Карты, деньги… или дочь шулера…

Шустрова Алина

Проснулась я от настойчивого звонка в дверь. С трудом высунула голову из — под подушки, час дня. Я натянула халат, по топала к двери, голова гудит, что спала, что радио слушала. Я рывком открыла дверь, хотелось кого-нибудь прибить, и незваный посетитель для этого очень подходил. За дверью стояла молодая женщина, лет 35, красивая худенькая брюнетка, лицо вроде бы знакомо. Я почесала всклоченные волосы.

— Чем обязана столь раннему визиту?

— Разрешите войти? Или здесь пообщаемся?

Я молча отступила в сторону. Женщина вошла в квартиру, я тем временем

посмотрела на себя в зеркало. Мамочка моя! Только детей пугать, что бы кашу доели! Волосы, всклоченные какими — то клоками, расплывшаяся косметика, размазанная по лицу. Да, я вчера рыдала, оплакивая безвременную кончину отца. А что делать? Я же не бревно какое! Да и другого папашки у меня уже не будет, это точно, а значит у меня больше никого нет. И вот в результат: жуткий вид и головная боль. Я захлопнула дверь. Почесала босой ногой голень другой ноги, потёрла нос, закусила прядь волос, раздумывая, почему посетительница ещё не убежала в ужасе с криками «спасите, помогите», и как бы поскорее попасть в ванную.

— Вы Полина Воронцова? — Я кивнула.

— А я Скворцова Вероника Андреевна, надо поговорить!

Ага вот и ясно откуда мне знакомо её лицо, фотография на столе в кабинете Николая Семёновича, смеющиеся жена и двое мальчишек. Я кивнула, показала рукой на диван.

— Присаживайтесь, мне нужен душ, и я в вашем полном распоряжении.

Я прихватила полотенце и удалилась в ванную. Ничего не понимаю, зачем она пришла? Скворцов говорил, что жена в курсе всех его дел, ладно сейчас разберёмся. Я вернулась умытая и расчёсанная и как примерная ученица села напротив Вероники на кровать.

— Я не должна была к вам приходить, Николай меня сразу предупредил, что эту сказку придумали для вас, ну что бы по меньше приставали, а то молодая одинокая девушка гуляет по казино. Но я так больше не могу. Мне постоянно рассказывают, что вы вместе, как он к вам относится. У общих друзей вы вообще с Николаем излюбленная тема, последняя новость о том, как пьяный Максим Леонидович пытался вас купить, а Николай стоял как стена… Меня просто добила. Я подумала, что посмотрю вам в глаза и всё пойму.

— Ну и как? Посмотрели? Полегчало?

— Нет. Ещё больше всё запуталось. Вы очень красивая и молодая. И я теперь вообще не знаю, что думать.

У Вероники Андреевны подозрительно заблестели глаза, мне только её слёз сейчас не хватало. Мне свои девать некуда, вон подушка вся насквозь промокла.

— Подождите я сейчас.

Я встала и пошла в гардеробную, ну и что мне с ней делать, говорить что-либо бесполезно… Будем решать вопрос кардинально. Одев джинсы и футболку, я набрала домашний телефон Наташки. Ответила мама Вера.

— Алло.

— Привет мам Вер, это Полина. А где у нас женская консультация районная, — я придвинула блокнот и взяла карандаш в руку.

— Здравствуй Полиночка, а тебе зачем? — Я хмыкнула,

— Ох, мам Вера, всё то вам расскажи, задержка у меня.

Шутка вышла не совсем удачная, подумала я, взглянув на резко побледневшую Веронику, да и мама Вера мне не чужая.

— Шучу я, не волнуйтесь.

Я записала адрес, взяла сумку ключи от квартиры и машины, проверила в паспорте страховой полис, кивнула Веронике Андреевне.

— Пойдёмте.

Она молча встала. Молодец, тётка, подумала я, удар держит. На моей машине мы подъехали к консультации, в полной тишине, пришли в регистратуру. Минут тридцать выписывали мне карту, потом я выясняла время приёма моего участка, которое как раз уже закончилось в 12 часов дня и воевала за саму карту, которую мне не давали, так моё время прошло, и если другой врач согласится меня принять, то он должен прийти в регистратуру и сам взять мою карту. Я прикинула, ну допустим я врач, и в принципе не против принять ещё одного пациента, но если при этом придётся тащится в регистратуру, то тогда я точно буду против. Я молча сунула в окно 200 рублей, в ответ так же молча получила карту. Вот, страна! Ни чего нельзя, но если очень хочется, то можно! Мы молча прошлись по коридору я выбирала очередь по меньше.

— Кто последний в 7? Ага. А кто последний в 9? Угу. А кто последний в 12?

— Никого, — обрадовала меня, словоохотливая бабулька.

— Прекрасно, нам как раз туда. — Я усадила Веронику Андреевну на скамейку в коридоре и вошла в кабинет. Тётка попалась молодая, народом сильно не задёрганная и посему не вредная. Согласилась меня осмотреть, не смотря на принадлежность к другому участку. Я залезла на жуткое доисторическое кресло, глядя на которое сразу пропадает желание, не только рожать, но и заниматься тем, что приводит к самим родам месяцев через 9. Врачиха написала, чего-то в карте, одела одноразовые перчатки, подошла ко мне. Молча уставилась на меня через линзы очков и маску.

— А от меня то вы что хотите? — Спросила она, снимая маску и перчатки.

— Справку, — ответила я, аккуратно сползая с раритетной конструкции.

— Какую справку?

— А какие бывают?

— Вы что издеваетесь?

— Ни в коем случае, — поторопилась я успокоить закипающую врачиху, натягивая джинсы.

Открыла дверь, позвала Веронику и показала на стул для пациентов возле стола врача.

— А это ещё кто? — Совсем растерялась докторша.

— Понимаете, — пыхтела я у стола, завязывая кроссовки. — Эта женщина, жена моего шефа, ей сказали, что я его любовница, и я хочу справку, для неё, что я не могу быть его любовницей, по причине своей девственности. Вероника Андреевна сидела, открыв рот. Да уж, новость не для слабонервных. Но врачиха не унималась.

— Девушка, мы не даём таких справок.

— Ну какие-то вы даёте, — я тоже не отставала.

Врачиха молча написала, что — то в бланке, шлёпнула штамп, протянула мне листок. Я прочитала вслух.

— Пациент Воронцова П.А. Осмотр не может быть произведён по причине наличия девственной плевы. Врач Соколовская Т.М.

— Ну вот! — Обрадовалась я. — Спасибо вам огромное. Я положила на стол 500 рублей.

— Не надо, заберите.

— Это просто спасибо за то, что приняли и объяснения мои невнятные выслушали. Большое спасибо.