Кассандра и Блэр в объятиях снежной бури
Шрифт:
– Ну, кто-то же должен им быть, – усмехнулся Ривер, но я прочитал в его глазах страх выглядеть слабым перед обществом, если уличат в проявлении добрых чувств.
Анимаг в секунду превратился в ворона и упорхнул в неизвестном направлении. Мне осталось лишь еще больше известись завистью: я не только не способен коснуться Блэр, но и стал отрицательным персонажем в ее жизни, поменявшись ролями с Ривером.
Урсула
Моя жизнь в
Я чистила одежду в своей комнате, когда дверь в нее открылась. Обычно ко мне никто не заходил, и обрадовалась, что вернулся Роланд. Но на пороге стоял Нумибус в длинном черном одеянии с широкими рукавами и вышитыми на них серебряными узорами. Этот человек всегда заполнял своей аурой все пространство, но я не испытывала перед ним страха, скорее, благоговение.
– Господин, простите, я не ждала вашего прихода, – я вскочила и поспешила поклониться.
– Оставь это раболепство! – махнул рукой колдун, – В этом замке достаточно слуг.
Выпрямилась, выполняя его приказ. Чувствовала себя провинившейся, что не угадала желания хозяина дома, в котором живу.
– Роланд еще не вернулся, – оповестила я.
– Знаю. Я искал тебя.
Мое тело покрылось мурашками от страха неизвестности. Стала перебирать в уме, чем могла вызвать ярость Нумибуса, и, кажется догадалась.
– Вы хотите вернуть амулет? – я начала снимать украшение с шеи.
– Конечно, нет. Это подарок, и я не забираю их обратно, если только не заключаю сделку, – усмехнулся старец.
Я не понимала, что еще могу предложить колдуну, поэтому стояла в молчании. Нумибус осмотрел нашу комнату, затем на несколько мгновений остановился на мне. Казалось, он видит меня насквозь, даже стало зябко от его проницательного взгляда.
– Идем! – позвал меня чародей, взмахнув длинным рукавом, – Будем обучаться магии. Как тебя зовут?
– Урсула.
– Я сделаю тебя сильнее, Урсула.
Не могла поверить, что со мной занимается сам Нумибус, колдун, взращивающий в себе магию сотни лет. Чем я заслужила подобную благосклонность? Мы вышли на каменистый пустырь, вокруг завывали духи, вечные пленники Долины теней. Нумибус поднял с земли небольшой камень, подкинул его и поймал обратно.
– Какой твой любимый фрукт? – задал вопрос маг.
– У меня? – растерялась я, – Клубничные груши.
– Мне они тоже нравятся, – ухмыльнулся Нумибус. Затем снова подкинул камень, а поймал, вместо него, уже клубничную грушу, – лови!
Фрукт полетел в мою сторону. Я не отличалась ловкостью, поэтому не среагировала вовремя, и груша упала рядом со мной. Наверное, теперь выгляжу в глазах Нумибуса еще более безмозглой, что даже не сумела поймать предмет. Я наклонилась, чтобы поднять грушу, и по ее весу поняла, что это по-прежнему камень, только внешне выглядит, как фрукт.
– Магия иллюзий, – пояснил старик, – изменения видят только наши глаза, на самом деле их нет.
– Вряд ли я смогу обучиться подобной магии. У меня нет таких способностей. Простите, – честно призналась я, чтобы не отнимать время колдуна.
– Меня не интересуют твои страхи. Я вижу в тебе гораздо больше, чем ты.
Перечить великому магу я не смела, поэтому послушно выполняла все его указания. Как и ожидала, урок прошел безрезультатно. Мне было стыдно, что разочаровала Нумибуса, хотя он и не подал вида.
– На сегодня закончим, – сказал чародей, – тебя уже заждались.
Я посмотрела позади себя и заметила Роланда. Со счастливой улыбкой побежала к нему, безумно соскучившись. Мы никогда не обнимались при встрече, поэтому, приблизившись, просто остановилась, в душе мечтая коснуться юноши, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.
– Что он от тебя хотел? – нахмурившись, спросил Роланд, глядя туда, где мы только что стояли с Нумибусом.
– Он обучал меня магии иллюзий, – рассказала я, не желая что-то утаивать от любимого.
– И с чего такая честь? – резко озлобился Роланд, – И на него распространяется твое пресмыкательство? Решила ублажить кого повесомее?
– Зачем ты говоришь такое? – от обиды глаза наполнились слезами, – Знаешь же, как я люблю тебя.
– Вероломство не чуждо всякому. Не жди меня сегодня, мы пойдем праздновать удачное завершение похода, – отчеканил Роланд и оставил меня одну.
Мне было горестно от его непристойных намеков, и даже мерзко. Но тут я вспомнила, что Роланд видит Нумибуса иначе, чем я: не старцем, а статным мужчиной, единственное, что объединяет наши образы, – шрам, рассекающий бровь.
Заснула я в одиночестве в холодной постели, погрузившись в очередной чужой сон.
Оказалась в маленьком поселении с крошечными хижинами. Во дворе играли дети, катаясь на деревянной бочке. В один момент их крики стали особенно громкими, и они толкнули сосуд в сторону темноволосого мальчика, лет шести. От неожиданности бедолага не успел отойти в сторону, и бочка повалила его с ног. Дети заливались смехом, а мальчик спокойно поднялся, отряхнул запачканные пылью порты, и сделал шаг навстречу обидчикам. Улыбки с их лиц исчезли, а в глазах появился страх.
– Можно мне поиграть с вами? – спросил темноволосый мальчик.
– Бежим! Он хочет наслать на нас проклятие! – заверещали дети и помчались прочь.
Мне было больно смотреть на невинного ребенка, которого считали прокаженным. Немного поодаль стояла женщина из моего первого сна, мать мальчика. Увидев ее, бедолага бросился к ней в поисках защиты, но Лаура, кажется, так ее звали, лишь посмотрела на него с ненавистью и скрылась в доме.