Каста огня
Шрифт:
— Ты и есть Авель?
— Что? — впервые с начала разговора Хольту удалось застать Маршала врасплох, и он нахмурился в искреннем удивлении. — Нет, я не Авель. Почему ты так решил?
— Потому что это единственный разумный вариант, — категорично заявил Айверсон. — Кто ещё обладает властью, достаточной, чтобы привести нас на флагман? Кто ещё мог бы отослать охрану и позволить мне спокойно войти сюда? Никто, кроме тебя, а значит, ты — Авель.
Кирхер медленно кивнул.
— Здесь есть своя логика, и, несомненно, всё это очень загадочно,
— Потому что я не убийца твой, а судья. И ты хочешь, чтобы тебя судили.
Небесный Маршал, широко расставленные глаза которого светились умом, тщательно обдумал это. В конце концов, он покачал головой.
— Ты ошибаешься, Айверсон: я не хочу, чтобы меня судили. Я уже осудил себя и продолжаю делать это каждый новый день.
— Так ты считаешь себя невиновным?
— Я считаю себя человеком, совершавшим то, что было необходимо, — Зебастейн вздохнул. — Как я уже сказал, дело тут не в чести, или справедливости, или ещё какой-нибудь вдохновляющей добродетели — только в необходимости.
— Необходимо было предать десятки тысяч подданных Империума?
— Чтобы спасти сотни тысяч, а возможно, миллионы других? Несомненно, — Кирхер обвел комнату рукой, указывая на потоки данных. — Резня на Федре померкнет в сравнении с ужасами, которые начнутся, если мы позволим войне расползтись по субсектору.
— Поэтому ты и твои друзья-ксеносы решили обвести всех вокруг пальца? — с горечью спросил Хольт. — Удержать конфликт на одной планете, не думая о людях, которых вы бросаете в эту мясорубку?
— Ты по-прежнему не видишь общую картину, Айверсон. Этот регион — буферная зона между двумя сражающимися гигантами. Ни Империум, ни Империя Тау не могут позволить себе вести здешнюю войну на уровне звездных систем, — только не сейчас, когда существует множество более страшных угроз на других фронтах, — но, точно так же, ни одна сторона не имеет права отступать.
— По-твоему, власти Империума участвуют в этой ереси?
— Приказы, касающиеся ведения войны, я получил напрямую от Верховного совета Терры, — тихо произнес Кирхер. — Руки у меня были связаны с самого начала. Признаюсь, на первых порах это внушало мне отвращение.
Небесный Маршал внимательно посмотрел в лицо комиссара.
— Только не говори, что новость тебя сильно удивила.
«Нет, я не удивлен этим, — с грустью понял Хольт. — И вообще не удивлен ничем из услышанного».
— Но ты решил пойти дальше, — с растущей уверенностью произнес Айверсон вслух.
Катлер, прикрытый с боков двумя выжившими зуавами, подошел к переборке, за которой скрывался мостик. Массивный люк оказался надежно запертым.
— Открывай, — прорычал Энсор чужаку, привязанному к его спине, — или я отправлю тебя в Преисподние, следом за твоими псами.
— У тау нет понятий «преисподняя» или «ад», — нервно ответил о’Сейшин. — Я уже объяснял вам это, Энсор
К ним подхромал лейтенант Худ, от которого несло горелым мясом.
— Несколько чужаков ускользнули в неразберихе, но коридор наш, полковник, — он устало покачал головой. — Хотя это обошлось нам недешево.
— Каждый шаг по пути сюда обходился нам недешево, Худ, — на Катлера накатила очередная волна головокружения, он покачнулся и оперся на люк. Энсор обливался кровью и потом, настолько обильно, что не мог разобрать, где заканчивается одно и начинается другое. — Он сожрал нас… по кусочку за раз…
«Довольно, Белая Ворона!», — попрекнула его Скъёлдис.
— Нет, не «довольно». И даже… близко… не «довольно», — пробормотал Катлер в паузах между хриплыми вдохами, а затем с размаха ударил по люку. Кровь полилась ещё сильнее. — Открывай!
— Ты не ошибся, — без раздумий ответил Небесный Маршал. — Я решил зайти намного дальше, и совершенно об этом не жалею.
Кирхер сжал кулаки, словно бы для того, чтобы лучше думалось.
— Империум не выстоит, Айверсон. Да, это жестокий многоголовый левиафан, созданный для войны, но, несмотря на миллиарды душ, сгорающих в её топке, машина останавливается, — теперь голос Зебастейна звучал страстно, он явно обратился к любимой теме. — Разложение и внутренние конфликты встречаются повсеместно. Невежество и озлобленность стали общепринятой нормой. Скованное страхом человечество изнутри разрывает себя на куски, одновременно ведя тысячу войн на тысяче фронтов! Даже передышка на Федре — лишь временная мера. Как только Империум сможет выделить достаточно ресурсов, то и эта война развернется на всю катушку.
Небесный Маршал в отвращении покачал головой.
— Наверное, когда-то в существовании Империума был смысл, но сейчас он всего лишь жестокий пережиток прошлого.
— А как же Император? — произнес Айверсон.
— А что Император? — Кирхера явно удивил вопрос. — Никто не знает, как Он изменился за все эти тысячелетия. Как и Его империя, однажды Он, возможно, что-то значил, но сейчас…
Зебастейн фыркнул.
— Честно говоря, я уже наслужился неумирающему трупу. Чтобы выжить, человечеству нужна более свежая перспектива.
— Поэтому ты купился на россказни тау о Высшем Благе? — жестко спросил Хольт.
— Я ни на что не купился, — огрызнулся Небесный Маршал. — Я использовал свой интеллект, чтобы выбрать лучший из возможных путей! — Кирхер с явным усилием заставил себя успокоиться. — Но да, у Высшего Блага есть свои преимущества. Его последователи развивают в себе здоровую скромность и рассудительность, рядом с которыми наши стремления к славе и чести выглядят постыдными. Человечество — древняя раса, но по сравнению с тау мы ведем себя, словно дети-дикари.