Кащей. Трилогия
Шрифт:
— Щефо?
— Ну, тяжести в клюве носила стабильно, по нескольку раз в день.
— А при чем здесь качели? — ворона выплюнула ветку, сообразив, что зубы больше не поют, а громко и некультурно чавкают. — Поймали кого-то!
— Главное, что не меня, — отозвался бронтокряк. — Кому так не повезло?
Они осторожно высунули головы. Зубы строились в ряд; первые, пережевав, улетали по своим делам, передавая обед следующим по очереди. То, что когда-то было живым существом, сейчас напоминало комок перьев, окрашенных в красный цвет. Зубы довольно щелкали, и казалось, этому не будет
— Кошмар! — прошептала ворона. — Сколько их?
— Много! — отозвался бронтокряк. — На всех хватит!
— Я только сейчас заметила, что говорю как-то странно.
— Ничего странного. Так всегда бывает, когда приближаются зубы. Таким образом мы и узнаем, что они прилетели. Мы говорим по-прежнему, но наша речь по сравнению с пением зубов выглядит грубо и некрасиво. Потому и кажется, что речь не такая.
— Что-то я устала сегодня, — пробормотала ворона. — Сделаем перерыв на несколько… часок-другой… хрррррр…
— Во дает! — изумился бронтокряк. — Мне бы так!
Зубы над головой умолкли, и жители леса постепенно приходили в себя. А пока они пели, в километре от вороны лиса лежала на траве и с удовольствием их слушала. Пели очень красиво, но ничто на свете не могло заставить лису подняться. Столько всего навалилось. Лиса была измотана донельзя, и сил не было даже встать и посмотреть. Просто лежала и слушала.
Крестьяне больше не спорили. Убедившись на собственном опыте, что с вампирами шутки плохи, рано поутру они собрались и тронулись в столицу. От вчерашних победителей осталось намного меньше, чем было ночью: вампиры успели покусать большинство селян, и покусанные тихо сгорели в собственных постелях с первыми лучами солнца. Осталось всего восемь человек.
Они с грустью смотрели на деревню, наполовину превратившуюся в пепелище и кое-где все еще дымившуюся. Артем и Ярослав пожелали им удачи и тронулись в противоположном направлении — спасать царевну. Какие бы неприятности ни случились, забывать об основной цели путешествия не следовало.
К Яге заезжать не стали. Мало ли что? После неудачной попытки спасти человечество (не ради человечества, если честно, а чтобы вставить палки в колеса вампирьему войску) она могла пребывать не в лучшем настроении и устроить им такую штуку, что царевна останется в замке Кащея доживать свои лучшие и последние годы жизни.
Проскакав на одолженных крестьянами лошадях значительное расстояние, царевичи пересекли границу Причудливого леса.
— Что за странный лес? — удивлялся Ярослав, оглядываясь по сторонам.
— Обыкновенный Причудливый лес, — отозвался Артем. — Аленушка про него рассказывала.
— Когда успела? — подивился Ярослав.
— Пока ты с Бабаем спорил по поводу выработки военной стратегии, — пояснил Артем.
— Там много чего было, — согласился Ярослав. — Всего и не запомнишь.
— Это точно. — Артем успел подарить Аленушке свой медальон и пообещал вернуться сразу же после спасения царевны, чтобы спросить, не согласится ли она выйти за него замуж. Иванушка, как будущий родственник, был не против и тайком собирался последовать за царевичами и лично спасти царевну. Номер не прошел благодаря Бабаю, вовремя переключившему внимание мальчишки на стрельбу из лука и на всякие хитрости и тонкости охоты, рыбалки и жизни в различных условиях.
Аленушка в ответ на намеки Артема заалелась и сказала что-то туманное, неопределенное, но отнюдь не отрицательное. Что подняло его настроение до небес.
… Место, куда они забрели, не вызывало особого желания долго тут оставаться, но голод не тетка — пришлось царевичам устроить привал на крохотной круглой полянке.
По мере приближения к замку Кащея лес становился все тише и безжизненнее. Это и радовало, и тревожило одновременно. Радовало, потому что животный мир Причудливого леса был на редкость непривычным и так и норовил сунуть свой любопытный нос в котомки царевичей. А если повезет, то и цапнуть оттуда что-нибудь съедобное. Трезора царевичи с собой брать не хотели: затеряется по дороге — вовек не сыщешь, но тот имел свое мнение на этот счет и не отставал от царевичей ни на шаг, упорно задабривая их во время привалов свежепойманными кроликами.
Они разожгли костер и поставили вариться похлебку.
— Далеко забрались! — начал разговор Ярослав. Артем прилег на траву и довольно произнес:
— Ух! Знаешь, в последнее время вампиры беспокоят меня гораздо сильнее, чем Кашей.
— В столице надежная охрана, и Бабай давно всех поднял на уши.
— Так-то оно так, но недаром Баба Яга пыталась приготовить волшебную воду. Она и Иванушку-то похитила исключительно для того, чтобы испытывать на нем свою воду.
— Оригинальный у нас союзник! — заметил Ярослав.
— Да нет, дело не в этом. Люди просто не умеют с ней подружиться, у них разный уклад жизни, да и Яге, заметь, несколько тысяч лет, для нее люди словно неопытные малыши. Сам понимаешь, какое у тебя будет настроение, если вокруг тебя детский сад и детишки теребят тебя и спрашивают о всякой ерунде.
Ярослав потер подбородок.
— Жаль. Но она теперь — твой союзник! С одним малышом даже я справлюсь, — он немного помолчал и добавил: — Со спящим.
— Это я малыш? — Артур схватился за меч.
— Но ты же младше меня! — ответил Ярослав. Братья скрестили мечи. — И ты ни разу меня не победил!
Шуточный бой продолжался до тех пор, пока вкусный запах из котелка не собрал вокруг поляны уйму хитрых мордочек, пересиливших свой страх перед неизвестными существами и одновременно выглянувших из листвы. Царевичи услышали шум, прекратили бой и изумленно посмотрели по сторонам. Отовсюду, куда бы они ни бросили взор, выглядывали хитрые мордочки — кусты просто ломились под их тяжестью, деревья стали уже, потому что мордочки своим весом склонили ветки — и все они смотрели точнехонько на котелок с кипящей похлебкой. Небольшая полянка была полностью окружена и блокирована и походила на широкий колодец, и царевичам показалось, что перед ними концентрированная хитрющая-прехитрющая хитрость. Мордочки все были одинаковые, как на подбор. И улыбки, улыбки, улыбки! Вот все одновременно облизались, принюхались и снова облизались. Трезор ощерился.