Карты рая

Веприк Дмитрий

— Другие крысы этого не умели?

— Конечно. Если бы мои родичи научились это делать, здесь жил бы миллион крыс.

— Представляю, — сказал Вольф. — Итак, ты стала независимой и одинокой.

— Но зато живой. Иначе бы меня съели. Я селилась подальше от работающих синтезаторов, а так как синтезаторы стоят во многих местах, а работало их всего, — крыса запнулась, — всего десять и еще десять, это будет…

Бойко владевшая человеческим языком, крыса почему-то терялась, когда речь заходила о простейшей арифметике. Если она упомянула

миллион, то лишь потому, что считала цифру близкой к абсолюту.

— Я понял, — заверил Вольф. — Одной жить скучно?

— Что для тебя скука? — спросила крыса.

— Трудный вопрос. Ну, я бы сказал, что это смесь безразличия и тоски.

— У меня не было времени на такие вещи. Я старалась выжить. Сначала за мной охотились люди, потом другие крысы, а теперь почти всех перебили твари, которых завез сюда Большой Квидак.

— Ты сказала — твари?

— А ты их еще не видел? Такие не очень большие, размером с меня, восьминогие и очень глупые.

— Гм, — сказал Вольф. — Даже не соображу, что это может быть.

Крыса не ответила. Съев последний бутерброд, Вольф снова занялся терминалом.

— Все это хорошо, — рассеянно произнес он минут через пятнадцать, глядя на итог многодневного труда, — но вот беда, не хватает некоторых деталей.

— А каких именно? — спросила крыса.

— А вот таких, — объяснил Жустин, демонстрируя детали. — Это называется «шина данных». А это разъемы.

— Я знаю, где достать такие, — сказала крыса, внимательно их осмотрев и даже обнюхав. — Скажи, а для чего тебе все это надо?

В конце концов, подумал Вольф, если она подослана, то вряд ли теперь откровенность навредит. А если нет…

— Ну, во-первых, оживив терминал, я смогу видеть, что творится на станции, — объяснил он. — Во-вторых…

За следующий час Рамос успел сделать многое. Он расстрелял последнюю закусочную фирмы «Макдоналдс», разгромил блокпост на северном выезде из города, сровнял с землей фабрику по производству мороженого, похоронив под развалинами склад оружия, достаточный для вооружения пехотной дивизии неполного состава, и уничтожил линию электропередачи, впервые за долгие годы погрузив в темноту весь город Лас-Вегас.

— Беда небольшая, — высказался по этому поводу второй пилот. — Все равно эти южане жалуются, что рождаемость у белых ниже, чем у цветных. А между тем доказано, что ничто так не способствует всплескам рождаемости, как временные отключения электричества.

Десять минут спустя вертолет пошел на снижение. В окнах коттеджей мерцали только тусклые огоньки свечей.

— Высадишь меня во внутреннем дворе, — сказал Рамос. — Сам заложи вираж, чтобы они ожидали угрозы с фасада, дай очередь по крыше и сразу уходи, пока тебя не шарахнули чем-нибудь. Но все время будь наготове. Все надо сделать очень быстро.

Спрыгнув на землю, он оступился, но остался на ногах. Вертолет тут же ушел вверх, и через короткое время по крыше коттеджа протарахтели разрывы двадцатимиллиметровых снарядов.

— Ему конец, — произнес Коронадо. — Там собралась большая компания, и теперь его превратят в решето.

Второй пилот повел вертолет в облет здания. Можно было услышать раздающиеся внутри выстрелы. Сначала они звучали в дробном темпе, а потом резко стихли.

— Ну я говорил… — начал Коронадо.

И в этот момент прогремела пара негромких взрывов.

— Успокойся, — лениво сказала Джеки. — Расслабься. Ты еще не понял? Этот парень из породы тех, которым удается все.

Она все-таки немного нервничала. Коронадо вдруг обнаружил возле своего носа кляп. Он попытался сопротивляться, крепко стиснул рот, но ловкие пальчики Джеки нащупали у него на шее и под челюстью пару точек, после нажатия на которые он почти неосознанно сделал все, что требовалось.

В это время, хрустя попавшими под ноги осколками китайского фарфора эпохи Мин, Рамос выпустил длинную очередь и замер, ожидая ответных выстрелов. Их не последовало.

— Садитесь во дворе, — передал он. — Я сейчас спущусь. — И через короткое время возник возле вертолета, втолкнув в кабину одутловатого человека, которого от переизбытка впечатлений плохо держали ноги. — Знакомьтесь с чудовищем! — сказал он. — Кто бы мог подумать, что до рассвета мы так перегрузим вертолет.

Он сел на свое место и надел пилотский шлем как раз вовремя, чтобы услышать:

— «Ласка», я «Командор»! Где вы, что с вами? Все о'кей, сэр! — ответил Рамос, поднимая вертолет. — Готовьте себе дырку для новой звездочки. Малон в моих руках.

Начинался рассвет. Он постарался провести вертолет в обход блокпостов на выездах из города.

— Итак, теперь мы окончательно герои, — объявил он, когда внизу обозначились песчаные дюны. — Что скажете, друзья?

«Друзья» не торопились с ответными репликами. «Крестный отец» больше не сулил миллионы на швейцарских счетах, и вообще, после того как ему вкололи дозу успокоительного, он только счастливо улыбался, время от времени глупо хихикая. Джеки усмехалась своим мыслям, дону Диего Коронадо мешал кляп, который у него забыли вытащить, а второй пилот пил кофе, держа термос обеими руками.

— Куда ты направляешься? — спросил он. — Если на прежнюю точку, то ты сильно отклонился к западу.

— Нам надо приземлиться на одном уединенном ранчо, — объяснил Рамос. — Я собираюсь совершить еще один подвиг.

— Что еще ты задумал?

— Расскажу. Но не здесь.

Ранчо выглядело ухоженным, но опустевшим. Ни собачьего лая, ни хозяина на пороге, в лучших традициях вестернов встречающего незваных гостей с многозарядным дробовиком в руках.

— Ты слышал, наверное, наш разговор с «Командором»? — начал Рамос, не без удовольствия вдохнув рассеянный в воздухе запах коровьего навоза. — Насчет того, что я человек без документально подтвержденного прошлого.