Картонные звезды
Шрифт:
— Как же ты не допрешь, — горячусь я. — Да когда тот, кто сидел в кресле, спрыгнул, то скорее всего сильно подвернул ногу. Видишь, как кресло косо весит? И прыгать с него крайне неудобно. Летишь к земле боком, и одна нога поневоле принимает на себя удар. Упав, он кое-как доковылял до вот этих кустов и ножиком вырезал себе костыль или палку.
— И что?
— Что, что? Ясно, что поковылял себе дальше.
Щербаков перекинул винтовку на левое плечо и уставился на меня, явно ожидая продолжения.
—
— Кстати, о кресле, — плотоядно облизнулся Щербаков. — Предлагаю его все же снять. Посмотрим, есть ли там какие вещи, оружие и вообще…
Его явно волновали трофеи, которые мы могли найти, и я решил не возражать.
— Вот только как мы его обрежем? Все-таки высота…
— Вы кресло хотите снять? — переспросила стоящая позади нас девушка.
Мы кивнули.
— Если я встану на плечи Анатолия, — прижала она руку к груди, — то непременно дотянусь до ближайших лямок.
— А не упадешь? — тут же заволновался я.
— Нет, — улыбнулась она, — мы с папой часто так делали.
Вырубив длинную палку с крюкообразным зацепом на конце, Щербаков подтянул, насколько это было можно, сиденье пилота, после чего Лау Линь с моей помощью действительно очень ловко взобралась ему на плечи. Несколько ударов мачете, и кресло с треском рухнуло вниз. Рядом с ним завалился не удержавшийся на ногах Толик, а сверху на эту кучу с визгом повалилась и Лау Линь. Я едва успел подхватить ее на руки, как тоже оступился и, прижимая ее обеими руками к груди, рухнул на траву. Секунда, последовавшая вслед за этим, была просто восхитительная, жаль лишь, что это была только секунда.
— Ну-с, — послышался голос резво поднявшегося на ноги Щербакова, — посмотрим, что тут интересненького.
Уже имея опыт обращения с подобными конструкциями, он ловко обыскал кресло, но к своему неудовольствию, не нашел ровным счетом ничего, за исключением небольшой коробочки, на передней панели которой непрерывно моргала крохотная красная лампочка.
— Да это же индивидуальный радиомаяк! — сообразил я. — Ломай его скорее!
Безжалостный удар прикладом и красный огонек погас.
— Значит, этот жадный хорек все утащил с собой, — зло резюмировал Анатолий, нервно дергая винтовочный затвор. — Ну, он об этом пожалеет. Веди нас, Саня, по следам, у тебя это лучше получается.
Однако на самом деле держать направление лучше всего получалось у Лау Линь. Она пару раз
Мне оставалось только расцеловать и продолжить преследование. Вскоре и я догадался, куда стремился потерпевший катастрофу пилот. Путь он держал к тому самому болоту, к которому пробирались и мы. Скорее всего, он просто выбирался на какое-нибудь открытое место. Наверняка он имел в своем распоряжении достаточно подробную карту и компас, раз двигался столь уверенно. Но только вот зачем он выбирался именно в этом направлении, оставалось пока для нас полной загадкой. Вскоре следы летчика потерялись окончательно, и мы остановились в нерешительности.
— Э-гей, — вдруг обрадованно воскликнул Анатолий, — а вон, кажется, и наши бредут.
— Где? — привстал я на цыпочки.
— Встань на камень, — подал он мне руку. — Вон они, по косогору тащатся, — повел он вытянутой рукой, — у дальней опушки. Стулова видишь? Позади всех плетется.
— Еще бы, — устало присел я на обломок красноватой скалы. — Тяжко ему, толком не евши, весь день по лесам таскаться. Бог ты мой, — посмотрел я на часы, — уже начало четвертого, а ничего, собственно говоря, пока и не сделано. Да найдем ли мы когда-нибудь этот проклятый самолет? А то сил уж нет никаких.
— Садись, Лаусик, — принялся я осторожно подтягивать руку остановившейся девушки к себе, — отдохни малость.
— Мы должны скорее дать им знать о себе, — принялась сопротивляться она (хотя и не очень активно), — они наверняка беспокоятся.
— Зачем это? — рядом с нами плюхнулся и Анатолий. — Они сейчас с горы спустятся и тоже пойдут к болоту. Тут мы их и перехватим. И ноги бить не придется, и вообще…
Что вообще он добавить не успел, поскольку голова его свесилась вниз, и наш гигант мгновенно уснул.
— Хочешь покушать? — предложила мне девушка горстку кальмаров.
Я было протянул к ней сложенную ковшиком ладонь, но, тут же вспомнив про расстройство желудка, решил больше не проводить рискованных экспериментов.
— Нет, спасибо, лапочка, — сделал я вид, что сыт по горло, — не хочу тебя объедать.
— А что такое означает «лапочка»? — тут же поинтересовалась она, мягко приваливаясь к моему боку.
— Сейчас я тебе объясню, — пропыхтел я, стаскивая крайне мешающую мне винтовку через голову и откладывая ее в сторону. — Дай-ка мне свою руку, — попросил я девушку вслед за тем, как избавился от оружия.