Карточный домик

Чейз Джеймс Хэдли

– И что ты о ней знаешь?

– Она наркоманка и проститутка. Я знаком с ней уже лет восемь.

Гесс наклонился вперед:

– То есть она была твоей девушкой, Тикки?

Эдрис некоторое время молча смотрел на Гесса своими печальными глазами, а затем сказал:

– Думаете, что любая девушка может быть моей?

– Ты посылал к ней богатых клиентов, и она отдавала тебе твою долю, я прав, Тикки?

– Так получилось, что она жила напротив меня, – спокойно и с достоинством ответил Эдрис. – Иногда она со мной болтала. Думаю, я был для нее, как для всех прочих,

просто каким-то уродом. То, что она болтала со мной, еще ведь не значит, что я сводник, а?

Они смотрели друг друга в глаза, пока Гесс первым не отвел взгляд.

– И о чем она болтала?

– О самом разном. О муже, о дочери, о своей жизни, о любовниках.

– Она была замужем?

– Да.

Подошел Луис:

– Вы мистер Гесс?

– В чем дело? – огрызнулся Гесс. – Я занят!

– Вас просят к телефону, – сказал Луис, задрав свой аристократический нос.

Гесс поднялся.

– Не уходи, малыш, – сказал он Эдрису. – Я еще с тобой не закончил.

Он пошел к бару и взял трубку телефона:

– Алло?

– Это Джо, – сказал Биглер. – Тут у нас убийство. Шеф с тобой?

– Да.

– Скажи ему, что я обнаружил парня, о котором было в ее записке. В нем пять дырок от пуль. Я хочу, чтобы ты приехал сюда.

– Ладно, скажу. Не слабо, да? Непохоже, что нам сегодня удастся поспать.

– Чтоб я провалился, если это не так. Поторопись, Фред.

И Биглер дал отбой.

Едва Гесс положил трубку, как в бар поднялись с раскладными носилками два санитара в белых халатах.

– Можем уже забрать тело? – спросил один из них.

– Подождите минутку, я сейчас. – Гесс вернулся к Эдрису и сказал: – О’кей, Тикки, можешь сваливать. Завтра поговорим. Придешь в нашу контору в одиннадцать утра и спросишь меня… Гесс моя фамилия.

Он повернулся к Терреллу и доктору Лоису.

– Да, можно ее забирать, – сказал Лоис, закрывая свою сумку. – Утром, к десяти, медицинское заключение будет у вас на столе. А я спать.

Гесс усмехнулся.

– Это вы так думаете, док, – бодрым тоном сказал он. – У нас для вас еще один труп. Биглер только что звонил. Он ждет вас в доме номер двести сорок семь, Сивью-бульвар.

Толстое лицо Лоиса вытянулось.

– Стало быть, мне сегодня не поспать! – возмутился он.

– А зачем таким парням, как мы, спать? – еще шире осклабился Гесс. – Мы же супермены!

Глянув на отскочившего в сторону Лоиса, Террелл резко спросил:

– В чем дело, Фред?

– Только что звонил Джо. Убийство из огнестрельного оружия. Он хочет, чтобы мы ехали туда.

Террелл взглянул на мертвое тело, лежащее на полу: худощавая, красивая женщина с хорошей фигурой, лет сорока на вид.

– Она наркоманка, Фред. Все бедра исколоты.

– Карлик наболтал мне еще кое-что. Он знал ее. Сказал, что она не только наркоманка, но и проститутка. Браунинг будет в восторге от этой новости.

Как стервятник, почуявший падаль, к ним торопливо подошел Гамильтон, репортер из «Сан».

– Оставим здесь Макса, чтобы он все тут закончил, – сказал Террелл. – Едем к Джо.

– А теперь что случилось? – спросил Гамильтон.

Это был высокий седоватый мужчина лет сорока. Кто-то сказал ему однажды, что он похож на Джеймса Стюарта, и с тех пор Гамильтон старался говорить в такой же манере, как знаменитый актер, растягивая слова, что добавляло ему еще больше сходства.

Террелл направился в дальний конец бара.

– Езжай следом и сам увидишь, – глянул он через плечо на репортера.

– Так что произошло? – спросил Гамильтон, шагая в ногу с Гессом.

– Еще один труп. Она прикончила парня, а затем покончила с собой, – сказал Гесс. – Дерьмо как раз в духе твоей газеты.

Двое мужчин прошли к выходу мимо Эдриса, он же сделал шаг назад и посмотрел им вслед. Затем проследил, как двое санитаров подняли мертвую женщину на раскладные носилки и поспешили вниз. Когда все ушли, он вернулся к себе в подсобное помещение, закрыл за собой дверь, и на его лице заиграла злобная усмешка.

Он с явным восторгом принялся танцевать, время от времени взмахивая руками-обрубками.

Сивью-бульвар соединял Парадиз-Сити с пригородом Сикомб. Ту часть бульвара, что относилась к Парадиз-Сити, украшали большие нарядные дорогие виллы. Вокруг каждой было примерно по акру земли, занятой цветущим садом, плавательным бассейном, гаражом на три машины, – все это за воротами с электронным контролем.

А в конце бульвара, где начинался Сикомб, дома были маленькими, убогими и дешевыми. Они стояли в крошечных садиках, а тротуары были исписаны мелом – там играли дети. Сивью-бульвар как нельзя лучше характеризовал американскую реальность, верхний и нижний уровень здешней жизни, имущих и неимущих, богатых и бедных.

Ночное небо на востоке начало чуть светлеть, когда сержант Биглер остановил машину у дома 247 – бунгало, скрытого разросшейся живой изгородью.

Достав электрический фонарик из бардачка машины, сержант пересек тротуар, толкнул деревянную калитку и, освещая себе путь, прошел по короткой дорожке к двери в дом. Он приподнял изрядно потертый коврик и взял ключ, о котором упоминала женщина в своей записке.

Он постоял, вглядываясь в соседний с темными окнами дом, затем, расстегнув кобуру пистолета, нажал большим пальцем на кнопку звонка. Он не ждал, что кто-нибудь ответит, но Биглер был осторожным копом. Он постоял, дабы убедиться, что в бунгало никого нет, кроме разве что мертвых. На это ему хватило двух минут, затем он вставил ключ в замочную скважину и открыл дверь.

Биглер вошел в маленький коридор, закрыл за собой дверь, посветил фонариком, отыскивая выключатель, и щелкнул им. Под потолком зажглась лампа, осветив несколько закрытых дверей в конце коридора.

Биглер был чуть удивлен, обнаружив, что, не считая грязных, некогда белых, нейлоновых занавесок, в двух передних комнатах не было никакой мебели. Третья дверь дальше по коридору вела в ванную. По влажным полотенцам на горячей сушилке и розовой губке на полке он заключил, что ванной недавно пользовались. Дверь напротив вела на кухню. Пустые пыльные шкафчики и выдвижные ящики свидетельствовали о том, что никто из живущих в бунгало здесь никогда не ел.