Картонки Минервы (сборник)

Эко Умберто

Книги для чтения невозможно заменить никакими электронными ухищрениями. Они созданы для того, чтобы их брали в руки в постели, или в лодочке, или вообще там, где нет электрической розетки, или когда разряжен аккумулятор; чтобы в них подчеркивали, делали пометки и закладки, позволяли им соскальзывать на землю и оставляли открытыми на груди или на коленях, когда сморит сон, таскали в кармане, тискали, – чтобы они приобретали свое лицо в зависимости от того, как долго и часто мы их читаем, напоминали нам (своим слишком свежим видом), что их еще не читали; чтобы их можно было изучать и голову при этом держать как удобно, а не сидеть неподвижно перед экраном компьютера – чрезвычайно удобного во всех отношениях, но только не для шеи. Попробуйте читать «Божественную

комедию» на компьютере от начала до конца хотя бы по часу в день и потом дайте мне знать.

Книга для чтения относится к таким же бессмертным чудесам технологии, что и колесо, нож, ложка, молоток, кастрюля, велосипед. Нож был изобретен очень рано. Велосипед значительно позднее. Но сколько бы дизайнер ни трудился над деталями, сущность ножа остается неизменной. Есть машины, которые заменяют молоток, но для некоторых надобностей всегда будет нужно нечто, подобное самому первому молотку, появившемуся на земле. Можно изобретать самые изощренные средства передвижения, но велосипед останется всегда тем же: два колеса, седло и педали. Иначе он называется мотороллером и служит для других целей.

Человечество веками развивалось, читая и записывая сперва на камне, потом на табличках, потом на свитках, но это было из рук вон неудобно. Когда люди открыли, что листки, пусть даже рукописные, можно переплетать, они вздохнули с облегчением. И от этого удивительного приспособления уже невозможно будет отказаться.

Форма книг определена нашей анатомией. Они могут быть огромными – но лишь те, что несут функцию документа или украшения; стандартная книга не может быть меньше пачки сигарет и больше листа писчей бумаги. Всё зависит от размера руки, который, да простит нас Билл Гейтс, пока что не изменился – по крайней мере на сегодняшний день.

Это верно, что успехи технологии сулят нам устройства, которые при помощи компьютеров помогают нам работать в библиотеках всего мира, выбирать интересующие нас тексты, печатать их дома за считанные секунды тем шрифтом, которого требует наша близорукость или наши эстетические предпочтения, и тот же самый принтер сброшюрует листы и переплетет их – теперь кто угодно может выпускать книги по своему вкусу. И что это значит? Могут исчезнуть обычные наборщики, типографы, переплетчики, но в руках у нас – и сейчас, и всегда – останется книга.

1994

Чтение кончиками пальцев

Домашняя библиотека – это не просто место, где собраны книги; это также место, где они читаются. Поясню. Думаю, что всем, у кого дома собрано достаточно много книг, случается испытывать угрызения совести оттого, что некоторые из них так и стоят непрочитанными, что они годами пристально смотрят на нас с полок, как живой укор в греховной лености.

Потом однажды мы наконец берем в руки одну из этих доселе пренебрегаемых книг, начинаем читать – и понимаем, что наперед знаем все, о чем в ней говорится. Этому уникальному факту, существование которого многие могут засвидетельствовать, есть три разумных объяснения. Первое состоит в том, что, соприкасаясь с этой книгой многие годы – переставляя ее, вытирая пыль, хотя бы просто убирая ее подальше, чтобы освободить место для другой, мы впитали кое-что из ее содержания через кончики пальцев, то есть мы прочитали ее на ощупь, как будто с помощью азбуки Брайля. Я – приверженец CICAP [129] и не верю в паранормальные явления, но в данном случае – верю, потому что этот феномен не является паранормальным; он самый что ни на есть нормальный, подтвержденный повседневным опытом.

129

CICAP (Comitato Italiano per il Controllo delle Affermazioni sul Paranormale) – «Итальянский комитет по контролю за сообщениями о паранормальных явлениях», создан в 1989 г.

Второе

объяснение – не совсем верно, что мы не читали эту книгу: всякий раз, протирая или передвигая ее, мы бросали на нее взгляд, пробегали глазами аннотацию на обложке, пролистывали наугад несколько страниц и мало-помалу вбирали б'oльшую часть ее содержания. Третье объяснение в том, что мы читали другие книги, в которых упоминалась и эта, – так что со временем, не отдавая себя отчета, мы уяснили, о чем в ней говорится (идет ли речь о знаменитой книге, которая у всех на устах, или о книге заурядной, с такими банальными идеями, что встречаются повсеместно).

На самом деле я думаю, что все три объяснения верны и взаимосвязаны. Читая разные книги, мы, сами того не подозревая, пробегаем и эту; и когда мы просто берем ее в руки – своим оформлением, плотностью бумаги, цветом она говорит нам что-то о своей эпохе и происхождении. В совокупности все эти элементы чудесным образом «створаживаются» и создают впечатление, что нам знакомы эти страницы, хотя, строго говоря, мы их никогда не читали.

Так что, можно сказать, библиотека нужна для того, чтобы узнавать содержание непрочитанных книг. И беспокоиться следует не об исчезновении книг, а об исчезновении домашних библиотек.

1998

Бестселлер

В разных заметках на книжную тему часто можно встретить выражение «best seller» (обычно произносится просто «бестселлер»). Этот термин возник в Америке как обозначение любого хорошо продающегося товара и, следовательно, может быть применен также и к пользующейся успехом книге; но если перейти в область литературы, возникают два неудобства. Прежде всего, эта коммерческая категория ровным счетом ничего не говорит о качестве самой книги. Несомненно, бестселлерами являются Библия и «Пиноккио» (в том смысле, что каждый год они продолжают расходиться во множестве экземпляров), и в течение долгого времени таковыми являлись дамские романы Каролины Инверницио, хотя речь идет о произведениях (c позволения сказать) весьма отличных от вышеупомянутых. И вообще, выражение «бестселлер» покрывает четыре различных явления.

Во-первых, есть такие книги, которые я называл бы best sold, то есть книги, невероятно популярные в определенное время – такие как «Короли французские» [130] или «Хижина дяди Тома». Однако существуют и «вечнозеленые», то есть книги, которые остаются в продаже веками или десятилетиями, – разумеется, это Библия, но также «Обрученные» Мандзони или, в наши дни, «Маленький принц» и «Сиддхартха». То, что некоторые попадают в топ-листы, а другие – нет, объясняется тем, что настоящий «вечнозеленый» не расходится ежедневно сотней экземпляров в центральных магазинах, а продается по одной книжке в каком-нибудь киоске и поэтому остается в тени.

130

«I reali di Francia» – роман-хроника, написанная и скомпилированная Андреа ди Барберино (ок. 1370 – ок. 1431).

Далее следуют те, что я назвал бы best selling, – книги, которые сразу имели громкий успех, хотя нельзя сказать, чтобы этот успех длился годами. Но все-таки, продаваясь достаточно быстро, они желанны для авторов, издателей и книгопродавцев, благодаря которым и появляются на свет книги best to sell, – то есть созданные именно для продажи. Как правило, это романы по готовому рецепту: немного секса, немного денег, немного великосветской жизни; или же тщательно выписанная эрекция в каждой главе; или отмеренная толика ужаса и смертей и т. д. Такие книги существовали всегда, и случалось, что они переживают свое время; хотя и написаны для денег, но обладают чертами, можно сказать, мифологическими. Классический пример – романы Дюма. В любом случае именно благодаря этим best to sell слово «бестселлер» приобрело немного презрительный оттенок.