Карты рая
Шрифт:
— А как получилось… — начал он и… И не договорил.
Если вы заметили, в этой истории вообще часто не успевают договорить или дослушать. Одно из двух: или это стечение обстоятельств, или таким образом проявляет себя некий специфический закон мироздания. Уже знакомый нам старый букинист по этому поводу мог бы вспомнить, что на древней Земле существовал великий драматург, строивший сюжеты своих трагедий именно на предпосылке, что кто-то в свое время чего-то недоделал, недоговорил, недоспросил и недодумал.
Влюбленные разлучались, травились ядом, душили друг Друга, и все из-за какой-то
«Ах, если бы я знал это раньше!» — вроде бы сказал по этому поводу какой-то из этих героев, по ошибке прирезав отца своей возлюбленной. После этого она оказалась в сумасшедшем доме, а герой отправился сводить с ума собственных родителей. Позже другой классик печально изречет по этому поводу: «Большинство трагедий происходят из-за недостатка информации».
Вы могли возразить букинисту, что этот закон на самом деле проявляет себя только в драматургии, кино и литературе, да и то не всегда. Но пропитанный ветхой пылью старик ответил бы, что закон этот всеобъемлющ, как закон тяготения. В искусстве его проявление заострено в силу свойств жанра, а в жизни скрыто под потоком будничных событий. Можно не осознавать вращения Земли, и закону не делается хуже оттого, что мы о нем не знаем. Чуть ли не ежедневно, совершенно не имея представления об очередной трагедии, мы проходим мимо каких-то совершенно сказочных шансов, теряем успех, несостоявшуюся дружбу, любовь, сказочные приключения. Кто-то вообще проживает жизнь получив только жалкие суррогаты этих вещей, и…
К чему все эти рассуждения? А к тому, что…
В тот раз Бричард недоговорил потому, что таймер звездолета как раз отсчитал свое «01-00» и корабль канул туда, где не только связный разговор, но даже само произнесение звуков оказывается проблематичным — хотя бы по той причине, что проблематично там само время. Можно смотреть и даже кое-что видеть, можно пытаться думать и даже что-то понимать, можно чувствовать… Лучше всего в этом состоянии удается именно чувствовать.
Бричарду казалось, что эта была вечность, и в этой вечности оставались только он и она, застыв и глядя друг другу в глаза. Еще ему показалось, будто они говорили друг с другом, о чем никогда бы не заговорили и так, как никогда говорить не могли. Разумеется, это были только последствия сжатия континуума. Когда же «Эскалибур» наконец-то материализовался в скоплении Кроличьей Шкуры, все закончилось. Даже заговорили они совершенно о другом. Кажется, Сато спросила, что представляет собой скопление Кроличьей Шкуры.
Если вы тоже не в курсе, скажем так: оно является полной противоположностью Великому Кольцу. Второе — это миф, нереальный, но изящный и простой с точки зрения замысла. Первое, напротив, более чем реально, но зато является местом локализации невероятного количества самых кошмарных легенд. В их число входят перечни канувших в небытие кораблей, повествования о плывущих сквозь пространство безлюдных призраках с полным комплектом катеров и спасательных шлюпок на борту, рассказы о страшных планетах, поглощавших первооткрывателей так быстро, что те не успевали подать сигнал бедствия. И конечно же, это истории о бандах мерзавцев, которых принято называть пиратами. За отсутствием более точного определения.
— Вот! — сказал Бричард, когда надпись на экране монитора подтвердила, что корабль оказался в намеченной точке пространства. — Готовность по кораблю номер один, готовность десанта номер два.
— Это что означает? — спросила Сато.
— Для корабля означает, что он максимально готов к бою, а для десантников — что одно отделение находится в тамбурном отсеке, а все остальные должны за пять минут в полной готовности собраться у катеров, — объяснил Бричард, мучительно борясь с ощущениями, вызванными последствиями сжатия континуума. Зато Сато все было нипочем.
— За десять минут? — спросила она.
— Считаешь, это много?
Сато подумала.
— А сколько времени у тебя уйдет, чтобы надеть скафандр? — спросила она.
Бричард ухмыльнулся:
— Две минуты.
— Две?
— Давай проверим? — предложил он.
— Сейчас? — спросила она.
— Почему бы и нет? Засеки время. Ну?
— Что «ну»?
— Я жду команды.
— Начинай.
Любой космический скафандр является вещью более сложной, чем кажется тем, кто видел его только в кино, не пытался надеть и не держал в руках. Если думаете, что он такая же простая вещь, как лыжный костюм на «молниях», сначала выйдете в космос в одном, а потом в другом.
— Минута сорок девять секунд, — сказала Сато, посмотрев на таймер.
Бричард произнес что-то неслышное за колпаком шлема.
— У меня получалось и быстрее, — повторил он, включив атмосферный динамик и вернув на место выхваченный со стеллажа автомат. — Хочешь попробовать?
— Давай! — охотно согласилась Сато.
Подражая Бричарду, она выпрямилась возле стойки со своим скафандром, дождалась команды «Пошла!» и проделала приблизительно ту же последовательность действий, что и он. Только времени ушло больше. Экипаж галеона как раз успел допить вторую бочку с вином, а монстр по имени Большой Квидак перейти от интересной, но, в сущности, бесполезной темы исчезновения планеты Земля к изучению реально существующих карт обитаемой Галактики.
— Для новичка неплохо, — похвалил Бричард. — Но если бы такое проделал другой, за одно это «старик» списал бы его без всякой жалости на стационарную базу. Между прочим, кроме бронежилета для полной готовности надо еще и взять автомат.
— Скажи, а почему вы его называете «стариком»? — спросила Сато. — Он же совсем не такой старый.
— Есть такая……иция, — сказал Бричард, снимая шлем.
Фраза оказалась разорванной, но Сато ее поняла.
— Причем очень древняя, — добавил он. — Это вроде почетного прозвища, знак преданности и уважения. Далеко не всякому удается его заслужить.
— Странно, — сказала Сато. — Почему? Мне ваш капитан вовсе не показался приятным человеком.
— А он и не обязан быть приятным человеком. Главное, чтобы ему верили, если случится попасть в передрягу. И готовы были прыгнуть за ним даже в пасть дьяволу.
На лице Сато мелькнуло удивление. Бричард бы удивился, узнав причину.
— А каким он тебе показался? — спросил он.
— Странным, — сказала Сато.
Бричард хмыкнул:
— Ну, так можно сказать о ком угодно.
Ему вдруг показалось, что она сейчас скажет: «Кроме тебя». Вместо этого девушка отвернулась и сняла со стеллажа автомат.