник, пастор Теге, так описывает их вступление в Пруссию: «Несколько тысяч казаков и калмыков, с длинными бородами и суровым взглядом, невиданным вооружением - луками, стрелами и пиками - проходили по улице. Вид их был страшен и вместе с тем величествен. Они тихо и в порядке прошли город и разместились по деревням, где им были отведены квартиры»…
Невозможно перечислить все те стычки, мелкие бои, в которых участвовали казаки. Они были разведчиками русской армии, они же хранили ее покой на походе и на отдыхе.
19 июля 1757 года казакам пришлось отличиться в сражении у деревни Грос-Эгерсдорф. В 1 час ночи немецкие полки н&чали стягиваться к одному месту и строить боевой порядок. Длинные линии построенных в три шеренги немецких гренадер скоро показались в рассвете летнего дня. Гремели барабаны, тихо колыхались знамена и тяжелым, все сокрушающим шагом наступали полки на наш бивак, только что по тревоге разбуженный. В те времена, после короткого «батального» огня переходили к атаке в штыки. Патроны жалели. Они были тяжелы, и солдаты не могли их иметь много. Штыковые свалки были ужасны. Громадные люди - в пехоту брали крупных высоких людей - со стиснутыми зубами, с огнем горящими глазами бросались в штыки друг на друга. Одна шеренга стремилась сломить другую, образовать прорыв, чтобы бить сзади и с боков.
Конница Фридриха, сидевшая на крупных тяжелых лошадях, строила длинные линии, без интервалов, и галопом, а в последнюю минуту в карьер бросалась на пехоту и конницу. Казаки не могли сломить их атак. Казачьи лошади были мельче, слабее, и при столкновении они были бы опрокинуты. Но казаки били конницу Фридриха. Били лавой!
Первая атака немецкой пехоты была отбита. Немцы бросились на середину нашей позиции, но и тут не могли прорвать тесно сомкнувшихся рядов гренадер императрицы Елизаветы. Пруссаки уже готовили свои тяжелые конные полки, чтобы поддержать пехоту. Драгуны немецкого принца Брауншвейгского строили боевой порядок.
В это время из-за края боровшихся русских полков показались донские казаки. Это был полк Серебрякова. Не спеша, казаки объехали болото колонной, потом быстро рассеялись тонкой лавою и с пронзительным гиком понеслись на прусских драгун.
Когда драгуны уже готовились ринуться им навстречу, казаки внезапно остановились, ловкие лошади донцов живо повернулись и казаки пошли назад. Драгуны понеслись за казаками.
– Заманивай!
– раздалась по казачьим рядам команда. Казачья лава вдруг стала редкой и совсем исчезла… Казаки, совершенно незаметно для немцев, собрались на фланги. Перед пруссаками стояли, держа ружья наизготовку, 15 совершенно готовых к бою батальонов, а за ними 40 заряженных картечью пушек. Пруссаки не могли сдержать расскакавшихся в тесной толпе лошадей. Да и было поздно. Наша пехота раздалась, пушки окутались белым дымом, завизжала картечь, и, внося смятение и беспорядок в ряды пруссаков, начали падать лошади и люди. Знаменитые драгуны Фридриха повернули лошадей и в беспорядке начали уходить. Тут насели на них казаки Серебрякова, и поработала казачья пика! Казаки собрали потом чепраки с драгунских лошадей, сняли с них нашитые черные прусские орлы и сделали из них покров на аналой. Покров этот хранится теперь в ризнице Старочеркасского собора…